Александр Логачев - По лезвию катаны
Чтобы удостовериться в последнем, Артем порасспросил Поводыря о Белом Драконе. Дескать, что за чудище такое?
Оказалось, Белый Дракон — весьма могущественное создание, почитаемое не только в Японии, но и в Китае, Корее, на Тибете и даже среди айнов. Связанных с ним легенд не перечесть. Бьяку-Рю настолько велик и ужасен, что его изображают обычно простым квадратом, без всяких деталей.
— Тибетец мог бы просто нанести квадрат на твое плечо, — сказал Поводырь. — Но вероятно, увидев на твоей одежде полное изображение Белого Дракона, он решил, что ты не страшишься Бьяку-Рю. А раз не страшишься — значит, он твой покровитель. Раз он твой покровитель — надо чем-то угодить ему и тем привлечь его внимание к человеческому существу, нуждающемуся в помощи, то есть к тебе.
— Так Белый Дракон хороший или плохой? — спросил Артем.
Поводырь пожал плечами:
— Он выше наших суждений о добре и зле.
Артем не стал больше ни о чем расспрашивать. В конце концов, тату так тату, дракон так дракон. Артем в эти дни пребывал в благодушном настроении. Наверное, оттого, что в монастыре ему откровенно нравилось. Места хорошие, воздух целебный. Благолепие и благодать, душой отдыхаешь. Здесь всегда тишина и покой, что как нельзя лучше настраивает на мысли о вечном. Монахи — народ не шумный, а посторонние тут толпами не ходят, да и вообще посторонние тут — редкие гости. (Ближайший населенный пункт расположен в десяти ри от монастыря. Это деревенька, одна из тех, что находится на монастырских землях и платит монастырю за аренду земли.)
И никто в монастыре тебя не называет гайдзином, да и как-то иначе не пытается оскорбить и уж тем более не пытается убить. А яма-буси утверждали, что они-де единственные люди в стране Ямато, кто способен относиться к гайдзину без враждебности. «Хотя, друг мой, — сам себе возражал Артем, — еще неизвестно, как отнеслись бы к тебе монахи, если бы не Хидейоши». Хидейоши, как уяснил Артем, аккуратно порасспросив своего Поводыря, в хороших отношениях с настоятелем, потому что тот в плохих отношениях с Нобунага. Как сплошь и рядом бывает, общая ненависть людей объединяет.
Ну, как бы там ни было, а Артем ничего не имел против того, чтобы задержаться в монастыре. Во-первых, вряд ли сыщется место лучше этого, где он сможет окончательно оправиться от ран, во-вторых, здесь он наберется всяческих нужных и полезных сведений об этой самой Японии, да и не только о ней, а обо всех соседних странах и народах. Монахи — народ грамотный, к тому же в монастырь нет-нет да и наведывались паломники, причем не только из разных уголков Японии, но также из Кореи, а случалось, и из того же Китая. Китай, понятное дело, особенно интересовал Артема.
Один существенный пробел в знаниях, напрямую связанных с Китаем, Артем как раз сейчас и заполнял. И он уже был на пороге разрешения вопроса, весьма его интересовавшего и волновавшего, а именно — который сейчас год?
Подсказка пришла из сна. (Артем все же склонялся к тому, что пригрезившиеся ему в забытьи картинки с участием профессоров, докторов и самого себя в виде трупа — не что иное, как сон. Слишком уж вычурно и многоумно для нормальных людей разговаривали персонажи сновидения. Да и профессор китайский был какой-то уж очень ненатуральный, вот и говорил без малейшего акцента. Игра спящего ума — все эти призраки и подглядывания в щелочку через века, не более.)
Ну да бог с ним, что бы это ни было, главное, что сон-несон подкинул несколько дельных мыслишек, и одна из них — китайский календарь. А от китайского календаря, ежели во всем досконально разобраться, можно перекинуть мостик к календарю григорианскому. Или к юлианскому. Артем вечно их путал. В общем, к тому, что висел в кухне на стене и от которого он ежедневно отрывал листочки.
Поводырь, безропотно отвечавший на все вопросы Артема, растолковал ему все и про календарь. Ну, еще бы профессиональному буддисту не знать про китайский календарь. Было бы нелепо.
В общем, все очень просто. Когда Будда понял, что ему пришла пора отправляться в последний путь, то бишь собираться в Нирвану, он призвал к себе всех животных. Однако на его призыв почему-то откликнулись не все, а лишь Мышь, Корова, Тигр, Кролик, Дракон, Змея, Лошадь, Овца, Обезьяна, Курица, Собака и Свинья. Растроганный Будда отблагодарил животных — каждому из них подарил по одному году для управления. Вдобавок справедливый Будда определил года правления в том порядке, в каком животные приходили к нему. Таким образом календарное древо получило «двенадцать ветвей». Однако ветвей, как известно, без стволов не бывает.
«Десятью стволами» стали пять первоэлементов бытия (Дерево, Огонь, Земля, Металл, Вода), каждый из которых управляет двумя годами. Почему двумя? Потому что каждый первоэлемент имеет две природы, соответствующие двум началам бытия: ян и инь, они же мужское и женское начало, они же жесткое и мягкое начало. Мужскими годами считаются нечетные года календарного цикла, женскими — четные. Каждому первоэлементу — что было крайне важно для Артема — соответствует свой символический цвет. Дерево — синий, Огонь — красный, Земля — желтый, Металл — белый, Вода — черный.
Вот и получили календарное древо. За начало календарного цикла взят год Дерева-Мыши. «Ветвей», как не трудно посчитать, вышло на два больше, чем «стволов». При каждом одиннадцатом знаке «ветвей» повторяется первый знак «стволов», значит, первый знак «стволов» совпадает с первым знаком «ветвей» после шестикратного повторения, тогда как «ветви» за этот срок повторяются только пять раз. Новый цикл начинается, когда снова совпадает первый знак «стволов» и первый знак «ветвей».
В общем, чтоб голову не мучить — один цикл восточного календаря равен шестидесяти годам. Согласно буддийскому преданию, эту календарную систему проповедовал сам бодхисаттва мудрости Манджушри. Ну и, как говорится, молодец.
Сейчас же, по уверению Поводыря, шел год Дерева-Овцы.
Таким образом, от Артема требовалось найти точку отсчета. Или — если угодно — ту печку, от которой он сможет начать плясать. Когда там жил и проповедовал бодхисаттва мудрости — Артем не знал даже приблизительно, поэтому он решил поискать точку отсчета не в бодхисаттвовской, а в своей жизни, в жизни простого русского акробата. И нашел ее.
Не среди хорошего нашел, а среди плохого. Что, в общем-то, не удивительно. Это хорошее быстро забывается, а дрянь всякая врезается в память намертво, не выкорчуешь.
Так вот… Артем вспомнил празднование Нового года в «охотничьем домике» на берегу лесного озера. Встречали они 2000 год от Рождества Христова. Домик сняли вскладчину на два праздничных дня. Собралось там человек никак не меньше тридцати. И компания была разношерстная, сборная, Артем не знал до этого дня и половину из гостей. Он приехал на празднование с Кирой, которую, к слову, тоже не знал очень хорошо — познакомился с нею всего лишь за неделю до Нового года. Она была студенткой и училась то ли на биофаке универа, то ли в медицинском.
В праздничную ночь все друг друга, понятное дело, теряли. Ну, а как иначе! Много народу, много напитков разной крепости, много шуму, салатов, хлопушек с бенгальскими огнями, а дом большой, баня в придачу и лес вокруг… Среди праздничной ночи Артем отправился искать потерявшуюся Киру и нашел ее взасос целующейся под елочкой с каким-то хмырем. Лица того хмыря Артем сейчас не вспомнил бы ни под каким гипнозом. А вот его меховую шапку почему-то помнил — с завязанными на затылке «ушами». Шапку Артем с него первым делом тогда и сбил. Ну, в общем, набежавшие на крики гуляющие еле-еле их разняли. Однако не на шутку разошедшийся Артем успокаиваться не желал и вдрызг разругался уже со всеми. Но и на этом не остановился, а на лыжах в разгар новогодней ночи поперся на железнодорожную станцию. Там, в ожидании первой электрички, напился паленой водки с какими-то железнодорожниками. Бр-р… М-да, совсем молодой был, совсем глупый.
Короче, лучше и не вспоминать. Тем более что для решения главной задачи это вовсе не важно. Важно другое. Все женщины в ту памятную праздничную ночь были в белом (его легкомысленная подружка, помнится, все уши прожужжала, что следует надеть на этот Новый год). И тогда еще все друг дружке дарили драконов (мягкие игрушки, чеканку, кто-то принес заводное чудище и уверял, что это дракон), на подарочных обертках и поздравительных открытках были драконы. Артем вспомнил, как везде горели свечи, слепленные в виде драконов.
2000-й был годом Дракона. А обилие белого цвета в женских одеждах указывало на то, что это был год Металла-Дракона. То есть семнадцатый год в шестидесятилетнем цикле китайского календаря. А Поводырь утверждает, что сейчас идет год Дерева-Овцы, то есть тридцать второй год календарного цикла. Таким образом, путем нехитрых вычислений устанавливаем, что в том цикле, из которого прибыл Артем, годом Дерева-Овцы был бы… 2015 год. Вот она, печка! Вот от этого и будем плясать. Осталось определить, какой на дворе век, и тогда можно точно определить год от Рождества Христова.
