Максим Шаттам - Обещания тьмы
Все и так уже слишком затянулось.
Она может все узнать в любой момент. Что я звонил порноактрисе. Что согласился встретиться с ней в уединенном месте. Что сбежал, когда она пустила себе пулю в голову. Что лгу ей с самого начала.
Брэди рисковал потерять не только доверие Аннабель.
Днем она уговорила его пообедать в маленьком ресторане недалеко от дома. Пока они ждали свои блюда, Брэди спросил:
– Ты ходила к бабушке?
– Да. Она рассказала мне о пентаграмме.
– Что-нибудь интересное?
– Нет. То есть это ничего не дало, но, честно говоря, я в том направлении и не копала.
Брэди попробовал сменить тему:
– Мэй, наверное, была рада тебя видеть!
– Она жалуется, что я редко прихожу. Что я недостаточно ценю семью. Но дело вовсе не в этом, просто… у меня почти нет времени.
Брэди взял ее за руку.
– Я рад, что мы уезжаем на праздники, – искренне сказал он.
Эта поездка сблизит их. Он забудет об этом мрачном деле и вернется другим человеком.
Если, конечно, успеет все уладить до отъезда.
Вечером они лежали на диване, читали журналы, дремали и слушали музыку. Потом начали готовить ужин. Аннабель пригласила на ужин Джека.
Он пришел один, как всегда.
Они пили калифорнийское вино, ели курицу с пряностями, которую приготовил Брэди, и много смеялись.
– Брэд, тебе часто приходится ездить в командировки? – спросил Тайер.
– В последнее время нет. В ноябре я был в Испании, и не думаю, что снова уеду раньше февраля.
– В Испании? – присвистнул Тайер. – Целый месяц, посмотрите-ка на него!
– Всего две недели, – возразил Брэди. – Думаю, на этот раз я задержусь в Нью-Йорке. Я устал.
– Как можно устать от такой профессии?
– Все накопилось… Я несколько лет работал без отдыха, и это дает о себе знать. Я уже на грани, мне нужен перерыв.
Джек покачал головой:
– Ты прав, да и твоей жене это пойдет на пользу!
– А ты, Джек? Когда ты познакомишь нас с миссис Тайер? – спросил Брэди.
Смех прекратился. Тайер смущенно посмотрел на Аннабель. Брэди знал, что жену с Джеком связывают особые отношения. Напарники проводят вместе по десять часов в день, делят и лучшее и худшее пополам, ломают голову над сложной задачей. И в конце концов начинают говорить о том, чего не могут сказать самым близким людям.
Брэди не испытывал к Джеку ревности – эти отношения были необходимы Аннабель.
– Возможно, когда-нибудь, – признался Джек, задумчиво глядя в свой бокал.
В дверь позвонили.
– Ты кого-то ждешь? – удивилась Аннабель, взглянув на мужа.
– Нет. Сиди, я посмотрю.
Он встал и подошел к входной двери. Ему это не нравилось.
Только не Племя. Только не здесь, только не в моем доме. Я все им ясно сказал.
Он открыл дверь и, никого не увидев, вышел на лестничную площадку.
На верхней ступеньке лежал конверт. Убедившись, что Джек и Аннабель его не видят, он поднял его. Почтовая открытка с фотографией надгробного камня. На обратной стороне красивым почерком было написано:
«Завтра вечером, кладбище Гринвуд, у входа в часовню 23.00».
Вот, значит, как.
Брэди предупредил их, что если они не исчезнут из города, то он сведет с ними счеты. «Если вы придете в мой дом или приблизитесь к моей жене, я вас убью. Всех».
Они только что показали ему, что знают, где он живет.
– Дорогой?
Брэди поспешно сунул конверт в карман и повернулся к Аннабель.
– Кто это был? – спросила она.
– Мальчишки балуются. Они уже убежали.
Вернувшись в квартиру, он запер дверь на два засова.
Ему было не по себе. Он пошел в туалет и закрылся там. Он чувствовал, что в нем бушует жажда насилия.
Он должен их уничтожить. Конечно, современный человек не является образцом добродетели, и само существование порнографии тому свидетельство. Но Племя – это было нечто другое. Они сеяли на своем пути не только опасность и страх смерти, они уничтожали надежду на уровне ДНК.
Внезапно на Брэди нахлынули все эмоции, накопившиеся за неделю.
Самоубийство Руби, блуждания под Нью-Йорком, грязные трюмы ржавого корабля и ночные ужасы в Катскилле. В нем открылось что-то новое, новые территории сознания. Как будто он прошел инициацию. Каждый вдох, каждая деталь настоящего обрели свое значение. Свою силу.
Он ожил, воскрес.
Он понял, что невзирая на все ужасы, с которыми ему пришлось столкнуться, невзирая на ненависть, которую он испытывал к Племени, он упорно шел по этой смертоносной спирали потому, что Руби заставила его ожить. Искать в себе свет, который он давно погасил.
Все последние годы он делал репортажи как под копирку и с головой погрузился в комфорт.
Руби дала ему пинок, заставила стряхнуть пыль с его жизни.
Племя, показав ему его границы, поколебало все его убеждения и заставило воскресить в себе мыслящего человека, которым он когда-то был, пока не заснул, убаюканный успехом.
Он вышел из летаргического сна и теперь ценил каждую секунду.
Они пришли в мой дом. Отлично. Настало время свести с ними счеты.
Брэди чувствовал, что к нему вернулась решимость.
54
Телефон зазвонил в восемь утра.
В трубке раздался голос капитана Вудбайна:
– О’Доннел, все в порядке. На следующей неделе вы предстанете перед комиссией, но это простая формальность. С бумагами я все уладил и жду вас сегодня в участке.
Аннабель помчалась в душ, обняла Брэди, который все никак не мог проснуться, и выбежала на улицу, счастливая, что ей позволили вернуться на работу.
Когда она пришла в участок, все как раз собирались для еженедельного отчета. Вудбайн стоял у доски, на которой был записаны все текущие дела.
– Ленгарт и Фремон, что у вас с эксгибиционистом с Седьмой авеню?
– У нас двое подозреваемых. Они уже попадали в тюрьму за подобные выходки, – ответила Глория Фремон.
– А что с жалобами на сексуальные домогательства на работе?
– У нас полно свидетелей, потерпевшая требует передать дело в суд.
Вудбайн посмотрел на список дел:
– Сексуальное нападение в Гованусе. Дело продвигается?
– Нет, все молчат. К тому же это не наш участок, так что со сбором информации дело обстоит неважно, – ответил Коллинз.
– Узнайте в семьдесят шестом, не могут ли они вам помочь. Мы оказали им немало услуг, так что пусть помогают, или я найду, как им насолить. Кстати, Джек, отчет о самоубийстве на Фултонском терминале будет сегодня?
Тайер повернулся к напарнице.
– Капитан, – ответила Аннабель, – две девушки покончили с собой, их лучшую подругу убили, а потом был штурм в Квинсе, двое погибших, а еще пожар и четвертый труп. Думаю, с этим делом не стоит торопиться.
Вудбайн уперся руками в бока.
– Два самоубийства произошли не на нашем участке, – напомнил он, – убийство – в Нью-Джерси, а три трупа на этой неделе относятся к Квинсу. Напрямую нас это не касается. Если вы думаете, что тут все сложно, тогда дело надо передать в спецотдел, а может, и в ФБР.
– Это наше расследование, – возразила Аннабель.
Вудбайн задумчиво посмотрел на нее.
– Знаю, – наконец сказал он. – В январе сделать это будет проще. Сейчас на меня давят, чтобы цифры в конце года получились как можно лучше. Мэрия пообещала жителям Нью-Йорка, что двухтысячный год будет торжеством порядка и безопасности. Дела, которые нельзя раскрыть по горячим следам, приказано сбагривать на сторону.
– И что, все будут делать так же? Добро пожаловать, неприятности! – сказал Ленгарт, нервно теребя усы.
– Я знаю! – сказал Вудбайн. – Я на вашей стороне, но у меня есть обязательства. О’Доннел, Тайер, у вас есть время только до завтра. Это все, что я могу сделать.
Аннабель открыла тонкую папку, где были собраны материалы по делу Уивер.
– Я начну все с начала, – сказала она. – Мы наверняка что-то упустили.
Джек надел куртку:
– Если я тебе понадоблюсь, звони.
– Ты уходишь?
– Нужно кое-что проверить.
– Кое-что? С каких это пор мы играем по отдельности и скрытничаем?
– Доверься мне.
– Скажи, что ты собираешься делать.
Джек вздохнул:
– Я хорошо знаю одного детектива в Квинсе. Он расскажет мне все, что знает о пожаре в доме Ганро. Будет лучше, если я пойду один.
– Как хочешь.
В этом весь Джек. Действует втихую, а мы потом гадаем, откуда он все узнает!
Должно быть, разочарование было написано на ее лице, потому что Джек воскликнул:
– Ты же знаешь, что я всегда с тобой! Что бы ни случилось.
И быстро ушел, пока Аннабель не успела смутиться.
Она провела утро, разбирая записи и несколько уже готовых отчетов о Сондре Энн Уивер и Мелани Огденс. Не найдя ничего интересного, она перешла к Шарлотте Бримквик, но так же безуспешно. Между ними не было никакой связи, кроме дружбы с Сондрой Уивер.
