Рейд в опасную зону. Том 1 - Мэт Купцов
Я первым выбираюсь через покосившуюся дверь. Коршунов с Джеймсом за плечом и Свиридов, тащивший Османа, следуют за мной. Колесников прикрывает нас сзади, а Акмаль наверху ждет нас, внимательно осматривается.
На окраину кишлака добираемся быстро и без происшествий. Акмаль ведёт нас через какие-то узкие тропинки и заросли кустарника. Его шаги уверенные лёгкие, но я чувствую, что этот человек готов к бою каждую секунду.
Он резко останавливается и кивает вперёд.
— Там, — шепчет он. — Должны ждать.
— Кто? — спрашиваю я, настораживаясь.
— Другой проводник, он поведет вас к вертушке.
— Командир не говорил, что тебя сменят на обратном пути, — с недоверием отношусь я к рокировке.
— Не сомневайся. Он преданный человек. Его зовут Касим.
Я вглядываюсь в ту сторону, куда показывает Акмаль.
На опушке сидит проводник, скрестив ноги и лениво жуя что-то из своей котомки. Завидев нас, он поднимается, но я замечаю, как его рука тянется к поясу, проверяя нож. Лишний раз убеждаюсь, афганцы здесь всегда на чеку.
Я поворачиваюсь к парням.
— Коршунов, Свиридов, берёте пленников. Ведёте их к точке эвакуации. Главное, сохранить этого, — киваю на Джеймса. — Живым.
— А если начнут бузить? — хмуро спрашивает Коршунов, подталкивая Османа, который едва переставляет ноги.
— Утихомирьте. Но америкоса пальцем не трогать.
— Понял, — Коршунов пожимает плечами.
Свиридов хмыкает и затягивает ремень на плече.
— Надеюсь, вертушка будет вовремя.
— Должна. Если всё по плану.
Парни готовятся уходить, а я остаюсь на месте, глядя вдаль. В голове мелькают образы тех, кто остался здесь, в этом кишлаке, с кем я еще не встретился. Незавершённое дело тянет сильнее всего.
Колесников замечает мой взгляд.
— Чего задумал, Беркут?
— Я возвращаюсь, — коротко отвечаю.
— Ты чего? Всё сделано. Мы что командиру скажем, где ты остался?
— Это личное, Саш. Задание выполнено, но есть то, что надо закончить.
Акмаль смотрит на меня долго и молча.
— Я пойду с тобой, — решительно говорит Акмаль.
— Это не твоё дело.
Он хмурится, явно задет моими словами.
— Ты не понял. Это моё дело. У меня с Бахой кровная месть. Знаю, что ты хочешь. Знаю, где он прячется.
— Если бы Баха был в кишлаке, — медленно тянет Касим. — Вы бы этого, — кивает на американца, — Ни за чтобы не вытащили. Бахи там нет!
— Где он? — жёстко бросаю я.
— Уехал. Куда, не доложил.
Акмаль в ярости, начинает говорить с ним на пушту.
Я жду.
Внутри борется всё -долг, разум и желание закончить то, что начал. Но в этом споре побеждает разум.
— Ты уверен? — хмуро уточняю я, обрывая их разговор.
— Уверен, — подтверждает Касим. — Сам видел, как он уезжал. Сказал, на три дня.
— Баха — это не просто главарь. Это зверь. И чутье у него звериное! — гневно говорит Акмаль, взбешенный, что не удается с тем поквитаться.
Меня тоже это разочаровывает, но выбора нет.
— Мы сделаем то, что должны. Но не в этот раз, — говорю я.
Коршунов и Свиридов исчезают в темноте с пленниками. Мы с Сашкой идем вслед за ними.
Нас догоняет Акмаль.
— Сам вас поведу! — уходя вперёд, говорит он, словно Касим виноват в том, что Баха покинул кишлак.
Тишина вокруг только добавляет напряжения, но я чувствую, что назад пути уже нет.
Удастся ли еще раз сюда вернутся, чтобы исправить ошибку истории?
Сами духи охраняют этого жёсткого Баху.
Начинается обратный отсчёт. Идём назад теми же тропами.
Несмотря на то, что взяли в плен американца, возможно даже агента ЦРУ, удовлетворение неполное. В ушах гудит кровь — там, где ожидали найти Баху — его не оказалось.
Проклятая пустота внутри!
А я уже видел, как выстреливаю ему в грудь, как он валится в пыль с широко распахнутыми глазами.
Но Баха снова ушёл. Грёбаный дух!
И моё желание стереть его с лица земли, пожалуй, граничит с каким-то дьявольским азартом.
Я поворачиваю голову, смотрю на американца. Он шагает рядом с Саней, стирает пот с лица, будто бы он только что таскал ящики на складе, а не сидел под обстрелом в грязной халабуде.
Агент ЦРУ. Наш груз. Его надо доставить живым и невредимым, иначе весь этот рейд превратится в бессмысленный кровавый фарс. Я это знаю, как знаю и то, что возвращение в кишлак за Бахой было бы для меня фатальной ошибкой.
Спасла чистая случайность, что пришедший новый проводник- информатор Касим сказал, что Бахи там нет…
Двигаемся дальше.
Мы идём гуськом, цепочкой, стараясь не оставлять следов. Светает, скоро солнце поднимется на востоке. Каждый изгиб тропы кажется западнёй.
Впереди идёт Акмаль наш проводник. Он самый опытный из нас, знает эти горы как свои пять пальцев. Каждую минуту он проверяет землю перед собой, изучает кусты и камни — знает, что моджахеды любят оставлять «сюрпризы».
Сейчас на рассвете я уже лучше могу рассмотреть этого афганца.
Невысокий, жилистый, лет сорока с небольшим, с лицом, обожжённым солнцем и ветром. Глаза — чёрные и глубокие. Они всегда напряжённые, как будто он видит что-то, чего не видим мы.
На нём выцветшая камуфляжная куртка с залатанными локтями, широкие штаны, заправленные в пыльные сапоги. На голове — потемневшая от грязи скрученная чалма. Плечо перетянуто кожаным ремнём, к которому прикреплён старый советский автомат АКМ.
Акмаль говорит мало. Только необходимое.
— Стоять! — если скажет, то ты замираешь, не раздумывая.
Если он указывает вперёд, значит, там безопасно, насколько это возможно в этих местах.
Он здесь в своей стихии, как хищник в горах. Может остановиться на месте, прислушиваясь, словно собираясь сжаться в пружину и прыгнуть. А может вдруг взметнуться вперёд.
Акмаль всегда знает, куда свернуть, когда спрятаться и когда идти дальше.
Он словно чувствует эти горы, как живое существо.
Мои мысли возвращаются снова к Бахе.
Мать твою!
Главная задача на этом задании– другая. «Язык». Американец.
Я командир отряда и несу личную ответственность за него. Должен довести дело до конца.
У меня на губах солёная пыль, в лёгких — сухой воздух. Злость душит, но я солдат, и у меня приказ.
Я его выполню.
Мы доходим до развилки, дальше — полоса чистого песка. Это значит, что нас прекрасно видно.
Акмаль машет рукой, подаёт знак — Лечь!
Группа падает на землю, я тоже припадаю, прислушиваясь. Тишина, только редкий
