Александр Антонов - Звезды против свастики. Часть 1
– Так не положено нам, – простодушно объяснил боец. – Вдруг эти гады опять полезут?
– А как же обед?
– Так я тут подхарчился, – улыбнулся сержант. – Мне товарищ старшина по такому случаю двойную пайку отвалил! – Для убедительности боец потряс увесистым вещмешком.
– Ты вот что, следи-ка повнимательнее за небом, – приказал Галин, – есть сведения, что немцы на нас авианалёт готовят.
– Есть! – Сержант взялся за бинокль.
– Ты, Владимир Ильич, не пеняй мне, что я к сержанту на ты обращаюсь, – тихонько сказал Галин Ульянову. – Мы тут с ним давеча на пару атаку отбивали, каждый в пределах своей компетенции, так что теперь, считай, боевые товарищи.
Ульянов окинул глазом панораму прошедшей битвы и понимающе кивнул.
Галин взялся за бинокль:
– Пока супостаты не прилетели, дай-ка я на твой бронепоезд погляжу. Где он у тебя?
– Смотрите, чуть левее вон тех развалин, – скорректировал рукой Ульянов.
– То не развалины, – не отрывая глаз от окуляров, пояснил Галин, – то совсем наоборот, недостроенный форт. Там только фундамент заложить успели, да казематы построили, а стены едва-едва возводить начали, вот вам и показалось… а, вон, вижу!.. Какой-то он у вас не такой, бронепоезд-то. – Галин оторвался от бинокля и посмотрел на конструктора. – Две орудийные башни на концевых вагонах, а дальше сплошь пулемёты торчат. Где ваши зенитные установки-то?
– В походном положении они закрыты бронещитами, – пояснил Ульянов. – Хотя пора их уже изготовить в боевое положение. Сейчас узнаю, чего они тянут.
Ульянов извлёк из висевшего на ремне чехла какой-то прибор и выдвинул из него антенну.
– Это у вас радиотелефон такой? – удивился Галин.
– Ну да, – подтвердил Ульянов. – Вашим частям они ведь тоже по штату положены?
– Так они у нас и есть, – усмехнулся Галин. – Только размером с рацию.
– Старого образца, – сказал Ульянов. – Не поспевает промышленность за нами.
«Это-то и хреново, – подумал Галин. – Вроде и есть у нас новое вооружение и необходимые армии приборы, а вроде и нет их!»
– Сейчас начнут! – сказал Ульянов, закончив говорить.
Галин хотел уточнить: кто и что начнёт, но тут всё увидел сам. На двух броневагонах разом отодвинулись верхние щиты, и в образовавшихся отверстиях показались платформы с установленными на них многоствольными орудиями, по четыре ствола в три ряда.
– Ух ты! – восхитился Галин. – На «Град» похожи.
– Есть сходство, – согласился Ульянов, – только у тех направляющие трубы больше и по длине, и по диаметру, а принцип, да, тот же.
– То есть стрельба ведётся не снарядами, а ракетами? – уточнил Галин.
– Точно так! – подтвердил Ульянов. – Специальными зенитными ракетами.
– Неуправляемыми?
– Самонаводящимися. Управляемые ракеты пока в стадии разработки. Но они и размером будут много больше, и старт у них иной.
– Вот тут я не понял. – Галин посмотрел на Ульянова. – «Град» он как, накроет площадь, есть там что – уничтожит, нет ничего – впустую добро перевели. А здесь как? Ваши ракеты, что, сами цель находят? А как?
– В боеголовку ракеты вмонтирован датчик инфракрасного излучения. А как известно, любой самолёт в полёте является сильным источником этого самого инфракрасного излучения. Вот одно другое и находит. Это если совсем просто.
– Погоди. Вот, положим, ваша установка дала залп двенадцатью ракетами, а в это время вблизи от места пуска стоят танки с заведёнными двигателями – тоже ведь источник инфракрасного излучения? И что, ваши ракеты клюнут носом и будут долбить наши танки?
– Не клюнут и долбить не будут. Причин тому несколько. Но, чтобы не углубляться в теорию, назову лишь одну. Инфракрасный датчик самонаведения включается с задержкой по времени, где-то на подлёте ракет к заданной цели.
– А как вы определяете время подлёта?
– Честно говоря, пока никак, – смущённо улыбнулся Ульянов. – Просто пока наши ракеты летят всегда в одно и то же место, которое можно скорректировать лишь по дальности и высоте.
– Не понял… – протянул Галин.
– Сам не понял. Давай по-другому. Пуск ракет производится по данным, полученным с радара. Видел антенну на одном из вагонов? Радиолокатор захватывает цель и ведёт её по высоте и дальности. Ракетчики наводят установки на определённую точку и ждут команду с локатора. Пуск производится с таким расчётом, чтобы ракеты и самолёты достигли заданной точки одновременно.
– И датчики самонаведения начинают работать тоже на подлёте к этой точке, – добавил Галин.
– Молодцом! Суть уловили.
– А если ракета не попадёт в цель, что тогда?
– Тогда сработает датчик самоуничтожения, – пояснил Ульянов.
– А если в том месте рядом с вражескими окажутся и наши самолёты?
– Могут быть сбиты, – неохотно ответил Ульянов.
– Глупые у вас ракеты! – сказал Галин.
– Ну, извините, других пока нет! – развёл руками конструктор.
У Ульянова затрещал радиотелефон. Тот поспешил поднести устройство к уху.
– Так… Так… Попросите их повисеть пока в сторонке. После третьего залпа дадите им отмашку. Удачи!
– Летят, – сказал Ульянов Галину, убирая радиотелефон обратно в чехол. – Идут одной группой двумя эшелонами: ниже пятьдесят два бомбардировщика, над ними истребители прикрытия.
В посёлке взвыли сирены воздушной тревоги.
– Ты что-нибудь видишь? – спросил Галин у наблюдателя.
– Пока нет, товарищ полковник! – ответил тот, шаря биноклем по небу.
– А кого это вы попросили повисеть? – спросил Галин теперь уже у Ульянова.
– На подлёте наши истребители. Мы попросили их пока в драку не лезть, чтобы не попасть под удар своих же ракет, – пояснил Ульянов.
– Понятно… – протянул Галин. – А залпов вы дадите всего три?
– Больше не успеем, ведь это всего лишь испытания, – извиняющимся тоном ответил Ульянов.
– Семьдесят две ракеты тоже неплохо, – свеликодушничал Галин. – Если все попадут в цель, то зенитчикам и летунам совсем работы не останется. Кстати, мои зенитчики с вами в доле?
– Связь с вашими зенитчиками мы поддерживаем, – ответил Ульянов, – но по взаимной договорённости каждый действует сам по себе. А ракеты… Нет, все не попадут. А те, что попадут, могут несколько поразить один самолёт. Так что…
– Ну, будем поглядеть, – подытожил Галин.
– Летят, – крикнул наблюдатель. – Летят, товарищ полковник!
– И наши «ласточки» пошли! – воскликнул Ульянов.
Галин повернул голову. Правее колокольни небо прочертили двадцать четыре светлые полоски, которые быстро уходили вдаль, навстречу невидимому пока невооружённым глазом врагу.
Залп ракетных установок видели и лётчики истребительного полка Юго-Западного фронта, что барражировали теперь в небе над Узловой.
Немецкие лётчики раньше зенитных ракет не видели. Им говорили: у русских они пока на стадии разработки, так что встретить их в воздухе они никак не рассчитывали. Строй бомбардировщиков рассыпался…
«Мессершмиттам» повезло. До их верхнего эшелона ракеты не долетели вообще. Зато под ними творилось нечто невообразимое. Пикировщики Ju-87, кто как мог, уворачивались от мелких бестий, налетевших на них как рой бешеных ос. Если в какой самолёт попадало сразу несколько ракет, его разрывало на части. Те, в которые попало всего по одной ракете, частью устремились к земле, чтобы через секунды зажечься на ней факелом, частью повернули назад, освобождаясь на ходу от смертоносного груза.
С колокольни всё это наблюдали в бинокли.
– Семь самолётов сбито, одиннадцать повернули назад! – доложил Ульянов, приняв сообщение по радиотелефону.
– Так, глядишь, и не долетит ни один, – одобрил Галин, следя за тем, как вторая группа ракет подлетает к вражеской эскадре. Но немцы, видимо, как-то приспособились. После второго ракетного залпа на землю упало только четыре «Юнкерса» и ещё семь повернули назад. Третий залп накрыл пикирующие бомбардировщики, когда они готовились выйти на боевой курс. Может, поэтому результат оказался лучше, чем в предыдущей серии. Ещё семь Ju-87 посыпались на землю, зато назад не повернул ни один.
Командир авиаполка, получив команду с земли, отдал приказ:
– Первая, вторая эскадрильи занимаются «Юнкерсами», остальные – «Мессершмиттами». Вперёд, сынки!
– Минус тридцать шесть, совсем неплохо для начала! – констатировал Ульянов. Глянул в небо и покачал головой: – А теперь нам лучше укрыться внутри колокольни!
– Сержант, вниз! – скомандовал Галин.
Когда наблюдатель скатился внутрь колокольни, полковник Ульянов последовал за ним. Уже наполовину спустившись в люк, обернулся. Комбриг стоял, замерев на месте и устремив взор в небо. Оттуда, казалось, прямо на колокольню, пикировал «Юнкерс», ведя огонь сразу из обоих пулемётов. Так близко смерти в глаза бывалый воин Павел Михайлович Галин в своей жизни ещё не заглядывал. Его охватило какое-то непонятное оцепенение. Он, не отрываясь, смотрел на вращающийся пропеллер и на два подмигивающих ему огненными вспышками пулемётных дула. Правая рука его повторяла давно, казалось, забытые движения. Командир бригады, коммунист, полковник Галин крестился.
