Александр Рудазов - Арифмоман. В небесах
Рискнуть? Или все-таки ограничиться припасами в рюкзаке?
Поразмыслив, Эйхгорн принял компромиссное решение. Плод сорвать и взять с собой, но не есть. Отложить до тех пор, пока не выяснит, что это, либо изведет всю знакомую провизию. Он дернул «грушу» на себя… и едва успел отпрыгнуть!
Прямо из зарослей, из густого сплетения ветвей, выметнулась пара… челюстей! Огромная пасть клацнула в том месте, где мгновение назад была рука Эйхгорна! Так и не сорванный плод взметнулся кверху… и оказалось, что висит он не на ветке, а на гибком пруте… луче… удочке… да, удочке!.. Она росла из макушки уродливого, но невероятно хорошо замаскировавшегося животного.
Явного хищника.
Поняв, что чуть не угодил в ловушку, Эйхгорн отступил предельно поспешно. Но он мог бы не очень торопиться – зверь не пытался за ним гнаться. Он только немного высунулся из укрытия, обнажив ярко-зеленую, покрытую буграми и наростами голову, раззявил широченную пасть и издал раздраженное ворчание. Монстр явно досадовал, что добыча ускользнула.
Судя по его методу охоты, быстро бегать он не умел. И однако Эйхгорн не стал задерживаться, чтобы изучить животное подробнее. Джунгли Алатуса оказались небезопасными.
В течение следующего часа Эйхгорн заметил еще двенадцать подобных «плодов». Пахли они просто одуряюще – даже зная, что за каждым прячется зубастый хищник, Эйхгорн невольно облизывался.
Пройдя еще с километр, он окончательно убедился, что сегодня аэростат не догонит. Эйхгорн выбрал укромное место, где не было «плодов», а ветви баньянов образовывали настоящую ложбину, и выкатил на ладонь несколько миним. Среди купленных у волшебника была одна, которую ему особенно хотелось опробовать.
На сей раз он размышлял и колебался еще дольше, чем тогда, в гондоле. Ему снова подумалось, что с минимами наверняка следует обращаться как-то иначе. Не очень все-таки удобно, когда куча предметов просто вот так вываливается из воздуха.
Рассмотрев несколько вариантов, Эйхгорн положил миниму между ветвей, немного отошел и стал искать, чем в нее кинуть. Ничего подходящего не попадалось – за полным неимением почвы камни в небесном лесу тоже отсутствовали. Сухие ветки, куски лиан и разного рода плоды были недостаточно увесисты.
В конце концов Эйхгорн срезал еще одну ветку – на сей раз почти трехметровой длины. Словно игрок за бильярдным столом, он тщательно нацелился и саданул по шарику размер с виноградину. Тот лопнул, и прямо из воздуха выросла палатка… или скорее небольшая юрта. С каркасом из жердей, обшитая плотной материей, она была как раз такого размера, чтобы вместить одного путешественника.
Какое-то время Эйхгорн обдумывал еще и разведение костра, но все же отказался от этой мысли. Не очень-то правильно жечь буквально землю у себя под ногами. Так что он набил живот просто суджуком и сухарями – привычная, проверенная трапеза.
Спал Эйхгорн беспокойно. Все время слышались какие-то шорохи, шуршания. Посреди ночи кто-то вдруг стал тявкать – да громко так, переливчато.
К тому же было жестко и неудобно. Одеяло осталось в гондоле, так что пришлось разместиться практически на голых ветках. И хорошо еще, что у Эйхгорна нашлось укрытие – а то ветер в сумерках дул пронизывающий.
Даже дождик стал накрапывать… очень-очень мелкий, правда, едва ощутимый. Все-таки большая часть облаков парила ниже Алатуса.
Но в целом ночь прошла без происшествий. Однако утром… когда Эйхгорн рано утром выполз наружу, его взору предстала интереснейшая картина. В небе, примерно в полукилометре от юрты, шла воздушная битва.
Хотя скорее охота. Довольно крупного рассу атаковали с нескольких сторон крохотные в сравнении с ним фигурки. Человекоподобные, но с крыльями за спиной – несомненные имнии. Аборигены Алатуса.
Эйхгорн решил не привлекать к себе внимания. Поглощенные охотой, имнии его не замечали, так что он мог спокойно понаблюдать за туземцами в их естественной среде обитания. Достав диктофон и подзорную трубу, Эйхгорн принялся скрупулезно комментировать происходящее.
– Четыре особи, – говорил он. – Нет… пять особей. Пятая была незаметна за животным. Рост на таком расстоянии трудноопределим, но я предполагаю, что он находится между ста пятьюдесятью и ста восьмьюдесятью сантиметрами. Существа четвероруки, ноги оканчиваются ладонями, на спинах перепончатые крылья. Пока непонятно, третья ли это пара конечностей или же удлиненные и выгнутые назад ребра. Кроме того, можно заметить на спинах необычного вида горбы… их предназначение пока неясно.
Одежды на имниях было немного. Трое из пяти носили нечто вроде укороченных штанов, еще один – странного вида наплечники и высокую шапку. Возможно, вожак.
Рассу они атаковали умеючи, с явным знанием дела. Летающий хищник был гораздо крупнее имниев, размах его крыльев достигал восьми метров, но он не отличался маневренностью. Его страшные когти предназначались для охоты на медлительных созданий – живых аэростатов. Мелкие, зато очень юркие существа с ловкими конечностями стали для него крепким орешком.
Но имниям все равно приходилось стеречься. Эта небесная манта могла убить любого из них одним укусом, случайным взмахом крыла. Они держались в основном сверху – там гигантский зверь был практически беззащитен.
Оружие… имнии орудовали длинными кривыми ножами, похожими на непальские кукри. Вожак был вооружен трезубцем. Пролетая мимо рассу, они чиркали тому по шкуре, оставляя глубокие разрезы – один за другим, один за другим. Несчастное животное теряло все больше крови – и вот его повело боком, рассу стал терять равновесие… и полетел вниз.
Имнии восторженно засвиристели. Голоса у них оказались тонкие и очень мелодичные – словно у певчих птиц. Кружа над падающей добычей, охотники будто пели победную песнь.
Рассу рухнул в паре сотен метров от Эйхгорна. Судя по силе удара, весило чудовище меньше, чем должно при своих размерах. Видимо, полые кости… или вообще никаких костей. В «Заоблачном бестиарии» на этот счет ничего не говорилось.
Но как бы там ни было, весила эта туша все же порядочно. Всего пятеро имниев не могли и надеяться уволочь ее целиком. Так что они облепили мертвого рассу и принялись кромсать, вырезая, похоже, особо лакомые куски. Вожак выхватил откуда-то из середки еще колотящийся кровавый кусок – явное сердце.
Возможно, если бы Эйхгорну повезло чуть больше, имнии просто закончили бы разделку и улетели с трофеями. Но сегодня был не его день. Один из охотников вдруг вперился взглядом точно в наблюдавшего за ними человека – и вскрикнул.
Имнии мгновенно оставили в покое мертвого рассу и бросились к Эйхгорну. Крылатые, они преодолели эти двести метров за считаные секунды. Не желая устанавливать первый контакт скрючившись в шалаше, Эйхгорн вылез и выпрямился во весь рост.
Теперь, когда имнии оказались совсем рядом, стало видно, что они мельче людей. Едва по плечо Эйхгорну, довольно щуплые, со впалыми животами. Однако они не выглядели голодными, отощавшими – просто такова уж, видимо, их телесная конституция. Как у борзых собак.
Эйхгорн вызвал у них живейшее любопытство. Куда более сильное, чем у парибульских егерей в свое время. Обступив его полукругом, имнии залопотали:
– Ползун, кхра?..
– Настоящий кьялк ползун?..
– Откуда илль ползун на оол Алатусе?
– Улулл, ты что, волшебник?
– Или ковролетчик?
– Улулл!
– Где твой ковер, кьялк ползун?
– Где твой ковер, икли?
Эйхгорн понимал едва половину этой тарабарщины. Имнии трещали с удивительной скоростью, причем не на парифатском, а на своем полуптичьем. Эйхгорн овладел им чисто теоретически, по книгам, и живой практики у него до этого не было.
– Кто-нибудь здесь говорит на парифатском? – попробовал он.
– Я говолю, – подал голос до этого молчавший вожак. – Кто ты такой будей?.. Говоли.
– Добрый ветер, странник, – сказал Эйхгорн. – Да не ослабнут твои крылья.
– И тебе ветел доблый, тланник, – кивнул имний. – Цепких тебе лук.
Эйхгорн мысленно сделал зарубку в памяти – приветствие у имниев за минувшие полвека не изменилось. Здороваются все так же, как описано в «Легендах небесного континента».
– Так откуда ты такой на Алатуе, польюн? – поинтересовался вожак. – На тем плилетел? На ковле?
– Нет, не на ковре, – покачал головой Эйхгорн. – На… большом пузыре, надутом легким газом.
– Флогистоном? – уточнил имний. – А, понятно. И где он, твой пузыль?
– Улетел, – мрачно признался Эйхгорн. – Наверное, уже упал. Вы мне не поможете его найти?
– Мы бы с ладостью. Но плоблема в том, тьто ты тепель лаб, польюн. Тебе болье не нуен никакой пуыль.
– Раб?.. – не понял Эйхгорн. – Чей?..
– Най, – указал на себя и других имниев вожак. – И вьей делевни. Мы тебя поймали – тепель ты най лаб. Таков якон.
– Закон, говорите… – медленно повторил Эйхгорн. – И что… вы со мной сделаете?
