Морской волк - Владислав Олегович Савин
Затем наши торпедные спецы заявили о каком-то сбое с «Пакетом». Нет, всего лишь что-то в сети управления, надо прогнать тесты, лезть в пусковые (вне прочного корпуса, доступ лишь снаружи!) не надо – надеемся. Короче, они гарантируют пуск лишь одной «малютки», остальные пока не под контролем. Минимум на пару часов. Техника новая – но работаем.
Блин, неужели придется тратить УГСТ – или того хуже, 53-ю – на какую-то лодку?
Вечером двадцатого, как и в нашей истории, «Шеер» встретился с U-251. Наверное, передал кофе, как было записано – и повернул на ост. Правильно, сейчас влезет во льды и будет телепаться там четверо суток! Нам он пока был неинтересен – выждав, пока он удалится достаточно далеко, мы уже обыденно привычно вогнали торпеду в цель. И вот тут-то все пошло не так.
Началось с того, что эта проклятая 251-я не хотела тонуть! Нет, прилетело ей качественно, винты и рули к черту, кормовой (электромоторный) отсек затоплен, и кормовая группа ЦГБ тоже – она болталась в воде, сев кормой и высоко задрав нос, но явно не собиралась погибать! И при этом пыталась что-то радировать!
Спасибо Ухову – сразу забил помехами. Но долго так продолжаться не могло – или тратить торпеду, или… А ведь может получиться – шифры немецкие у нас есть! А также образцы радиообмена той же U-251 и U-601, мы ловили их достаточно – ну и конечно же, частоты и позывные! И антенны перископные у немцев в сорок втором уже были.
– Леня! А ну-ка, сыграем за фрицев. Передай: «251-я от 601-й. Это вам мы сейчас влепили? Прошу прощения – приняли за русскую подлодку. Насколько серьезны повреждения?»
Поверили? Ага, вот ответ. Если перевести на нормальный язык, отбросив выражения – вы что, ослепли, мы без хода, окажите помощь.
– Можете самостоятельно отремонтироваться?
Снова – сплошная цензура. Спросил я, конечно, для очистки совести. На «малютках» мы пробовали режим, который после будет для «Шеера», так что влепить им должно было прямо по винтам. А Карское море суровое – в нем болтаться на коробке без хода только фашисту и пожелаю!
– Простите, но взять вас не можем. Идем охотиться на русские лоханки. Удачи вам и до встречи дома! Пусть вам поможет Большой.
Так, если «Шеер» повернет их спасать – график летит к черту. Но боевой задачи фрицам никто не отменял – они должны будут пытаться пробиться к нашему каравану, который сейчас во льдах. Значит, они всего лишь потеряют время – снимут с лодки команду и повернут обратно на восток. А если к Диксону? Тогда – перехватим вот тут, на границе мелководья. Если «Пакеты» не будут готовы, использую хоть «Водопад», ракето-торпеды, в них тоже есть режим «на винты». Может, сразу 53-ю, чтоб не мучился? А что предки скажут – обещал ведь!
Но «Шеер» не пришел. Хотя U-251 взывала о помощи еще и еще.
Из мемуаров Меендсена-Болькена, «Схватка среди суровых льдов». Издание Нью-Йорк, 1962 год
…В роду Меендсенов-Болькенов не любили холод и не любили лед. Я же его просто ненавидел! Ненависть ко льду у меня появилась в раннем детстве, когда я очень сильно порезал руку об оконное стекло. А стекло, как вы знаете, очень напоминает тонкий лед. Увы, но тот ранний детский ужас и мысли о том, что я умру, истекая кровью, навечно отпечатались у меня в памяти. Сказалось ли это на моих действиях в «Вундерланде»? Кто знает, я думаю, что да. Но я ничего не мог с собой поделать. Собственно задача захватить Диксон и разгромить сразу два русских конвоя казалась достаточно легкой. Но вот дальше! Поход через полярный лед вызывал у меня ужас. Корабль во льдах лишается свободы маневра. Нельзя поразить противника торпедой – она не достигнет цели, ударившись о льдину. Сражаться в отрытом море – это дело, достойное моряка кригсмарине. Но отыскивать проходы среди не отличимых друг от друга холодных льдин, белых, как расстеленные простыни, сверкающих на изломе, подобно СТЕКЛУ(!!!), бороться с непреодолимыми ледяными полями, сдавливающими корпус крейсера со всех сторон, – разве это подходящее дело для моряка флота Открытого моря?
Важно было поддерживать четкое взаимодействие с приданными подводными лодками. Но эти выкормыши Дёница, капитан-лейтенант Петер Оттмар Грау, командир U-601, и капитан-лейтенант Хейнрих Тимм, командир U-251, – заносчивые сопливые нацистские ублюдки! В наше время таким даже шлюпкой не доверяли командовать! А этим корабли доверили! То ли дело старина Генрих Брода! Вот кто настоящий и правильный офицер! Конечно, подзадержался он в должности – и опять же из-за этих – сопливых и наглых молодых.
Однако же для меня было очевидно, что отродью Дёница по большому счету было наплевать на меня и мой корабль, так же, как в свое время наплевать на «Бисмарк». Я не верю, что у тех ПЛ, которые находились с ним в то время, разом отказали торпедные аппараты, и они не смогли выйти в торпедную атаку. Вероятнее всего они просто наблюдали за смертью «Большого Брата». Так и сейчас – они должны были обследовать район моих боевых действий, а не гоняться за русскими калошами, увеличивая свой боевой счет!
Радиограмма, которую я получил ночью двадцатого, ввергла меня в шок. Эти ублюдки действительно пренебрегли приказом и так спешили кого-то утопить, что U-601 по ошибке торпедировала U-251, приняв ее за русскую подлодку! Да еще отказалась после оказать помощь, заявив, что идет охотиться на русских дальше, ну а неудачников с 251-й снимет «Большой», то есть мы!
Перед моим кораблем и мной, однако же, стояла следующая задача – разгромить конвой, идущий из Архангельска на восток, и другой, двигающийся ему навстречу. И эту задачу, за которую с меня спросят по всей строгости, никто не отменял. И в успехе этой части своей миссии я не сомневался. Но – лед! ЛЕД! Будь он проклят! Острый, холодный и безжалостный. Лед, который парализует свободу крейсера. Лед, который превращает крейсер в подобие тепловоза, движущегося по рельсам – ни шага вправо, ни шага влево, только вперед.
Что же до этих
