Чехов. Книга 12. Танец со смертью - Гоблин MeXXanik
— А кто остался?
— Я и еще пара человек, — уклончиво ответил Филипп Петрович. — Имена их я называть не буду. Достаточно моего слова в том, что никто из них не стоит за делом с трупом Андросова. Остальные мертвы.
Старший Чехов замолчал, глядя на нас.
— Отчаянные времена требуют отчаянных решений, — первым произнес Питерский. — Если бы не вы, кто знает, сколько еще безвинных людей бы погибло. Как у той питейной.
— Александр Васильевич был одним из тех людей, кто входил в состав, — вдруг прищурившись, задумчиво произнесла Нечаева. — Он часто заезжал в гости к моему отцу, когда я была совсем маленькой. И не должна была этого помнить. Они обсуждали какие-то дела с отцом, в его кабинете. А иногда, ночью раздавался телефонный звонок. А через несколько минут, за отцом и мамой приезжали люди. Александр Васильевич был с ними. И очень часто он оставался присмотреть за мной. А отец и мама уезжали вместе с незнакомыми людьми. И возвращались только утром.
Я же кивнул, вспоминая, как отец и мачеха тоже часто уезжали среди ночи после звонка телефона, оставляя меня под присмотром няни. Филипп Петрович и Маргарита возвращались утром
— Мастер Морозов тогда еще не был кустодием, — ответил отец. — Александр Васильевич всегда сравнивал убийство бандитов с уничтожением нечисти. Он говорил, что нежить не должна гнездиться в городах и жрать людей. По мне это сравнение было чудным, но действовал он с каким-то фанатизмом. Я видел мало людей, у которых так горели глаза.
— А что было потом?
— Смута начала заканчиваться. Я уже занял пост начальника третьего отделения, Александр Морозов строил карьеру в службе кустодиев. Свод законов уголовных и исправительных начал работать, И бандитов стали отправлять в остроги. Время самосуда прошло, и мы просто залегли на дно.
— Ты сказал, что в живых осталась пара человек, — напомнил я. — Включая Морозова. Где остальные?
— Погибли, — просто ответил отец. — Один за другим.
— То есть, их вычислили бандиты?
Филипп Петрович немного помолчал, а затем медленно произнес:
— Как я уже сказал, только Морозов был фанатично предан идее. Остальные хоть и руководствовались своеобразным чувством справедливости, но…
Старший Чехов тяжело вздохнул и продолжил:
— По первости наша организация работала на… добровольных началах. У нас было несколько спонсоров, которые давали деньги на самое необходимое, но и только. А затем вдруг оказалось, что у банд покрупнее есть очень много капиталов в наличности, которые бандиты добывают не совсем честным путем. И эти финансы легли в своеобразный фонд, на черные времена. И чем больше в схроне было денег, тем больше идея о справедливости угасала в сердцах товарищей, сменяясь жадностью. Поэтому многие из банды и были против того, чтобы залечь на дно и прекратить деятельность. Но продолжать было опасно. Рано или поздно, на нас бы вышли. Так что мы разделили фонд и залегли на дно.
— И много там скопилось денег?
— Достаточно, чтобы покупать титулы и должности и жить безбедно, — усмехнулся отец. — Криминал приносил бандам очень много денег. Ну, а дальше… Мне кажется, дальше люди из банды жандармов либо продолжили свою деятельность, либо перебили друг друга, чтобы поделить фондовые деньги.
Я только кивнул:
— Ты сказал, что из-за вас сняли начальника третьего отделения. А кто его возглавлял в тот момент?
— Щукин, — ответил отец. — Его семья была богата, и почти сразу после окончания учебы получил должность. У него были блестящие перспективы, только проработал он недолго. Ему нужно было поймать нас, уж очень многим мы перешли дорогу. Но не справился, за что его и перевели на азиатскую границу.
— Выходит, Щукин узнал, кто возглавлял банду, раз решил взяться за нашу семью, — пробормотал я. — Хотел найти призраков, чтобы с их помощью привязать нас к убийствам давно минувших дней.
Отец кивнул:
— Может так и есть. Причин на это у него было много.
— Нам очень повезло, что он пропал, — ответил я. — И я сильно надеюсь, что это последняя ниточка, которая ведет к твоему прошлому. Хорошо бы зачистить призраков, которые остались после ваших дел. И побыстрее найти подражателей, которые зачем-то хотят насолить семье Чеховых.
Нечаева деликатно откашлялась и неожиданно предложила Фоме:
— Может мы с вами пройдемся по саду? Думаю, родственникам найдут о чем поговорить о без наших ушей.
Я подумал, что мы уже достаточно обсудили, но Арина Родионовна выразительно посмотрела на меня и взяла под локоть Фому Ведовича.
— Мне очень нравятся вон те цветы, — заявила она, указывая куда-то в сторону.
Филипп Петрович задумчиво смотрел вслед Питерскому, который вел девушку по тропинке.
— Ты выбрал хорошую спутницу, — наконец произнес он. — Если честно, не ожидал, что она окажется такой.
— Какой? — осторожно осведомился я.
— Светлой, улыбчивой. Она очень похожа на твою маму. Мне отчего-то казалось, что тебе больше по вкусу придутся яркие и роковые дамы вроде Регины.
Я пожал плечами, и мужчина покачал головой, прежде чем заговорить:
— Прости, что я тогда вмешался. Не стоило
