Андрей Дай - Без Поводыря
Двадцатого января восставшие смогли преодолеть городские стены. Гарнизон и жители столицы наместничества большей частью были вырезаны. Со стороны инсургентов пало чуть ли не тысяча человек, но это только распалило ярость атакующих. Ничтожная часть китайских войск и чиновники заперлись в цитадели – дворце цзяньцзюня. Остальной город разграблен и сожжен.
С началом марта пала и цитадель. Откочевавшие оттуда киргизы рассказывали, что когда продовольственные склады опустели, китайский генерал-губернатор Мин Сюй отправил к восставшим делегацию, послав в подарок сорок ямб – примерно семьдесят килограмм – серебра и несколько ящиков чая. Делегацию отпустили, чай выпили, но условия почетной капитуляции, которые хотел для себя цзяньцзюнь, не приняли. Узнав об этом, Мин Сюй взорвал весь имеющийся в цитадели пороховой запас, и погиб под развалинами.
Победа дунган всколыхнуло казахское население приграничья. Генерал-майор Герасим Алексеевич Колпаковский, начальствующий над войсками Семипалатинской области, докладывал: "Подданные нам киргизы Большой орды не остаются равнодушными к движению дунган, но увлекаемые возмутительными слухами, распускаемые удивительно опытными агентами дунган и неподданных нам киргиз китайского протекторатства, во главе коих стоит султан Дур-Али, и склонные к добыче насчет грабежа беззащитных манчжуров и калмыков, ждут только удобного случая, чтобы откочевать из наших пределов".
Еще воинский начальник сообщал, что он, не дожидаясь распоряжений из штаба командующего округа, приказал задержать в Семипалатинске и Верном некоторых киргизских баев. А сам, при инспекционном объезде приграничных укреплений и застав, подвергся нападению "байджигитов некоторых киргизских родов, отказывающихся ныне признавать русскую власть". Произошло несколько нападений на русские казачьи поселения. Некоторые крупные опорные пункты, вроде станиц Кокпектинской и Усть-Бухтарминской, оказались, чуть ли не в осаде совсем недружелюбно настроенных туземцев.
— Я должен ехать, — подвел итог наместник, дождавшись прежде, когда я прочитаю последнее донесение. — Мне надобно теперь быть там. В Верном.
— Да полноте вам, ваше высочество, — возразил я. — Там и так генералов избыток.
— Вы не понимаете, Герман! Скоро начнется такое… Впрочем, об этом пока еще рано говорить. Просто поверьте, Герман Густавович. Мне надлежит быть там, где будет все решаться. Когда мы перейдем границу…
— Что? Я не ослышался, ваше высочество? Вы таки намерены ввести войска в Синьдзян?! Затем эти полки, что с вами пришли, нужны были?
— Говорю это вам, с тем, чтоб в надлежащий момент вы имели представление о том, как следует поступать. Надеюсь не нужно напоминать, что до того, как наши войска не наведут должный порядок в Илийском крае, говорить об этом не следует?!
— Конечно, — улыбнулся я. — Но, думаю, меня и спрашивать никто не станет.
— Хорошо, если бы так. Тем не менее, этот ваш… Гвейвер. Он ведь подданный королевы Виктории? Англичане с чего-то уверены, будто бы из Синьдзяня есть пригодные для продвижения армии проходы меж гор в северную часть Индии…
— А их нет?
— Это мне не ведомо… Да вы садитесь. Вижу же, как вам тяжело стоять.
Еще бы было не тяжело! Я, можно сказать, первый раз после ранения из усадьбы вышел. Если бы не богатырское плечо Безсонова, уже наверняка на пол бы обессиленным рухнул. Так что предложение цесаревича было более чем своевременное.
— Англия будет… озабочена нашим продвижением в Китай, — наконец смог выдохнуть я.
— О! Несомненно, — легко согласился царевич. — Нужно только, чтоб вести до Лондона дошли в свое время… Впрочем, я снова говорю вещи вам пока неясные. И не имеющие вас, господин Председатель, касательства. Посоветуйте лучше, как поступить с несколькими тысячами трофейных ружей, взятых Романовским на Ирджаре. Я же отчетливо видел, как у вас, сударь, глаза заблестели, когда до сего пункта депеши дочли.
— Продайте их дунганам, — коварно улыбнулся я. — У них сейчас должно быть довольно маньчжурского серебра.
— Вот как? Вы полагаете возможным вооружать скорого противника?
— Я полагаю, ваше императорское высочество, что старые английские ружья еще не сделают инсургентов серьезной военной силой. К оружию еще и выучка потребна. А после, когда оно снова окажется среди наших трофеев, можно будет уступить его же и китайцам…
— Не могу с вами не согласиться. Тем более, что и оружие-то – дрянное. Не чета новым нашим винтовкам.
— Это вы о чем, Николай Александрович?
— Это тоже в некотором роде – секрет, — похоже, ему доставляло удовольствие глядеть на мою озадаченную мордашку. — Вот господа Якобсон с Гунниусом к осени ближе явятся, их и станете спрашивать.
— Столько новостей за один раз… Есть еще что-то, о чем я должен знать, прежде чем вы отправитесь путешествовать?
— Путешествовать… Несколько необычное слово, применительно к ожидающим моего присутствия обстоятельствам. Но вы правы, Герман Густавович. Есть еще одно дело, ради которого я вас пригласил. Мне телеграфировали из Каинска, что Михаил Алексеевич Макаров уже выехал трактом в сторону Томска. Это профессор архитектуры и академик Академии художеств. Мне говорили, у него редкостный талант – соединять внешнюю красоту с удобством внутреннего убранства. По его проекту нынешним же летом необходимо начать строительство подобающего жилища для меня… и последующих наместников. О выделении земельного участка Магистрат уже приготовил необходимые документы…
— Вот как? — ошарашенно, выдохнул я. Облик моего, хранящегося в памяти, Томска неумолимо менялся. И почему-то, это воспринималось мной более чем болезненно. Хотя, не я ли первым, выстроив свой терем, начал?! — И где же должен будет выстроен ваш дворец? И из какой статьи прикажете изыскать средства?
— Не бойтесь, Герман Густавович, — криво усмехнулся наследник престола. — Бюджет дорогих вашему сердцу преобразований не пострадает. Место жительства западносибирских наместников будет построено на мои личные деньги. Как и здание присутствия Главного Управления. Государь позволил мне некоторое время распоряжаться поступлениями из Горного округа по своему усмотрению… А место под строительство называется… Ага! Городская березовая роща! Это вдоль Большой Садовой, если я не ошибаюсь.
— Однако! — святый Боже! Это же место, где в моем мире стоял университет! И что же за дворец решил Никса выстроить, если для этого понадобилась этакая-то огромная территория и такой объем финансирования? По самым скромным подсчетам, сделанным на основании рассказов моего горного пристава Фрезе-младшего, личная, не имеющая никакого отношения к государственной, казна царской семьи только от доходов с АГО ежегодно пополнялась, чуть ли не на миллион рублей серебром! При нынешних томских ценах на работы и стройматериалы – это стоимость целого городского квартала.
— И раз уж речь зашла о Алтае… У меня для вас две новости. Банально – плохая и хорошая. Выбирайте.
— Плохую, конечно, — классика жанра, едрешкин корень. Кому захочется слушать всякие гадости перед уходом?
— Подполковник Суходольский этим летом не поедет достраивать ваш Южно-Алтайский тракт. Его, как командира двенадцатого полка, и три сотни казаков, я забираю с собой в Туркестан. Однако я дозволяю вам выбрать любого иного инженера из числа служащих в любом из губернских присутствий, и направить его на завершение постройки пути. Я понимаю, насколько эта дорога полезна державе.
— Спасибо, — улыбнулся я. И сразу решил, что Волтатис, быть может, сделает эту работу ничуть не хуже Викентия Станиславовича. А если озаботиться приобретением цемента, который только-только начали делать неподалеку от деревни Поломошная, так и лучше. — Не могу сказать, что эта новость плоха. Больше того! Я искренне рад за Суходольского. Думаю, под вашим, ваше высочество, началом он покажет все, на что способен.
— Не сомневаюсь. Барон Врангель рекомендовал мне этого офицера, как знающего и уважаемого в казачьих кругах офицера. Барон также настаивал, что Двенадцатый Томский городовой полк, после проведенного вами, Герман Густавович, перевооружения, стал одним из сильнейших среди всего Сибирского Войска. И мне… командованию будет полезно убедиться в превосходстве многозарядных ружей для русской кавалерии.
— Приятно это слышать, — обрадовался я. — Но ведь…
— Новым командующим военным округом генерал-лейтенантом Хрущевым губернским властям, на время экспедиции городовых полков, дозволяется набрать иррегулярное ополчение из станичных казаков. Мы понимаем, что тракты не должно оставлять без внимания.
— Александр Петрович… Его превосходительство, господин Хрущев, наконец-таки приступил к исправлению своей должности?
