Виктория Гетто - Исход
От кавалерии. Это объяснять не надо. И от артиллерии. Но каждый тянет одеяло на себя, стремясь достичь наибольшего влияния на остальных и получить максимальную власть. А значит, конфликт между ними неизбежен. Единственный вопрос: как скоро он произойдёт. Но что разборка между высшими офицерами случится, я ничуть не сомневаюсь. Самое плохое и страшное, что они собираются разделить страну на военные районы, которыми и будут управлять. А в случае чего-либо, угрожающего их власти или стране, объединять усилия… Свежо предание.
– Понимаешь, Пётр, тут получится не союз троих владетелей, а скорее что-то совсем противоположное…
Он жадно слушает то, что я ему говорю, потому что успел не раз убедиться в моей правоте, и даже в глубине души считает некоего Михха Брумма ясновидцем. Хотя речь всего лишь об опыте другого мира и другой эпохи…
– Где уверенность в том, что в случае нападения врага на одного из генералов остальные решат выполнить свои обещания и помочь ему? Её нет! Скорее всего, оба будут злорадствовать, что третьему приходится туго и его земли в тяжёлом положении. И когда наступит время, они смогут поделить их между собой.
– Даже так? Но ведь господа генералы – люди чести!
– Пётр! Одумайся! Где ты видел честь в штабах?! Согласен, что до уровня батальона, даже полка есть честные офицеры. Но выше, от дивизии и дальше, на высоких постах сидят либо те, кто имел связи при дворе, либо высокородные, кичащиеся своим происхождением!
Парень опускает голову. Крыть нечем.
– И даже если никто не станет нападать на Русию извне, потому что, как я понимаю, Гонведия и Прусия сейчас тоже переживают нелёгкие времена, потому что солдаты оставили фронт… – Делаю паузу и вопросительно смотрю на него. Мой собеседник кивает. – Вот видишь… Но очень много шансов за то, что господа генералы захотят править Русией единолично. А значит, уничтожить соперников. Любым способом. Или силами войск, имеющихся в их подчинении. Ты – как бы над всеми. Не в смысле чего-то вроде власти, а как полиция. Новый род войск, не подчиняющийся никому из них.
Парень вновь кивает.
– С другой стороны, под твоим началом достаточные силы.
Снова кивок.
– Значит, жди вербовщиков и агитаторов, которые начнут тебя склонять на чью-нибудь сторону. Ещё не приходили?
Теперь отрицательно мотает головой. Улыбаюсь:
– Готовься, Петя. И жди. Деньги, ценности, чины, посты, земли, женщины…
Он краснеет, а я спокойно говорю:
– А что тут такого? Это жизнь. И никуда от неё не денешься. Так что будь осторожен, а когда почувствуешь, что начинаешь колебаться, приходи. Постараюсь помочь чем могу.
– Помощь мне нужна уже сейчас, – вздыхает он. – Не знаю, с чего начать…
Улыбаюсь:
– Начни со штатного расписания.
– Как?
– Так. Прежде всего, что входит в обязанности военной полиции? Поддержание порядка. Так? Согласен?
– Да.
– Твоя контора будет просто называться военной. А на деле – обычная полиция. Значит, нужны специалисты. Твои солдаты хороши разгонять демонстрации, подавлять бунты, а вот как расследовать убийство или кражу? Найди старых, опытных полицейских, тех, кто работал в полиции до начала всего. Пригласи их на службу к себе. Слушай, что они говорят, что советуют. И обязательно найди преданных и честных людей, чтобы наблюдать за самими генералами. Негласно. Чтобы они, упаси тебя боги, не узнали об этом. У тебя, Пётр, сейчас в руках будет огромная власть, просто колоссальная! И тебя выбрали именно потому, что ты – одинок. Не принадлежишь ни к одной из трёх сторон. А значит, не зависишь ни от кого. И никто из них не сможет на тебя давить. Родственников у тебя нет. Для всех остальных, разумеется! Кроме нас двоих, – торопливо добавляю я, увидев, как офицер пытается возразить. Поняв, о чём я, он опять кивает. – Так что, Петя, ищи людей, организуй структуру, наводи порядок. Кстати, хотел спросить тебя: а что власти думают по поводу обеспечения столицы продовольствием и как хотят успокоить рабочих, кроме массовых экзекуций?
Он на мгновение задумывается, вспоминая, что решено, потом пожимает плечами:
– Насчёт продовольствия – ничего. Ни разу не поднимали этот вопрос. А вот о рабочих пока решили оцепить их кварталы и не выпускать за пределы гетто. Пока они не выдадут всех, кто принимал участие в организации бунта.
– Глупо. Причём – вдвойне глупо. Потому что жителей и армию надо кормить. И рабочих тоже. А ещё сделать так, чтобы они зарабатывали и могли потратить деньги на еду. И не только. Людям надо одеваться, развлекаться и быть уверенными в завтрашнем дне. Тогда Русия твёрдо станет на ноги и скоро восстановит былую мощь. Естественно, только если останется единой страной и под единоличным правлением.
Рарог вздыхает:
– Михх… Ты столько всего сказал… И ведь всё по делу. Просто голова пухнет от мыслей.
– Если она у тебя начинает распухать сейчас, то что будет дальше?
Он машет рукой, с тоской глядя в окно, кстати уже открытое. Затем поднимается:
– Пойду. Дел невпроворот. Будем искать выживших полицейских.
Киваю:
– Это сейчас первое, что ты должен сделать. И намекни своим генералам, что обыватели хотят есть.
– Обязательно. У нас, у армии, тоже ведь продуктов в обрез.
– Угу. А думаешь, голодные солдаты будут за вас? Скорее они дезертируют и организуются в банды, которые начнут грабить всех и вся.
Парень бледнеет и, торопливо отдав честь, убегает. Теперь можно чуть расслабиться…
– Горн! Горн! – звоню я в колокольчик.
Спустя некоторое время слышу торопливые шаги.
– Да, ваша светлость?
– Нужно послать кого-нибудь из парней походить по окрестности. Поискать рынок. Такие наверняка появятся.
Ничего не покупать. Просто походить по такому, посмотреть, чем торгуют и на что, на какие деньги или вещи.
– Сейчас, ваша светлость?
– Нет. Завтра. И пусть оденется попроще.
Мажордом спрашивает:
– Ужин подавать, как обычно?
Гляжу на часы. У меня есть ещё тридцать минут.
– Да. И извести дам, чтобы не опаздывали.
– Обеих, ваша светлость? – Он кривится, кося глазами в сторону комнату Хьямы.
– Да. Пока всё. Мне надо работать.
Старик спохватывается, хотя у него на языке явно вертится вопрос, не собираюсь ли я завести себе любовницу. Молча уходит, я запираю дверь на засов, достаю рацию и, дождавшись ответа Метрополии, перегоняю запись нашей беседы с Петром. Чего пережёвывать зря одно и то же, когда компьютер всё записал? Получаю подтверждение, что файл принят полностью, выключаю аппаратуру. Беру с собой планшет. По пути в столовую заношу его в спальню и, когда выхожу, натыкаюсь на Хьяму. Океанка медленно бредёт по коридору, опустив голову, и явно напряжённо размышляя о чём-то. Ну, это её проблемы. Меня они волнуют меньше всего. «Свобода» вышла из порта и двигается к Панъевропе. Скоро придётся добираться до назначенного мне порта и везти мадам диверсантку. А дальше наши пути разойдутся. Надеюсь, навсегда. Остаётся баронесса и её дочь. Несчастный ребёнок. Впрочем, думаю, у наших врачей найдётся, как её вылечить. Только вот стоит ли везти Аору к нам? Пока не знаю. Но время ещё есть…
Внезапно Хьяма, идущая впереди меня, оступается, и я едва успеваю подхватить её под локоть.
– Спасибо, – благодарит она, а я едва успеваю сохранить прежнее выражение лица. Потому что, если бы всё было естественно, она не смогла бы удержаться и поблагодарила бы на океанском наречии. Хотя, может, их специально тренировали, чтобы не было таких проколов. Но надо за ней приглядеть.
Ужин проходит в молчании. И скорее всего, из-за присутствия океанки. Юница молчит, но её глаза поблёскивают. Не знаю, что наговорила ей мама, но девочка явно с нетерпением ждет окончания ужина – чем дядя эрц собирается её развлечь? Наконец после уже вошедшего в традицию кофе моя обязательная сигара. Едва я выкидываю окурок в камин, как Юница выбегает из своей комнаты и спешит ко мне. Следом, скрывая нетерпение, появляется и Аора. Хьяма уже у себя, наверху. Я поднимаюсь с кресла:
– Идёмте, дамы, – делаю приглашающий жест, и мы все втроём чинно поднимаемся на второй этаж.
Открываю дверь спальни. Баронесса напрягается, но я веду себя в высшей степени спокойно, к тому же не стану же я приставать к ней при ребёнке? Или за кого она меня принимает? Входим, я подхватываю девочку под мышки, усаживаю на кровать. Она было дёргается, но я улыбаюсь, и Юница успокаивается. Устраиваюсь рядом, облокотившись спиной о горку подушек, сложенных у спинки в изголовье. Беру лежащий рядом планшет, кладу его себе на колени, включаю. Аора стоит неподвижно рядом с моим ложем, едва не звеня от напряжения. Почти мгновенно загружается операционная система – девочка смотрит на появляющиеся картинки заставки открыв рот. Когда появляется мой любимый фон, в качестве которого я выбрал картину древнего «Тигра», переводит взгляд на меня. Выражение вопроса настолько явственно написано на личике, что я, не выдержав, улыбаюсь и запускаю мультик. Да-да. Обычный мультфильм. Тот самый пресловутый «Том и Джерри». Девочка морщит лобик, затем напрягается, наконец до неё доходит, что это ожившие картинки из альбомов, которые она так любит рассматривать. Почему я выбрал именно этот мультик про кота и мышь? Да потому, что там не нужен переводчик. Действие, действие и ещё раз действие. Да, он тупой и глупый. А ещё – жутко садистский по сути. Попробуйте воткнуть себе в заднее место вилку? Или проехать этим же местом по тёрке? Вам будет приятно, когда с вас снимут кожу? А в «Томе и Джерри» подобные сцены на каждом шагу. Но тут уж ничего не поделаешь. Надеюсь, что девочка не обратит на это внимание, поглощённая самим фактом оживших героев, бегающих, прыгающих, вытворяющих самые невероятные трюки. Даже мне в некоторые моменты очень трудно удержать смех…
