Ложная девятка - Аристарх Риддер
Остальные игроки обороны тоже старались, а такого форварда, как Тарханов, у «Жальгириса» не находилось.
А ещё литовцы отчего-то практически не били издали. Если бы я был на поле в зелёной форме, то парочку моментов обязательно постарался бы превратить в удары из-за штрафной.
Но нет, атакующие футболисты «Жальгириса» игнорировали дальние удары и старались разыгрывать до верного.
Можно было бы сказать, что их футбол чем-то похож на легендарные спартаковские стеночки и забегания, стиль, который красно-белые довели до абсолюта во времена Романцева и который уже сейчас при Бескове приносил им результат и популярность.
Но нет, «Жальгирис» — это не «Спартак». Умения литовцам не хватало.
Глядя на беззубую игру хозяев в первом тайме, я в мыслях невольно вернулся к разговору с Дозморовым.
Ну не выглядел «Жальгирис» как команда, всего на два очка отстающая от третьего, еврокубкового места и находящаяся в турнирной таблице выше киевского «Динамо», например. Вот даже не близко.
И из-за этого диссонанса я и вспоминал о договорняках. Сашка вскользь о них обмолвился, но всё равно его тон был утвердительным. Может быть, литовцы на своём месте в том числе и из-за них? Впрочем, это всё домыслы.
Ну а если говорить о нас, то «Торпедо» играло очень дисциплинированно как в обороне, так и в атаке.
Пару раз у мужиков получилось провести неплохие контратаки, в которых дирижёром был Толя Соловьев. На тридцатой минуте он протащил мяч по флангу и сделал неплохой прострел в штрафную на Васильева. Коля пробил в касание, но вратарь хозяев Концявичус, вытянувшись в струнку, вытащил мяч из левого нижнего угла своих ворот.
А буквально перед самым свистком на перерыв всё тот же Соловьев чуть было не забил сам.
В очень похожей контратаке он сам вошёл в штрафную и верхом пробил по воротам. Если бы мяч полетел сантиметров на десять ниже, то, скорее всего, это был бы гол.
Но, в итоге, промах.
В перерыве Иванов был спокоен и, судя по тому, что он говорил нам, доволен.
С его слов, всё шло как нужно. Мы играли в свою игру и не давали «Жальгирису» играть в его. Единственное, на что наш главный просил обратить внимание, — это чуть большая концентрация в завершающей фазе атаки.
— Толя, Соловьев, у тебя сегодня идёт игра, молодец. Но вот в эпизоде на последней минуте мог бы быть и пособраннее. У нас не очень много моментов, чтобы вот так вот их транжирить. Раз уж взял игру на себя и вошёл в штрафную, то будь добр попадать в створ. Попал бы — и мы бы сейчас вели. Пособраннее.
В принципе, всё по делу. Раз уж Иванов выбрал на этот матч игру от обороны, то надо продолжать выполнять его указания.
Второй тайм стал логичным продолжением первого. Литовцы всё так же пытались играть первым номером, но вместо острых атак больше проводили время в центральной зоне.
Правда, в отличие от первого тайма, у них получился целый один удар из-за пределов штрафной. На этот спортивный подвиг решился их капитан Альгимантас Мацкявичюс. Но его удар получился для Чанова разминкой. Никакой проблемы для нашего вратаря он не доставил.
И само собой, что во втором тайме пошли замены.
Сразу после возобновления игры у хозяев вышел полузащитник Расюкас, с его помощью тренер «Жальгириса» попытался дать команде чуть больше скорости.
Затем вместо моего соседа по комнате Дозморова вышел сын нашего главного. Валентин Иванов-младший сменил Сашку на его позиции, и это не стало каким-то усилением атаки «Торпедо».
Когда играть оставалось минут двадцать, атака «Жальгириса» вообще практически остановилась, сил у литовцев ощутимо не хватало, и их тренер Любинскас так же, как Иванов, поменял по позиции нападающего. Вместо Левендраускаса на поле вышел Баранаускас.
Думаю, что если все эти фамилии, да ещё и с именами, произнести подряд и быстро, то земля разверзнется и прямо на стадионе откроется портал в ад, но на ход игры всё это мало влияло. Сумма от перемены мест слагаемых никак не хотела меняться.
Правда, выход свежего нападающего у соперника — это в любом случае повод для реакции тренерского штаба, и Иванов, повернувшись к нашей скамейке, бросил короткое:
— Гостенин, разминайся.
В принципе, понятно: Александр — защитник, и именно его выходом Иванов решил отреагировать на выход свежего Баранаускаса.
Что ж, замен сейчас всего две, и это значит, что сегодня я на поле не выйду.
Жаль, конечно, но думать, что история моих выступлений за основной состав «Торпедо» начнётся сегодня, было немного наивно.
Но затем произошло то, что вообще-то довольно нехарактерно для нашего главного. Валентин Козьмич очень редко был непоследовательным. И, придя к какому-то решению, менял его крайне редко.
По счастью для меня, сегодня был именно такой случай.
— Саш, я передумал. Сергеев, Слава, ты выходишь вместо Васильева.
Когда Иванов сказал, что передумал, то сидевший рядом со мной Валера Петраков, наш лучший бомбардир в этом сезоне, подумал, что Козьмич выпустит его, и расстегнул олимпийку.
Поэтому продолжение слов нашего главного застало его врасплох и удивило.
Так получилось, что в этот момент я смотрел на Петракова и увидел, как на его лице отобразился целый спектр эмоций. И вместе с удивлением я увидел и недовольство.
Но к чести Петракова, он быстро с ним справился.
— Давай, Славик! Покажи им, — крикнул он мне вслед, когда я вскочил со своего места и подошёл к Иванову.
— Так, Слав, — главный тренер начал давать мне последние инструкции перед выходом на поле, — выходишь вместо Володи Галайбы на его фланг. Тебе на нём будет удобно. Они устали, и выхода свежего нападающего точно не ожидают. И дриблинга от резервиста тоже никто не ожидает. И я хочу, чтобы ты его показал. И не бойся брать игру на себя. Надо будет идти в обыгрыш — иди, надо бить — бей. Понял меня?
— Да, понял.
— Вот и отлично.
Когда я в первый раз вышел на поле в чемпионате СССР, играть оставалось 9 минут.
Одновременно с моим выходом Иванов подозвал Соловьева и что-то начал ему говорить. Что именно, я не слышал, так как уже убежал на половину поля «Жальгириса».
А потом Вася Жупиков, наш центральный защитник, вместо Чанова пробил от ворот, и игра возобновилась.
Первый раз в высшей лиге чемпионата СССР
