Физрук 4: назад в СССР - Валерий Александрович Гуров

— Привет тебе от генерала-лейтенанта Севрюгова, — пробурчал Михайлов. — Ты ему очень помог. Будет хлопотать о представлении тебя к государственной награде.

— Благодарю, — кивнул я.

— Ну а теперь перейдем к нашим баранам, — продолжал полковник госбезопасности. — Тут у нас не все так радужно… Никак не могу понять, зачем ты полез в эту историю с Эдвином?..

— Он втянул моего ученика в свои делишки, — ответил я без всякого почтения. — Пацану светила колония для несовершеннолетних преступников… Не будь на вашем Эдвине погон, я бы ему кадык вырвал.

— Ну-ну, не горячись! — проворчал Михайлов. — Я бы ему сам выдернул и не только кадык, но, к сожалению, этот сукин сын нужен нам пока живым и свободным…

— И что, он все еще на воле?

— Само собой… Конечно, проводится служебная проверка, и материал в прокуратуре. Все-таки он ранил эту инспекторшу, но погоны с него не снимут и из ОБХСС не попрут. Так надо, Сергееич.

— Я ему не дам больше пацанов использовать в своих грязных целях, — предупредил я, — и если он продолжит, ничего гарантировать не могу.

— Да, Витя, строптивый у тебя коллега! — усмехнулся полковник. — Такой в нашей службе не приживется.

— Да он прирожденный учитель, — откликнулся Курбатов. — Так что пусть остается на своем месте.

— Не возражаю, — кивнул Михайлов. — Однако пока мы нуждаемся в твоей помощи, парень.

— И я не возражаю, — буркнул я.

— Ну тогда ближе к делу, — сказал тот. — Как тебе уже известно, Илья Ильич снова в Литейске. Есть подозрение, что неспроста… Что-то готовится здесь. И нам нельзя это проворонить. К сожалению, другие информаторы не могут дать ответа на вопрос: что именно, когда и где? Так что вся надежда, Саня, на тебя. Есть мнение, что Илья Ильич скоро тебе позвонит. Так что будь готов.

— Всегда готов, — усмехнулся я.

— Ладно-ладно, ты только не геройствуй и глупостей не наделай больше! — проговорил полковник. — Твоя задача собрать как можно больше информации. И только! Не надо никого ловить и руки крутить.

— Я все понял, товарищ полковник! Разрешите идти?

— А куда это ты торопишься? — удивился он. — Время еще детское… Или тебе наша компания не годится?..

— У меня там ребенок больной.

— Какой еще ребенок?

— Да тот самый восьмиклассник, — ответил за меня Витек. — Из-за которого он Эдвина повязал.

— А ну тогда иди, раз уж ты такой заботливый… Связь и инструкции по-прежнему через майора.

— До свидания!

Я пожал ему руку, кивнул Курбатову и пошел одеваться. Ефросинья пошла меня провожать. Взгляд ее при этом был осуждающим. Будто оно хотела, чтобы я остался.

Попрощавшись и с нею, я рванул домой. Мне хотелось еще побыть сегодня с Наташей. Конечно, в присутствии пацаненка ничего лишнего позволить мы себе не сможем, но медсестричка такой человек, что с нею и просто рядом побыть приятно. Уж всяко веселее, чем с этими стражами государственной безопасности. Хорошо бы познакомить Наташу с Карлом и компанией, но тогда придется знакомить ее и с Машей. Вряд ли они поладят…

Мне удалось поймать тачку, так что уже через десять минут, после того, как покинул явку, я входил уже в калитку нашего двора. Ну и наткнулся на сторожа.

— А ничего девчонка! — пробормотал он, хотя я его ни о чем не спрашивал. — Тебе бы жену такую… Выходит, значит, во двор, сует мне червонец и говорит, сходите, Артемий Сидорыч, купите капусты, свеклы, сметаны, ну и масалыгу, какую-нибудь для навару, а все что останется, себе возьмите!.. Ну дык я и расстарался.

— Спасибо, Сидорыч! — сказал я и сунул ему еще пятеру.

— Всегда рад! — откликнулся тот.

Не слушая его, я уже бежал к подъезду. Дома все было тихо и мирно. Медсестричка встретила меня в прихожке и тут же отчиталась:

— Температура тридцать семь и один. Кашляет пока, но это ничего.

— Ну и хорошо, — откликнулся я.

— У тебя все в порядке? — встревожилась вдруг Наташа.

— Да все нормально, — отмахнулся я. — Я бы чайку выпил, с морозца.

— Вот и мы как раз собирались.

Я разулся, разделся, прошлепал в большую комнату.

— Ну как у тебя дела, герой? — спросил я.

— Да ничего, — откликнулся он. — Тетя Наташа сказала, что жить буду…

— Будешь, — хмыкнул я. — Я попросил пацанов, чтобы они зашли к твоей маме, сказали, что ты у меня.

— Думаете, ее это колышит?

— Это ты брось, мать есть мать!

— Вы ее только сюда не пускайте, — совсем по-взрослому сказал он. — Потом не отвяжетесь… Деньги начнет клянчить…

— Ладно, не пущу, — пообещал я. — А вот других — придется.

— Это каких других?

— Да оболтусы, которые твои одноклассники, напросились… Завтра начнется паломничество…

— А-а, ну пусть приходят, — кивнул Серега, словно он был здесь хозяин. — А можно, они тоже кино посмотрят?..

— Можно, — вздохнул я.

В этот момент вошла «тетя Наташа», принесла два чайника — один заварочный, а другой — с кипятком. Потом сходила за пирожными, оставшимися после обеда. Так что чаепитие прошло на «ура». А потом медсестричка засобиралась. Делать нечего, придется проводить.

Я велел Зимину укладываться. Он посмотрел на меня хмуро. Эка я его разбаловал всего-то за день! Пришлось сказать, что болезнь болезнью, а завтра утром подниму в восемь, да еще принесу со школы учебники, чтобы не отставал по предметам. Взгляд болящего стал еще более хмурым. Злой я педагог.

Мы вышли с Наташей на улицу и направились к ее общаге. Поначалу я не обращал внимания на то, что идем мы знакомым мне маршрутом. А потом меня осенило — в каком именно общежитии живет медицинский работник Кротова? Странно, что я ее там раньше не видел? Впрочем, может она въехала уже после того, как я выехал. Во всяком случае, понятно, какая такая комендантша устроила там драконовские порядки. Дурит Груня. Завидует молодым девчонкам. Знает, что им некуда податься в чужом городе, вот и устроила казарму. Нет, так дело