Михаил Гвор - Прорыв выживших. Враждебные земли
Смех у майора как рукой сняло. С минуту он внимательно смотрел на Бориса, а потом слегка ошалевшим голосом произнес:
– Так ты, паршивец, еще и меня на звание развел?!
– Так точно, товарищ подполковник! – лихо козырнул старший сержант.
Офицеры закатились в новом приступе смеха.
2024 год
Узбекистан, правый берег Амударьи
Попасть в засаду в горах на самом деле проще простого. Достаточно только выскочить на очередном повороте серпантина из-за угла и сразу уткнуться в ребристый ствол «дегтярева-шпагина-крупнокалиберного». А в пустыне? Оказывается, ненамного сложнее, если дорога перед спуском к реке пересекает полосу каменистых холмов. Даже не холмов, холмиков, но, по сути, чем это отличается от предгорий? Хорошо хоть тормоза не подвели. Но все же джип чуть не перевернулся.
– Приехали, – сам себе сказал капитан.
– Это точно, – согласился Борис.
Андрей хотел было потихоньку сдать назад. Теплилась мысль, что бывают чудеса и никто из двух десятков узбеков не услышал и, главное, не заметил нахальную машину.
Не бывает, однако, чудес. «ДШК» зашелся в хриплом вое, выплюнул короткую очередь. Жалобно заскрипели стойки кабины. Что-то посыпалось сверху. Урусов, вжавшийся в пол, поднял голову. Куска крыши как не бывало. Самая невезучая часть машины. В который раз туда прилетает… Зря астраханцы корячились, заплатки лепили.
– Убедительно, – согласился Юринов, проследив капитанский взгляд. – Думаю, самым лучшим вариантом будет поднять руки и выходить. Потому что если из моей головы сделать кабриолет, не уверен, что переживу.
– Вот и мне так кажется, – буркнул Урусов. – Пистоль заховай. Хай буде.
– Добже, пан ясный. – За долгое время, проведенное бок о бок, Юринов не только перестал удивляться, когда Урусов вставлял в речь фразы то по-украински, то по-польски, но и сам заразился этой привычкой.
– Эй, урус, выхады! – скомандовал пулеметчик.
– Что-то меня терзает стойкая дежявя, – сказал Андрей, потихоньку вылезая из кабины. Еще неизвестно, как дитя пустыни отреагирует на резкое движение. А двенадцать и семь в упор лечится только ямой два на полтора.
– Есть такое ощущение, – согласился Борис. – Только нам тут явно чаю с соленым лимоном не предложат.
– Зато опять крышу к херам снесли…
– Эй, урус, хады суда! – снова заорал пулеметчик. Из-за бруствера из наваленных камней на них смотрели человек пятнадцать. Минимум. Кто в местных халатах, рваных до невозможности. Кто в разнокалиберной гражданке. Присутствовала даже пара относительно новых «комков». Типичная картина раннефеодальных баронских дружин со скидкой на среднеазиатскую экзотику и двадцать первый век.
– Да тут я, тут! – рявкнул в ответ Урусов. И стал возле двери «Тигра». На машине уйти – никак. А вот двигатель может и прикрыть от первых очередей. А там попытаться спринтера изобразить. Или, к примеру, гранату засадить. Граната-то имеется на всякий случай, как без нее. Деталь туалета любого приличного джентльмена при выходе в постапокалиптическое общество, млять… Граната!
– Выжу, что тут! Паближе, падайды!
Да к черту все! Борьку осколками не достанет, если что. А «эфка» в каменном мешке рикошетов надает полной мерой…
– Сам подойди! – заорал вдруг капитан и выдернул из разгрузки гранату. Кольцо осталось в клапане. До «блокпоста» – три метра. Даже полуслепой разглядит, что к чему.
– Эй, хизмат-ака! Давай как честные люди договоримся! – Вот что «лимонка» чудотворящая делает… И грабки от гашетки убрал сразу, и акцент наигранный пропал…
– Можно и попробовать, – кивнул Урусов и шагнул поближе. Сразу же назад подались и узбеки.
– Стоять, шакалы! – рявкнул на своих пулеметчик. Те замерли, не сводя взгляда с руки Урусова.
– Видишь, урус, с каким сбродом приходится работать… – тоскливо вздохнул пулеметчик. – Я – Умид Мизафаров. Сержант Погранвойск. В отставке. Работаю местным баши.
– Андрей Урусов. Погранвойска и десант. Капитан. Действующий. Кем только не работаю.
– Я буду возносить хвалу Аллаху за такую встречу, «зеленый»! – радостно всплеснул руками Умид. – Жаль, что сейчас не конец мая!
– Андрей! – позвал Юринов, под шумок уже вытащивший из джипа «РПК». – Мне чудо-термос доставать? Раз на очередного сослуживца напоролись? Фонтан сами найдете?
– Боря, – не оборачиваясь, ответил Урусов. – Ты, конечно, тонкий этнограф и классный знаток привычек некоторых социальных групп, но все же, подозреваю, Умид-джан в первую очередь местный баши. И только потом уже пограничник.
– Увы, Андрей-джан, – хитро прищурился узбек, – но все именно так и обстоит, как ты сказал. И вообще, посмотри наверх и подумай, может, тебе лучше спрятать гранату, а твоему молодому спутнику положить пулемет обратно? Видит Аллах, такие джигиты, как мы с тобой, всегда сможем договориться по-хорошему.
Урусов окинул взглядом склоны. Мда…
Кем бы ни был сержант Мизафаров в прошлом, но засаду он организовал отлично… Человек сорок, если навскидку… Да и первые вовсе не такие уж овцы, как хотели показаться. Вон, щерятся остатками зубов. Ситуация, млять…
– Можно и поговорить. Можно и договориться. Как иначе. Боря, кидай пулемет обратно. Умид-джан, предупреди своих: мне гранату выкинуть надо.
Баши махнул бойцам сверху. Те сразу же пропали из виду. Урусов, оглядевшись и прикинув, чтобы никого осколками не зацепило, метнул гранату подальше.
– Настоящая, – хмыкнул баши, – а то мелькало предположение, что на понт тупого чурку берешь, – и, уже не сдерживаясь, расхохотался.
– И в мыслях не было! – улыбнулся в ответ Урусов.
Наконец Умид отсмеялся и вытер слезы. Махнул рукой, подзывая.
Андрей с Юриновым подошли поближе. Борис «РПК» все же не оставил в машине. Баши усмехнулся, но ничего по этому поводу говорить не стал.
За блокпостом, метрах в двадцати от позиции, оказался небольшой овражек. Натянутый тент, земля застелена брезентом… Еще бы холодильник с пивом, и гурий не надо.
– Слушай меня сюда, мой дорогой «зеленый» брат! – сказал Мизафаров, когда все трое удобно расположились прямо на брезенте. На входе замерли два автоматчика. Хозяин устроился у стены, чуть поодаль. Урусов привычно сел по-восточному. Борис скривился, но все же смог усесться как положено. Холодильника не оказалось, зато нашелся чайник со свежезаваренным зеленым чаем…
– Я весь внимание, мой не менее ценимый брат! – ответил Урусов, наполняя чаем пиалу.
Мизафаров помедлил немного, хитро улыбнулся щелочками глаз и продолжил:
– Кого другого, мои моджахеды положили бы прямо на дороге. Но видишь, как все удачно сложилось. Меня предупредили, что к моей земле едут на хорошей машине два хороших человека. Предупредили тоже хорошие люди. Вот я и подумал, что, тоже будучи хорошим человеком, могу сделать так, что всем будет хорошо.
– Ты альтруист, Умид-джан! – улыбнулся Урусов. – И у тебя хороший чай.
– Не позволяй лжи стать между нами, капитан! Чай больше похож на ишачью мочу, а я вовсе не альтруист, какие оскорбления ты не понимал бы под этим словом, – отставил пиалу в сторону Мизафаров. – Предлагаю следующее. Я именем Сарыбека пропускаю вас до самого Самарканда, но с одним условием. Вы побьете моего бойца.
– Кхм… – чуть не подавился чаем Борис. – Прошу прощения, Умид-ага, что влезаю в разговор двух людей, безмерно превосходящих меня возрастом и опытом, но все же позволь задать вопрос. А смысл?
– Чтобы всем было хорошо. – Загорелая под безжалостным солнцем пустыни физиономия баши просто лучилась удовольствием. – Вам будет хорошо, потому что вы сможете продолжить свой путь. Мне будет хорошо, потому что я не поссорюсь с хорошими людьми, и ни они, ни вы не допустите в свои сердца ожесточения в сторону бедного баши. Моим людям будет хорошо, потому что они усладят свои глаза зрелищем. Жизнь в пустыне на самом деле скучная штука, мой юный друг…
– А если мы не побьем? – все же уточнил Урусов.
– Тогда ты пойдешь пешком, мой «зеленый» друг… Ведь есть еще одно условие. Биться будет он, – и палец Умида уперся в Бориса. – Ибо не следует баши самому выходить на поединок, для этого есть простые батыры.
– Спасибо тебе, Умид-джан! – картинно раскланялся Урусов. – Благодаря тебе, я выбился в баши!
– Пользуйся на здоровье! – ответил Мизафаров, раскланявшись подобным же образом.
– Еще раз прошу прощения, уважаемый хозяин, – не сдавался Боря, – но если вам так не хватает зрелищ, то мы можем предложить не менее интересный вариант.
– И какой же? – заинтересованно подался к Борису Мизафаров.
– Я видел у ваших людей шахматную доску. Почему бы нам не разыграть дорогу в шахматы? А чтобы было веселее, я могу играть вслепую…
– Вслепую? Это как?
– Не буду смотреть на доску и фигуры. А ходы буду передавать нотацией… Кто-нибудь из твоих бойцов знает нотацию?
– Знает! – прищурился Умид. Голос его стал холоден. – А если ты передашь неверный ход?
