Восхождение язычника - Дмитрий Шимохин
Он лежал на лавке, ничем не укрытый, такое ощущение, что его как положили, так он и лежал, в окровавленной одежде, которая уже покрылась корочкой и присохла к ранам.
— Крист, — рванула сестренка.
— Куда, — спустя шаг я успел ее ухватить за плечо и дернуть немного назад. Не хватало, чтобы она его растормошила, ему и так пришлось несладко.
— Отпусти меня, отпусти, — сестрёнка начала вырываться из моих рук и всячески лягаться, не слушая моих слов.
Подхватив ее, вытащил из домика и захлопнул дверь.
— Ты что творишь, егоза мелкая, ты его добить хочешь, не ты ли просила его спасти, а? — раздражение так и плескалось у меня. Ты видишь, он ни жив ни мертв, дух еле в теле держится, иди подергай его, чтобы раны открылись!
Сестра замерла и даже не знала, что сказать, а спустя мгновение у нее вновь полились слезы.
— А-а-а-а, братик, прости, прости, спаси его, братик.
— Цыц, — я прикрикнул на нее.
— Сейчас идешь до дому, приносишь кувшин прохладной колодезной воды и небольшую чистую тряпочку. Ну, что замерла, — и я подтолкнул ее.
Дождавшись, когда сестра унесётся, я вновь открыл дверь и взглянул на Криста.
— Ну, Неждана, ну, тварь и скотина, — с раздражением зарядил кулаком по двери.
Никакой заботы о Кристе я не видел, его просто бросили умирать. Распну сучку.
Продышавшись, я успокоился и шагнул внутрь. Нащупал пульс у Криста, уже хорошо, жив. Весь бок ему разворотили, и рука разорвана. Досталось бедолаге.
Положив ему руки на грудь, я пустил силу жизни, помещение озарил зелёный свет, направил в Криста свою силу, его тело начало жадно ее впитывать, словно губка.
— Хватит пока, дружок, — потратил десятую часть своего резерва, — надеюсь, этого достаточно, чтобы ты продержался.
Подёргав ткань одежды, присохла и хорошо присохла. Надо будет сначала мыть, возможно, размокнет и будет легче снимать, да и раны чистить надо явно.
— Братик, вот, — в помещение ворвалась вихрем сестренка.
— Молодец, давай сюда.
Из кувшина сам глотнул водицы, хороша. Тряпка чистая, на первый взгляд пойдет, достав нож, вспорол ее, а дальше надорвал, и в моей руке оказался небольшой лоскуток.
— Так, теперь иди сюда.
И я приоткрыл немного рот Криста.
— Вот так держи, ага.
Аккуратно наклонив кувшин, я тихонько, начал пытаться поить раненого, глотает, это хорошо, и лоскут не понадобился, а то мне казалось, придётся тряпку мочить и через нее уже поить Криста, словно соской, как маленьких детей.
— Все, хватит пока ему.
— Пойдем на улицу, — я подхватил мелкую, а то она вновь застыла возле холопа и, словно боясь, провела пальчиком по его бледному лицу.
— Все пусти меня, — и сестренка стукнула меня кулачком. — Там тятенька вернулся, я видела, он в ворота заходил.
— О, это хорошо, сестренка, очень хорошо.
Неожиданно из-за угла на нас вывернула Неждана.
— Ба, вот это встреча, а мы и не ждали, уж и не чаяли с Варной тебя здесь встретить, а вот ты здесь красивая, — голос был нарочито весел.
Неждана стояла и пучила на нас глаза.
Я же оглядел ее прищуренными от злости глазами. Молодая девушка лет двадцати, в простом платье, шикарная коса цвета зрелой пшеницы. А мои кулаки то сжимались, то разжималось от злости.
— Я, это…
— Тебе что было сказано, смотреть за Кристом, тебя где носило? — голос стал на тон ниже, еще и стих.
— По хозяйству, а что ему сделается, он все равно не жилец, — и пожала плечами, словно ничего не произошло.
И вновь этот взгляд с ухмылкой, который она спрятала. А ведь ты тогда на меня так же смотрела, радуясь и видя, как отец меня наказывает, а я ведь тебе ничего не сделал плохого.
— Не жилец, вот оно как, — я словно прошипел эту фразу, ярость и злоба уже били в голову, прямо в темечко, и меня всего трясло.
Эта была последняя капля, довела поскуда!
— Тварь, ты кем себя возомнила? — крик вырвался из меня, и ладонь с оттяжкой летит в голову, сбивая на землю.
— Не жилец, не жилец, — я хватаю ее за волосы и тяну за собой к домику, к раскрытому проему, в котором во мраке виден раненый Крист, который просто умирал, брошенный в одиночестве.
Неждана же давай завывать белугой:
— А-а-а-а.
А от ее крика ярость словно еще больше распалялась, как я ни пытался ее сдерживать, нет, это была уже не ярость, а ненависть к этой суке.
Схватив ее второй рукой, я подымаю.
— Тебе что было сказано, следить за ним, а ты что, паскуда?
Она начала вырывать у меня из рук:
— А-а-а, пусти.
— Раз отец тебя пару раз драл, хозяйкой себя здесь возомнила, а?
И, не выдержав, я приложил ее головой, точнее, лицом о не ошкуренные доски. Из разбитого носа и появившихся ран хлынула кровь.
— Может, и мне сладенького от тебя перепадет, а, Неждана?
— Братик, — я еле услышал голос сестры.
— Пошла вон, холопка, — и отбросил ее от себя. — И лучше мне на глаза не попадайся, тварь. Какая же она тварь.
— Все хорошо, Варна, все хорошо, подай ту тряпицу.
— Довела, довела все-таки до белого каления.
Я же прикрыл глаза, успокаиваясь и пытаясь прогнать злобу, что меня одолела.
— Вот держи.
— Спасибо, сестренка.
Приняв протянутую ткань, я обтер руки.
— А правда, что отец с Нежданой? — раздался вопрос неожиданный вопрос.
— Не, то по глупости да по злости сказано, забудь и не трепись, почем зря, хорошо? — я серьезно на нее взглянул.
Сестрёнка, только насупившись, кивнула.
— Пойдем до отца, после того как я с ним поговорю, ты останешься в доме и не мешаешь. А я буду лечить Криста, и ты вечером его увидишь, придётся сильно поработать и не хочется отвлекаться, добро?
