Кайл Соллей (СИ) - Тимофей Кулабухов
* * *
Старик безмолвно сидел на стуле, поджав тощие шишковатые ноги. В высоченной, но маленькой по площади комнатушке, окруженный со всех сторон потемневшими стеллажами с книгами. В заношенном темно-коричневом балахоне, с всклокоченными седыми волосами, уткнулся подслеповатыми глазами в потрёпанный фолиант, делал вид, что не замечал двух молодых сеньоров. Впрочем, Гильом не смутился, указал жестами, что надо сесть за узкий стол и расчистить себе место под пергамент для записей. Когда мы заняли позицию за столом, отчетливо кашлянул. Потом ещё раз.
Дед недовольно вздохнул, поднял на нас глаза, потом посмотрел куда-то в сторону потолка, прошлепал беззвучно немое обращение к небесам. По-моему, это была не молитва, а проклятие на головы докучливых нас.
— О! Кто пожаловал к старику Никосию. Сеньор Де Бюж. Который из них?
По лицу деда было видно, что отлично узнал Гильома и ничуть не удивился, увидев меня.
— Здравствуйте, о мой мудрый учитель, просвещенный Никосий! Это Гильом Де Бюж и мой кузен Кайл Де Соллей из Арморики. Явились получить урок мудрости и истории.
Дед причмокнул губами, сдвинул седые кустистые брови к переносице. Гильом словно ждал этого момента, плавно бесшумно встал, оказался возле стола старого монаха и через мгновение уже наливал ему в деревянную чашку вина из невесть откуда взятой пузатой бутыли.
— Ну, ты же знаешь, мой мальчик, я совсем не пью.
— Как? Разве в этот день не произошло какого-то знаменательного события?
— Ну, сегодня последний день третьей декады месяца май, старогреческой богини Майа — матушки, одной из семи сестёр-плеяд. В этот день славный король германцев Конрад, несомненно, грек по крови, заключил союз с франкским королём Генрихом. Мудрый поступок. Избежал войны на запад, обратил силы на юг. Пожалуй, за это можно и промочить горло.
Мощным глотком Никосий отхлебнул сразу полчашки, снова причмокнул, дождался, чтобы Гильом подлил ещё, неторопливо встал и подошел к окну. Узкое, высокое, из бесцветного стекла такой мутности и грязноты, что с трудом пропускало серый свет. Стекло было редким и дорогим материалом, почти все дома обходились просто глухими ставнями. Наличие стекол, особенно цветным и с рисунком — признак былого величия монастыря. Старик уставился куда-то вверх и слегка пригубил. На улице заплакал ребёнок. Монах помолчал, внезапно повернулся и прорезал своим скрипучим голосом комнату.
— Мы в прошлый раз закончили на основах набора пехотинцев для армии. Но, может у юного армориканца будет вопрос или какое любопытство?
Неуверенно подбирая слова, я спросил:
— Достопочтенный Никосий, у нас на севере много говорят про древних, но очень смутно. Что они такие и куда ушли?
— О-о-о-о-о… — невысокий худющий монах запрокинул голову и направил воющую глотку повыше. Замолчал, отхлебнул, а пока он это делал, Гильом глянул на меня со смесью неодобрения и ужаса.
— Начнем с того, мой мальчик, что древние, ну то есть все, обращаю внимание — все достойные древние мужи были греками или греческого происхождения. Кроме, разумеется, Александра Великого из македонцев, хотя он тоже наполовину грек и учился наукам у грека Аристотеля, так что это не считается. Греция, благословенный край, осветила Европу, ближнюю Азию и Восток светом знаний, ремесел, искусств, и самой цивилизацией. Само слово цивилизация, как, впрочем, и очень многие умные слова — греческого происхождения. Даже понятие запад и восток ориентировано от центра мироздания — Греции. Отважные греки покоряли все моря, а ученые мужи изобрели саму науку, логику, математику, придумали цифры и буквы. Конечно, дикие отсталые египтяне придумали письменные иероглифицы, уродские сатанинские рисуночки, обозначающие сразу целые слова или богомерзких языческих божков. Но! Мы основали множество городов. И вот, одна из наших колоний — Рим, названная в честь греческих братьев Ромулуса и Ремуса, впитав в себя греческую мудрость и кровь, создала империю. Римскую империю!
Он снова выпил и сделал неопределенный широкий жест рукой.
— Она простиралась от восточных степей до Атлантики. Название Атлантика тоже, конечно, греческое. До северных морей. Греческая наука позволила строить города и крепости, дороги, мосты и акведуки. Вести вперед варварские народы. Научить их сеять хлеб и выращивать скот. Конечно, в твоих землях говорят о древних. Они оставили следы везде. Всюду! Даже то, что вы называете всеобщий язык — это средний вульгарный диалект латыни, на котором стали общаться северные народы всей Европы. Кроме нордов и восточных славинов или, как их правильнее называли ученые греческие мужи — венедов. Но и у тех письменность — от греков. Даже название твоей страны — Арморика, греческое, означает земля ариев у моря.
— А куда же делись древние?
Старик недовольно хмыкнул.
— Империя пришла в упадок. Оскотинилась. Опять-таки осквернение греческой веры в Христа не прошло даром. Наказание Господне! Племена сарматов, брункеров, вандалов, готов, гуннов, даков, лонгобардов. Да многих. Как саранча, как казнь Божья. За то, что римляне не сразу поклонились истинному Богу. Ну и вели варваров, кстати, само слово варвар — греческое: Аларих, Гейзерих, Одоакр, Радагайс, талантливые полководцы из уважаемых греческих родов, как и многие виднейшие вожди, что были греческих кровей. А римляне обленились и воевали плохо. Так и получилось, что сейчас Италия, это больше не мир древних, а скорее земля их могил. Понятно объясняю?
Это, так же, как и про нашу святую церковь. Не случайно первые библии были написаны на греческом. Не случайно Иисус обращался к народу на еврейском и на греческом языке. И большинство апостолов носили красивые греческие имена. Пётр, Иоанн, Павел, Андрей. Вероятно, Единосущный тоже был грек, наполовину, разумеется, ибо его достойная матушка наверняка была гречанкой. Оттого иудеи не приняли его как родного и не защитили от гнева язычников-римлян. Понятно объясняю?
Мы с Гильомом безмолвно кивнули. Следующие несколько часов слушали длинную, нашпигованную именами, названиями и датами (кстати, само слово дата — греческое), историю (история — тоже) развития народов и королевств под мудрым руководством греческих наук, искусств и ремёсел. Когда вино и запал старика иссякли, а церковный колокол отзвонил на вечерний молебен, откланялись и покинули старого монаха. Который тоже, разумеется, был греческих кровей. В какой-то момент он спросил меня об отношении к грекам, и я, не задумываясь, ляпнул, что моя матушка греческого рода, на что Никосий выставил вперед палец с пожелтевшим кривоватым ногтем, похожим на коготь старого
