Евгений Красницкий - Отрок. Богам — божье, людям — людское

— Откуда я знаю? — Мишка пожал плечами. — А ты-то чего так волнуешься?

— Но ты же сейчас сам рассказал! А вдруг они тоже…

— Вот и рассказывай вам сказки! Глупости это все. Отец Михаил — не отец Лоренцо, он на Николу епитимью наложил, так что, ничего, кроме взглядов… Иди, на построение опоздаешь.

Машка засеменила к выходу, по пути испуганно шарахнувшись от вскинувшегося со сна Бурея.

«М-да, а ну, как и правда, хватит ума «по Шекспиру» поступить? Нет, для Аньки это все игрушки, а вот Никола… влип парень, можно только посочувствовать. Едрить вас всех в кандибобер, мне бы ваши заботы, а то Нинея, Настена…

Две равно уважаемых семьиПрибыли в Погорынские селенья,Их поделить спокойно не смогли,И не хотят унять волшбы твореньяМишаню любят дети главарих,Он обручен с боярышнею с детства,Неясно нам, кто победит из нихВ борьбе за Погорынское наследство.

Комедь, трагедь, магия… добавить соли и перцу по вкусу, кипятить на медленном огне…».

Часть 3

Глава 1

Поднятая по тревоге Младшая стража приближалась к Ратному. Шли быстро, одвуконь, пересаживаясь с заводных коней на строевых с таким расчетом, чтобы строевые кони пришли в село хотя бы относительно свежими. Два, с небольшим, часа, которые были потрачены на сборы и дорогу, показались Мишке чуть ли не вечностью — больно уж тревожные вести принес гонец от воеводы Корнея.

Вчера к вечеру в Ратное прибыли, ведомые погостным священником отцом Симоном, два десятка ратников боярина Федора и несколько семей с Княжьего погоста. Сам боярин Федор, как уехал недели три назад в Туров в сопровождении десятка воинов, так и не появлялся, а Княжий погост с большинством населения захватили пришедшие на двух ладьях ляхи. У тех беглецов, которые добрались до Ратного, тоже шансов спастись было немного — просто повезло. Ляхи, менее, чем в версте от Княжьего погоста, умудрились посадить переднюю ладью на мель и были обнаружены вездесущими мальчишками, которые и предупредили жителей.

Начавшуюся, было, панику и бестолковщину решительно пресек отец Симон, но помогло это мало — ни скотину, ни скарб спасти не удалось. Оказалось, что ляхи двигались не только на ладьях, но и по суше, верхами. От конных захватчиков сумели уйти только те, кто сам был верхом или на не обремененных поклажей телегах — ляхи просто не стали за ними гнаться, то ли кони у них притомились, то ли сам Княжий погост, с не успевшими сбежать жителями, показался более привлекательной добычей, чем несколько почти пустых телег, в компании дух десятков латников.

Сколько было ляхов, со слов беглецов выяснить не удалось, одно понятно — много, но у страха, как говорится, глаза велики, да и не разглядывали погостные ляшский отряд, другим были заняты. Дыма от горящих построек постоянно оглядывающиеся беглецы не заметили, значит, ляхи не стали жечь погост, а решили задержаться там на какое-то время. По всему выходило, что надо ждать супостатов и здесь — относительно наезженная дорога от Княжьего погоста вглубь Погорынья шла только к Ратному.

«Отобьемся, сэр Майкл, больше сотни самострелов — это вам не танцы под радиолу, даже к тыну не подпустим, сколько бы этих «братьев-славян» ни было. Однако, все же, тревожно — для семи десятков парней, не ходивших за болото, это — первый бой».

Мишка уговаривал сам себя, преодолевая навязчивое желание послать Зверя наметом, не жалея. Спешить, собственно было незачем — даже если ляхи снялись с Княжьего погоста на рассвете, так же, как и Младшая стража из крепости, то добраться до Ратного, учитывая, что пехоту придется везти на телегах, могли лишь ближе к вечеру. Время на подготовку к обороне было.

На выезде из леса, разглядев у речных ворот ратника Арсения, явно поджидавшего Младшую стражу, Мишка не выдержал и оторвался от общего строя, за ним увязались адъютант Антон и младший брат Сенька, совмещающий обязанности командира десятка гонцов и личного связного Мишки.

— Здрав будь, дядька Арсений!

— Здорово Михайла… ого! Изрядно!

Последнее замечание относилось к Младшей страже, стройными рядами, в колонну по три, выезжавшей из леса (Мишка специально велел остановиться, дождаться отставших и построиться). Зрелище, действительно, было впечатляющим — сто десять отроков в начищенных доспехах, молодость которых выдавали только безбородые лица. В остальном — настоящая латная конница: юношескую угловатость телосложения скрадывали доспехи, покачивающийся над строем лес копий имитировали сулицы, которые отроки, для форсу, упирали тупым концом не в стремя, а в специально притороченную к седлу ременную петлю, на черных щитах, взятых в положение «на руку», изображен некий зверь красного цвета, держащий в лапах ярко-желтый православный крест.

Впереди ехали трое наставников Младшей стражи: Алексей, Глеб и Стерв, а позади них знаменосец с черным знаменем, на котором корчился в складках полотнища «Лис, несущий сияющий крест, во тьму язычества».

Естественно, Арсений, который, как и большинство ратнинцев, никогда не видел Младшую стражу в полном составе, был впечатлен:

— Д-а-а… Это ж сколько ты стрелков привел, Михайла?

— Сто десять и трое наставников. Еще десяток гонцов есть, но они бездоспешные и самострелы у них слабенькие — совсем дети еще.

— Угу, остальные больно взрослые! — не удержался от язвительного замечания Арсений, но тут же добавил: — Однако ж, если все так же стрелять будут, как вы тогда у Яруги… м-да, умудрил Господь Корнея, ничего не скажешь!

Для Мишки слова Арсения прозвучали, прямо-таки, песней, даже жалко стало, когда ратник перешел на деловой тон.

— Ладно, недосуг мне, слушай внимательно. Тебя, наставников и Дмитрия сотник ждет у себя в усадьбе, там уже все десятники, кроме Луки и Игната собрались…

— А где Лука с Игнатом?

— В усадьбах своих боярских, Лука еще и почти весь свой десяток уволок — родня же… Тьфу ты, не перебивай! Значит, в крепость к себе шли гонца, раз уж их у тебя целый десяток, предупреди, что баб с малыми детишками мы, от греха, из Ратного к ним отправляем, пусть пристроят на несколько дней. Что-то еще… да, отец Михаил тебя видеть хотел, но это потом, сначала ты к сотнику, а остальных в село заводи… вот забота: куда ж вас девать-то стольких? И кормить еще…

— Еда у нас с собой в тороках, на неделю хватит, ну и обоз еще подойдет, хотя и небольшой…

— Ну и ладно. Все, поехал я!

— Куда это он так борзо ускакал? — поинтересовался подъехавший к Мишке Алексей. — Даже не поздоровался.

— Сказал, что недосуг, — ответил Мишка — а на самом деле, я думаю, спохватился, что не подумали о том, где сотню отроков разместить. Но, вообще-то, это он зря, мы же в учебной усадьбе заночевать можем, если, конечно, ляхи сегодня не нагрянут.

— Только Корнею и заботы, чтобы нас спать уложить, не для того позвал. — Проворчал Алексей. — Не для ночлега места выбирать надо, а для стрельбы, на заборола-то вся сотня не поместится, надо места на крышах обустраивать. С Лукой бы потолковать…

— Нету Луки, в усадьбе он в своей, и почти весь десяток с собой увел, видать занялся строительством всерьез. Игната тоже нет, а остальные десятники у деда собрались, и нас туда же зовут — меня, тебя, остальных наставников и Дмитрия.

— Ну, поехали тогда…

— Погоди, дядька Алексей, пусть отроки через мостки переправятся, и проведем Младшую стражу через село строем и с песней — пускай ратнинцы на нас посмотрят.

— Нашел время красоваться! — встрял в разговор Глеб.

— Да не для красоты я!

Мишку взяла досада — опытный воин, а простых вещей не понимает.

— Пойми ты, Глеб, люди в тревоге, баб с малыми детьми собираются к нам в крепость отправлять! Надо людей приободрить. А еще ратнинцы Младшую стражу недолюбливают, сам знаешь. И тут увидят, как сотня самострелов к ним на подмогу пришла, да не просто так, а уверенно, стройно, весело с песней. Глядишь, и хоть немного, к нам отношение в добрую сторону переменится.

— Стратег… — поморщился в ответ Глеб, потом спохватился: — То есть, как это баб с детишками отправляют? Корней что, Ратное сдавать собирается? Он что, совсем…

— Да не дергайся ты! — досадливо перебил Глеба Алексей. — Никто ничего сдавать не собирается! Стрелы тут будут летать, пожар может приключиться, да мало ли еще что! Очень тебе надо, чтобы во всем этом бабы да мелкота под ногами крутились? Уходят и хорошо — одной заботой меньше. Семен!

— Здесь, господин наставник! — звонким голосом отозвался Сенька.

— Пошли кого-нибудь из своих в крепость, пусть передаст… хотя, зови гонца сюда, я ему сам все объясню.

— Слушаюсь, господин наставник!