Александр Афанасьев - Наступление. Часть 1
За больше чем месяц, прошедший со дня переворота в Москве основные кандидаты успели высказаться. Джесси Джексон занял левую, почти просоветскую позицию, но на то он и Джесси Джексон, демократы в основном расположились в центре и левее центра, но на самую малость. Гэри Харт открыто заявил о том, что ситуация с обстановкой в Москве и с обстоятельствами смерти Горбачева до сих пор не ясна, и следовало бы прояснить ее до того, как бросать обвинения. Но Харт уже понимал, что ему не избираться и мог говорить все что хотел, а вот Ал Гор и Майкл Дукакис участвовали в гонке и должны были говорить то, что хотят услышать от них избиратели. Оба они заняли привычную для демократов тактику умиротворения: да, Советы это зло, но на то они и Советы, это ни для кого не новость, и нам как-то с ними надо жить на одной планете. Пока Советы не проявляют агрессивности к США, не стоит проявлять агрессивности по отношению к ним, и вообще необходимо разобраться, что мы сделали за восемь лет реализации стратегии отбрасывания*, сколько мы потратили на это денег, и к чему это все привело. Снова зловеще зазвучала тема «Иран Контрас» в связи с коррупцией и участием в незаконных сделках с преступными режимами. Очень неприятно звучала тема расходов — на фоне далеко не блестящей ситуации в экономике необходимость тратить какие-то деньги на противоборство с Советами раздражала все большее количество избирателей.
Республиканцы должны были выгодно подать вице-президента, поэтому все их усилия были нацелены на то, чтобы не дать ему скатиться на крайне правые позиции — и в то же время, чтобы он удержался на позициях правых. Бывший главнокомандующий силами НАТО в Европе генерал Александр Хейг выступил с резкой речью, в которых назвал русских убийцами и потребовал их исключения из Совета безопасности ООН. Дональд Рамсфильд подобного не сказал — но сказал, что не верит новому советскому руководству ни на грош, и считает, что мир стоит перед угрозой нового витка глобального противостояния, а возможно и войны, и все это — по вине русских. На этом фоне выступление основного кандидата республиканцев Джорджа Герберта Уокера Буша было образцом разума и корректности: он заявил, что Советский союз в очередной раз проявил себя, как государство где торжествует зло (сказанное перекликалось со словами Рейгана об империи зла), но они ожидали чего-то подобного. Америка готова ко всему и не будет применять силу первой — но готова встать на защиту демократии и, атакуемой Советами в любой точке земного шара.
Первоначально плоды складывающейся ситуации пожинали республиканцы, страх перед русскими все же был силен — но потом ситуация резко поменялась с точностью до наоборот. После выступления Буша, довольно невинного и взвешенного по сути— издерганный фондовый рынок отреагировал жестко. Минус пять процентов за два дня, и это при том, что падение, последовавшее после московского переворота — так и не было отыграно даже наполовину. Инвесторы уносили ноги от возможного противостояния, покупали швейцарский франк и японскую йену, снова росли котировки золота, до этого основательно сбитые Банком Англии. Заговорили о возможной рецессии, а это всегда било по позициям действующей власти и правящей партии. Намечались дебаты, к ним готовились — но какая будет реальная повестка на день дебатов — не знал никто. В худшей ситуации были республиканцы — им надо было наступательно критиковать СССР, но они понимали, что новый залп по русским может отозваться новой биржевой истерикой. Демократам было проще — их не было у власти восемь лет, руки развязаны, и они могли просто критиковать.
Вот в такой вот, нервной и нездоровой обстановке собралось расширенное заседание Совета национальной безопасности. Председательствовал на нем Государственный секретарь Джордж Шульц, не смотря на то, что на нем присутствовал вице-президент Буш. Просто президент был не в силах вести заседание СНБ, а вице-президент был уже не вице-президентом, а кандидатом в президенты и любое неосторожно сказанное слово могло угробить всю кампанию. Расширенным заседание было за счет того, что на нем присутствовало намного больше, чем обычно людей из ЦРУ и Пентагона. Присутствовали на нем и люди, которых до этого на заседание СНБ не допускали, такие как генерал Дэниэл Грэхэм, ярый антикоммунист, отвечавший за программу Звездных войн, и генерал Уильям Одом, директор АНБ, тоже ярый антикоммунист, бывший помощник военного атташе в Москве, черпающий вдохновение в беседах со старым другом еще по Москве Александром Солженицыным.
Перед заседанием СНБ кабинет два раза проверили на подслушивающие устройства — сначала люди из АНБ, потом группа из ЦРУ. Несмотря на протесты Секретной службы — выставили дополнительный армейский караул. Боялись…
Докладывал судья Уэбстер, но доклад ему — все это понимали — писал основной советолог ЦРУ, первый заместитель директора Роберт Гейтс.
— Господа, на сегодняшний день обстановка в Москве в основном прояснилась, как мы и опасались — верх взяли сторонники твердой линии поведения, сталинисты среди которых есть как гражданские лица, так и военные. На сегодняшний день не приходится сомневаться в том, что у них есть большинство в Политбюро ЦК КПСС, позволяющее им проводить в жизнь любые решения. Перестройка фактически свернута, лица ее проводившие либо убиты как Горбачев, либо бежали как Шеварднадзе, либо арестованы как Яковлев, который находится под угрозой вынесения ему смертного приговора.
Генеральным секретарем ЦК КПСС, первым лицом в государстве избран Соломенцев Михаил Сергеевич, один из сторонников жесткой линии в партии, последовательный противник реформ. Соломенцев является чрезвычайно опытным партийным аппаратчиком, занимался в основном законотворческой деятельностью, выполнял определенные миссии в области внешней политики в Европе. Бывший председатель Комиссии партийного контроля, в этой должности работал при Андропове, обладает значительным компрометирующим материалом на своих соратников. По заключению психологов — последователен, догматичен, упорен в достижении поставленной цели, злопамятен, возможно, жесток. Опытный бюрократ. Аналитическая группа считает, что он является настоящим, а не подставным генеральным секретарем ЦК КПСС и в будущем его влияние может только нарастать.
На должность Председателя президиума Верховного совета СССР избран член ЦК КПСС Гейдар Алиев, генерал — майор госбезопасности, бывший председатель ЦК Азербайджанской компартии. Мы считаем, что именно он являлся если не стратегическим, то тактическим организатором и координатором государственного переворота и убийства Горбачева. Опасения относительно Гейдара Алиева высказывались еще при личной встрече Горбачева и Маргарет Тэтчер.
По заключениям психологов Алиев эгоцентричен, властен, честолюбив, чрезвычайно хитер, жесток. Обладает значительным опытом как аппаратной работы, так и контрразведывательной деятельности. Связан с тайными группировками в КГБ и Министерстве внешней торговли, оставшимися со времен Андропова, обладает значительными связями в партийном и государственном аппарате особенно среднеазиатских и закавказских республик. Может рассматриваться как кандидат на роль военного диктатора всего Советского союза, в этом случае он будет противостоять группировке Соломенцева.
Председателем Совета министров СССР, что соответствует должности премьер министра в демократических странах избран Громыко Андрей Андреевич, перешедший на эту должность с должности Председателя Президиума Верховного совета, на которую назначен Алиев.
Громыко Андрей Андреевич — бывший посол СССР в США, потом министр иностранных дел СССР в течение длительного времени. Придерживается сталинистских взглядов, крайний консерватор. Противник реформ. По заключению психологов — догматичен, упорен в достижении цели, властен, хитер. Предпочитает долгосрочные решения сиюминутным.
Министром обороны СССР назначен маршал Советского союза Соколов Сергей Леонидович, бывший министр обороны СССР, он же введен в состав Политбюро ЦК КПСС. Совместно с Секретной разведывательной службой Великобритании мы в течение трех лет вели глобальную дезинформационную операцию Снег, целью которой было опорочить и отстранить от должности наиболее опасных для нас советских государственных, партийных и военных деятелей, маршал Соколов был одной из основных целей. Дискредитировать его удалось лишь в восемьдесят седьмом, после реализации проекта Бабочка — полет воздушного хулигана до Кремля. По согласованию с нами с советской стороны были заранее подготовлены меры, благодаря принятым мерам удалось уволить значительное количество офицеров среднего и высшего звена, ослабив Советскую армию и, как мы считали — угрозу государственного переворота. Теперь приходится предполагать, что операция Бабочка возможно и послужила основной для консолидации реакционеров в военных и партийных кругах и послужила спусковым крючком последующих событий.
