Иван Кузмичев - Поступь Империи. Право выбора.
Однако чуть меньше четырех лет назад боярин Мусин-Пушкин по указу великого государя начал всех нищих, которые появлялись в Москве, бродящих по рядам и улицам, сидящих на перекрестках, просящих милостыню, ловить. А деньги, которые при них имеются забирать, причем забирали не в казну, а в карман поимщику, а самих халтурщиков-попрошаек провожали в Монастырский приказ, где их наказывали.
Разрешалось только давать милостыню в богадельни, где они действительно могут принести помощь страждущим, тем самым, поддерживая начинания отцов иерархов, государь, не вкладывая казенные деньги, увеличил приток пожертвований. Как впрочем, заодно уменьшил потоки нищих бредущих на легкие деньги столицы. Тем же, кто милостыню дает на улицах, было введено наказание в виде пени по указу; из этих пенных денег половина идет в Монастырский приказ, а другая – тому подьячему, который привел такого человека в приказ. Правда заниматься этим делом могли только сами служащие из Монастырского приказа с отряженными для их нужд и стараний солдатами.
Здесь же в Испании попрошаек было сверх меры, они буквально падали под копыта коням бросаясь за вожделенной мелкой монетой. Вся эта своеобразная идиллия, симбиоз богатства и нищеты, если можно сие безобразие так назвать, настолько выпадали из общей картины восприятия родины Алехандро, что мне по неволе пришлось более внимательно вглядываться в лица людей, изучать их, ища что-то … только вот что? Ведь какая оказия, чувствую надо глядеть, а вот увижу ли, это уже неизвестно, быть может, я уже сейчас проглядел что-то важное. Философ блин!
Лица испанцем живущих в столице, гордые этой истинной так же как и коренные питерцы в будущем, гордящиеся своим городом и принадлежностью к нему, но ведь что, по сути своей любой город в нашем мире? Грязь да камни, и куча ненужного барахла. Каждое место обитания людей: в лесу ли, на опушке, равнине, горах, да где угодно, должно ставить во главу угла в первую очередь самого человека и его качества, а не страх и эфемерные понятия богатства!
Как обычно бывает, по закону подлости, стоило мне только ухватить мысль «за хвост» тут же случается очередная оказия реальности, напоминающая о том, что зевать и глядеть по сторонам стоит только в родных пенатах, но ни в коем случае на улицах чужого города. Один из оборванцев, крутящихся на небольшом пятачке сбоку улицы, подбежал к нашей неспешно двигающейся процессии, и схватил меня за ногу, залепетав какую-то тарабарщину на испанском языке, он нагло ухмыльнулся, требовательно вытянув руку, бросая косые взгляды в сторону смеющейся гурьбы грязных оборвышей.
-Да вы тут песьи дети совсем страх потеряли!– Олег резко взмахнул плетью, только смазанное движение руки и он вновь сидит, так же как и до этого.
Сам же нахальный оборвыш повалился на колени с завыванием падая на бок, держа трясущимися ладонями за лицо, сдерживая сочащуюся через пальцы сукровицы, вместе с ней, словно мутная вода потекло нечто. Кто-то, из слуг не сдержавшись, перегнулся через круп своего четвероного друга, выблевывая остатки утренней трапезы.
Маленькая лужица крови, смешиваясь с пылью дороги, приобрела мутно-грязный цвет, заставляя отводить взгляд.
-Пошел прочь!– брезгливо пнул пытающегося подняться на ноги оборванца Алехандро, даже не беря в руки плеть.
Сразу же перед нами разбежались все нищие, просящие милостыню, посылая спины проклятия, кто-то из них грозно кричал, а кто-то жалобно голосил, словно бабка-плакальщица, нанятая сердобольными родственниками на смерть не слишком любимого богатенького родича.
-Жаль, что я родом не из этих мест, Алексей, иначе я бы обязательно пригласил тебя к себе,– с сожалением вздохнул Алехандро, как ни в чем не бывало, будто бы и не было этого жестокого случая.– Вот если бы мы были на просторах Арагона… бывшего Арагона, то там тебя сразу же бы приняли как полагается, не то что здесь.
Осекшись граф Гомез умолк, оглядывая проходящих прохожих, с плохо скрытой неприязнью глядя в сторону дворца. По-видимому, кто-то из свиты испанского монарха успел испортить жизнь Алехандро, вот только вопрос когда? Впрочем, пускай граф сам решает, рассказывать ли ему мне о своем прошлом или нет.
-Ничего, нам пока хватит и постоялого двора, а там глядишь и в обратный путь трогаться пора, хм или во Францию, если получится,– чуть слышно добавил я.– Да и если все будет, так как я думаю, то скорее потребуется место под посольство Русского царства или на крайний случай небольшой дворец…
За разговором нам пришлось проплутать по улицам Мадрида весь час пик, из одежды можно пот ручьями выжимать, а у нас даже намека на подходящее жилье нет, обидно ведь! Слава богу, сам Алехандро умудрился разузнать для нас о не дорогой гостинице, с хорошей обслугой.
«Роскошь» Мессины, точнее «Серебряного лебедя» была приятным событием, но никак не постоянным явлением, деньги государства необходимо беречь, а не спускать подобно неразумным чадам. Так что через полчаса блужданий мы занимали пяток смежных комнат, отдаваясь блаженной неге в тени постоялого двора, под звучным названием: «Тихая заводь». Причем здесь заводь я так и не понял, но решил, что это не столь важно, чтобы задумываться над проблемой дольше положенного времени.
Сам Алехандро, как только мы нашли нужную, гостиницу спешно отбыл, куда естественно я не спрашивал, все же он не мой подчиненный, а вернулся он через полтора часа, улыбающийся с веселыми глазами поймавшего в свои сети долгожданную добычу охотника.
-Все просто замечательно, дорогой друг!– с порога моей комнаты заявил граф Гомез.– Я сумел поговорить на счет аудиенции с одним приближенным к королевской особе, давним другом моего отца, он обещал, что в течение недели король примет посланника из Московии.
-А как же захват Мессины? Что-нибудь будет предпринято?– заинтересовано спросил я Алехандро, все же такие «оплеухи» страна не должна прощать, хотя сейчас война, можно и на нее неудачи списать, а то и козла отпущения найти, в случае нужды.
-Не знаю, но думаю, что она уже никогда не будет, нашей,– с болью в голосе ответил граф,– по крайней мере, ближайшее время точно, у королевства просто нет свободных войск.
-Ведь недавно ты говорил, что армия французов разбила объединенные войска англичан и голландцев?
-Граф Бельвердэс говорит, что Англия планирует в следующем году высадить десант на нашем побережье, такой, что он может и Мадрид осадить,– с неохотой сказал Алехандро.
-Что это понятно, осталось только ждать,– вздыхаю, откидываясь назад.
Предстоит о многом подумать и многое решить, как для себя, так и для Руси в целом, все же первые идеи о помощи Испании были, кажется преждевременными, дела у империи идут просто отвратительно, разве что об этом они в открытую не говорят, но ведь чувствуют же!
Моргнув пару раз, прогоняю остатки не самых радостных мгновений жизни, но убиваться из-за этого не будем, путь России лежит далеко от европейской проторенной дорожки, как бы не считал Петр и его окружение, самобытность моей Родины – вот ключ к ее величию, правда самобытность не пассивная, а активная. С равной долей агрессии и продвижения нужной для нас политики!
-Ваше Высочество, прикажите готовиться к пути или займете комнаты в городе?– Олег с ожиданием смотрел на меня.
-Быстрее тронемся, скорее, домой попадем, в Рязань,– мечтательно прикрыв глаза, я увидел пред собой прелестную лекарку в легком платьице, с охапкой каких-то полевых цветов.
«Черт! Скорее домой!– в грудь, словно в набат ударило сердце»
-Как прикажете,– развернувшись, лейтенант гвардейцев тут же начал распоряжаться своими подчиненными, радостно переглядывающимися между собой, Никифор же командовал слугами, посылая их из одного конца пристани в другой.
Затянутое свинцовыми тучами небо не предвещало ничего хорошего для путешественников, однако торчать на юге России и праздно шататься было выше моих сил. Почему бы это так ведь, здесь климат совершенно другой, да и условия проживания во много раз лучше, чем в центральной России, ан нет, есть такое понятие как любовь к Родине! От него никуда не деться и не спрятаться, приходиться только мириться … и мирить с этим всех остальных, как бы двусмысленно сие заявление не звучало.
За подготовкой к дальнейшей поездке, занявшей около получаса, я размышлял о том, что сейчас делает отце, ведь как мне кажется, победа при Полтаве дала государю, наверное, впервые после нарвского поражения возможность вздохнуть «полной грудью». И наверняка у него сейчас развязались руки разобраться в массе отдельных распоряжений первых годов войны. Как ни крути, а карманы людей не бездонны, не говоря уже про саму казну, и это все вместе накладывает свой отпечаток на будущую военную кампанию.
Вот только за военные траты я как раз не опасаюсь, они стопроцентно останутся на уровне, если вообще не поднимутся, увы, но данной проблематике в свое время я не уделил должного внимания, и теперь понимаю, что зря, вот только вернуться назад уже нельзя.
