Владислав Толстой - Альтернатива маршала Тухачевского (СИ)
— Как Вы хотите распорядиться деньгами? — нарушил молчание куратор.
— Мне понадобится порядка 300 миллионов долларов — и, информация от Вас по биржевым делам — ответил Вячеслав Владимирович. — Плюс подробные сведения по ведущим машиностроительным фирмам и финансовым институтам США, Германии, Англии, Франции, Швейцарии. Конечно, нужна будет и информация по ключевым фигурам делового мира Запада, Японии и Китая.
— Что же касается остальных денег — то, информацию по вкладам на общую сумму не менее полумиллиарда долларов, вместе с компроматом на банкиров, надо будет не позже конца 1928 года продать оперативникам Сталина, занятым операцией "Крест". Конечно, это надо будет сделать "под чужим флагом".
— Нельзя ли подробнее? — попросил шатен.
— Да все просто, в общем-то — пожал плечами Ленков. — Что казнокрады царского времени, что ворье "красного призыва" складывало "нажитое непосильным трудом", за небольшими исключениями, в банки, принадлежащие франко-швейцарской ветви Ротшильдов и их многолетним протестантским партнерам, со второй половины XIX века, например, тем же Малле и Оттанге. Кое-что перепало на счета банков, контролируемых финансистами, ориентирующимися на Ватикан — тот же "Креди Сюисс" семейства Реканати.
— Как Вы считаете, что они подумают, если у них будут изымать вклады, оперируя конфиденциальной информацией, которую советские разведки никак добыть не могли, поскольку никогда всерьез не разрабатывали ведущие финансовые институты? Да, большая часть этих денег будет потрачена на закупки у американских фирм, хозяева которых входят в "клуб Рокфеллеров"?
Куратор долго хохотал — одним выстрелом разведчик собирался убить сразу нескольких зайцев: во-первых, Советский Союз получал деньги для существенно большего наращивания промышленного потенциала, чем в реальной истории; во-вторых, покупки обходились очень дешево, поскольку и в реальности, во время Великой Депрессии, СССР продавали заводы "под ключ", оборудование и технологии, с минимальными наценками, а, то и по себестоимости; в-третьих, поскольку такую информацию доверенные люди советского лидера вряд ли могли получить сами, по крайней мере, в таком объеме, то им ее кто-то передал — и кандидат на это благодеяние, равно имеющий и возможность, и мотив поступить именно так, был только один; в-четвертых, Сталин получал возможность резко ослабить финансово своих противников внутри партийной элиты. И ведь Ротшильды, ведущие сейчас ожесточенную войну с Рокфеллерами за рынки мировых резервных валют, войну, ставки в которой измерялись миллиардами фунтов стерлингов, франков и долларов ежегодного эмиссионного дохода, войну, в которой они с переменным успехом сдерживали натиск доллара на свои "охотничьи угодья" (в это время фунт стерлингов еще доминировал на финансовых рынках Европы; но, французский франк уже потерял многие позиции, а американский доллар наращивал свое присутствие в Европе — В.Т.), ни за что не поверят в то, что этот успех людей Сталина не является результатом тайной сделки между советским лидером и Рокфеллерами.
Строго говоря, все основания считать именно так у них будут. Бесследное исчезновение Троцкого, бывшего креатурой Рокфеллеров в Советской России, будет расценено как часть сделки. Это выглядело вполне логично — Рокфеллеры сдали проигравшего, предпочтя договориться с победителем. Собственно, примерно это и происходило в реальности — по мере того, как Троцкий терял одну позицию за другой, доверенные люди группировки Рокфеллеров шли на все более серьезные договоренности со сторонниками Сталина, что выразилось в готовности сначала фигур среднего звена вести дела с людьми Куйбышева, а, потом, в обеспечении советской индустриализации американским оборудованием и технологиями.
"Из той же серии" будет перехват вкладов на номерных счетах — поскольку Рокфеллеры не могут захватить эти деньги, не нарушив заключенные соглашения о "правилах игры", устраивающие их, то они передали добытую их людьми информацию тому, кто никаких соглашений не заключал. Условием этой передачи была трата большей части денег на оплату заказов промышленникам — членам "американского клуба".
Доказательство этого будет неоспоримым — только три силы в мире имеют финансовую разведку, которой по силам операция такого масштаба. Это Ватикан, сами Ротшильды и Рокфеллеры. Святой Престол отпадает по понятным причинам, ему усиление большевиков не нужно ни под каким видом. А вот американским парвеню это выгодно — выбить Россию из сферы влияния злейших конкурентов, превратив ее в рынок сбыта своего промышленного оборудования и рычаг давления на сферу влияния "золотой династии", это очень сильный ход с их стороны, позволяющий потеснить тщательно выстраиваемую с начала XIX века финансовую империю Ротшильдов в Европе. Причем, самим Рокфеллерам, уютно расположившимся в сытой, благополучной Америке, самое страшное оружие большевиков, их идеи, не опасно, в отличие от Ватикана и британской элиты, для которых оно представляет смертельную угрозу.
Так что еще одно "яблоко раздора", вброшенное в гущу схватки владык мировых финансов, Советскому Союзу не повредит — чем меньше они будут доверять друг другу, тем меньше вероятность того, что старая континентальная аристократия Европы, координируемая Святым Престолом, группировка Виндзоров-Ротшильдов, объединяющая британскую элиту, и, хозяева Соединенных Штатов, собирательно называемые "клубом Рокфеллеров", сумеют договориться против СССР.
Реакция же Зиновьева с коминтерновцами, да чекистов "первого призыва", у которых вдруг исчезнут в неизвестном направлении мирно лежащие на номерных счетах денежки, наверняка будет заслуживать увековечивания великими художниками. Но это лирика — серьезно то, что заботливо налаженные контакты между руководством РСДРП (б) и международными финансистами еще до революции, будут осложнены взаимным недоверием.
Плюсы же Советского Союза, получающего возможность куда свободнее закупать необходимое ему оборудование и технологии, очевидны.
Недостаток был только один — недоверчивость Сталина, не верящего в "подарки судьбы", только усилится. Без сомнения, Красный Император будет долго ломать голову, пытаясь понять, кто ему подыгрывает так — и быстро придет к выводу, что Ватикан с Ротшильдами в список благодетелей Советской России входить не могут по определению, а с Рокфеллерами соглашений не заключалось. А поскольку его никак нельзя назвать благодушным или беспечным человеком, то искать ответ он будет. Одно хорошо — Михаил свет Николаевич в список подозреваемых точно не войдет, за отсутствием даже намека на такие возможности.
— А остальные деньги? — деловито спросил куратор.
— Будем постепенно наводить людей Кобы на следы этих денег — другое дело, что постоянно делать такие подарки не следует, иначе моих людей, продающих информацию, рано или поздно вычислят — пожал плечами разведчик.
— Разовая операция пройдет — утвердительно сказал шатен.
— Разумеется. Никто не подозревает о ее возможности, поэтому кадры служб безопасности финансовых институтов не будут лезть из кожи, вычисляя утечки информации — ответил Вячеслав Владимирович. — Сталинские же кадры, получив предложение купить интересную информацию, допустим, процентов за 5–7 суммы, лежащей на счету, почти наверняка рискнут. Конечно, сначала им будет предложено купить информацию о счетах в каком-нибудь не самом большом банке, вместе с компроматом на членов правления.
— А что они подумают? — спросил куратор.
— Поначалу — что их контрагентами является какая-нибудь компания международных авантюристов. По мере поступления новых предложений, они поймут, что информация идет от кого-то предельно серьезного — обычным авантюристам такие игры не по плечу. Доложат в Москву — Сталин будет колебаться, но уж очень нужны деньги на индустриализацию, поэтому он рискнет, с вероятностью 99 % — обстоятельно ответил полковник. — Конечно, опера получат приказ установить нежданных доброжелателей, но, предельно аккуратно, чтобы не сорвать покупку информации. Естественно, по окончании процесса надо будет вывозить мою группу — и надежно ее прятать от всех любопытных.
— Посредников Вы использовать не хотите — констатировал шатен.
— Слишком рискованно, и не только из-за денег — серьезные посредники прекрасно знают то, что их не трогают, когда речь идет о покупке-продаже более или менее обычной информации; когда речь идет о играх таких масштабов, убирают всех причастных — ответил Вячеслав Владимирович. — Поэтому они обязательно попытаются сыграть свою игру, как только поймут примерный масштаб операции. Тут можно использовать только своих, по-настоящему идейных патриотов России.
Первая вербовка
Иван Петрович Расщепов, кладовщик артели "Пролетарский сапожник", неспешно возвращался со службы мартовским вечером. В конце марта морозы отступили, в воздухе явственно попахивало весной — это радовало, так что добропорядочный советский гражданин искренне любовался готовой ожить после зимней спячки природой.
