Анатолий Логинов - Танк прорыва времени КВ-2

Еще несколько минут, и обескровленный батальон атакует как минимум полнокровный полк отборной эсэсовской пехоты. Остается только бросить в бой «последний довод королей» — сохранявшуюся в резерве до последней возможности роту КВ-1. Конечно, пять ее танков не смогут полностью переломить ситуацию, но без них удержаться батальону вообще не удастся. Только дозвониться майор Таругин так и не успел, в блиндаж вошел веселый, словно не из-под огня, инженер-майор Иванов. Из его комбинезона высунулась разноцветная кошачья мордочка, приветствуя всех присутствующих еле слышным на фоне артиллерийской пальбы мяуканьем. В ответ на удивленный взгляд Таругина Иванов пояснил:

— Прибыл на помощь. А кошка как за пазуху залезла, так и не хочет вылезать. Пришлось с ней к вам добираться. Так. У меня четыре «двойки» и твои пять «единичек». Пехоты надо.

— Бери учебный взвод, он рядом с танковой ротой, в резерве.

— Отлично. Значит, через пару минут…

Быстро обсудив план действий и сигналы, Иванов поправил кошку за пазухой и выскочил из блиндажа в ход сообщения. Кирилл, в свою очередь, проинструктировал и отправил посыльных, а также начал обзванивать подразделения. В это время началась немецкая атака, поэтому до всех дозвониться он просто не успел.

«И грянул бой, кровавый бой». Наступающих немцев встретил свинцовый вихрь пулеметного и винтовочного огня, в их цепи один за другим вырастали разрывы минометных мин и артиллерийских снарядов. Идущие вместе с пехотой самоходки пытались подавить оживающие огневые точки русских, но, в свою очередь, получали ответ из бронебойных снарядов пятидесятисемимиллиметровых противотанковых пушек. Несколько самоходок уже горело, испуская клубы жирного черного дыма, несколько застыло, не подавая никаких признаков жизни. Но волны атакующих неотвратимо надвигались, грозя затопить окопы обороняющихся, в которых все реже и реже мелькали огоньки выстрелов. Казалось, еще немного и…

— Ну, что друзья, теперь наш черед, — спокойно, с едва заметным азартом в голосе сказал Сергей, выпуская в небо ракету красного дыма. Слушавший рацию Сема удовлетворенно хмыкнул. Вой помех исчез, показывая, что «глушилки» перешли на подавление только немецкого диапазона.

Грохот выстрелов тяжелых орудий, сменившийся ревом запущенных дизелей, — и на немецкие цепи обрушилась волна тяжелых русских танков. И снова одни и те же картины войны, при всех своих внешних различиях, стандартные, как обточенные на токарном станке детали. Взрывы, кровь, грязь, рев моторов и громкая ругань, выстрелы и удары прикладов — привычная какофония войны. Взгляд и разум не успевают охватить все то страшное, что творится вокруг, и в памяти остаются лишь обрывки воспоминаний, какие-нибудь наиболее яркие эпизоды и неожиданные картины. Потом подсознание дорисовывает картину, и появляется стройное описание этого хаоса.

Внезапная контратака танков и пехоты во фланг атакующим немцам привела не только к срыву их атаки. Танковая группа Иванова прорвала фронт не ожидавших такого немцев и вместо того, чтобы вернуться обратно, подобно казакам в Бородинском сражении, рванула в тыл наступающей группировки, вызывая хаос и замешательство. Кружащийся на небольшой высоте за линией фронта автожир несколько минут корректировал курс атакующих, но из-за появления «мессеров» вынужден был поспешно снизиться и сесть на ближайшей поляне, укрывшись за ветвями обступающих ее деревьев.

Но это уже ни на что не влияло. Танки Иванова выбрались на не обозначенную на карте просеку к полянам, на которых стояли немецкие тяжелые орудия. Что такое для атакующего танка восемь, десять километров, пусть даже по пересеченной местности? Около часа хода, не больше. Конечно, посыльный на мотоцикле, едущий по нормальной дороге, запросто его обогнал бы, но дорога от передовой до артиллерии не прямая, к тому же изрядно перепахана бомбами и снарядами, поэтому трещащий мотором мотоцикл появился на позиции батарей одновременно с выросшими у орудий столбами первых разрывов русских снарядов. Еще быстрее могла быть связь по радио, но сидящий у рации в блиндаже штаба связист сначала разочарованно разводил руками, а потом вдруг вскочил и взволнованно доложил:

— Герр штандартенфюрер! Русские вместо помех включили песню… на немецком…

Все штабные офицеры удивленно уставились на связиста. Лишь один штурмбаннфюрер Штадлер, ветеран Великой войны, выглядел не удивленным, а настороженным.

— Какую песню? — невежливо встрял он в разговор. Радист немедленно ответил, ничуть не удивившись нарушению субординации:

— О каком-то варяге, последнем параде и стреляющих пушках.

— Эту?! — И, к удивлению присутствующих, Штадлер напел: — «Наверх вы, товарищи, все по местам! Последний парад наступает…»

— Так точно, — ответил радист.

— Это песня о русском крейсере «Варяг», геройски погибшем в бою с японцами. Я слышал, русские пели ее, когда собирались драться до конца.

— Фанатики, доннерветер. Но погодите, что значит эта песня в данном случае?

Обсуждение возможных вариантов ответа прервал доклад вбежавшего посыльного:

— Русские танки в тылу! Русские атакуют с фронта!

Глава 11 

Эх, повеселились мы вчера. Жаль только, как всегда на войне, «это радость со слезами на глазах». Но война без потерь только в Голливуде бывает. Прорвали мы немецкую оборону и устроили классический танковый рейд. Свернули в лес, а там колонной по лесной просеке на всей возможной скорости. Просека у самых артиллерийских позиций в сторону сворачивает, ну а мы как раз и развернулись на ней по-морскому, «все вдруг» в линию атаки. Представляю, какой у артиллеристов был шок. Во время боя эти «боги войны» ничего вокруг не видят, только пушку свою. Она страшно грохочет, практически сразу оглушая, ее надо непрерывно кормить снарядами, туда-сюда доворачивать, короче, они как дятлы, которые во время долбежки дерева только себя и слышат. И тут вдруг мы! Взрывы, рев моторов, лязг гусениц, танкодесант и танковые пулеметы вовсю палят. Эх, и паника была, мы еще орудия расстрелять и раздавить не успели, а прислуга почти вся разбежалась. Хотя что бы они со своими двухсотдвадцатимиллиметровыми мортирами да стопятимиллиметровыми пушками с нами сделать смогли? Конечно, попади снаряд такой пушки в танк — сразу всем кирдык. Только пушку-то развернуть надо, а она хотя и на специальном лафете, но больше чем на тридцать градусов в одну сторону не разворачивается, а для полного разворота надо станины свести, переставить и опять развести, сошники вбить или вкопать… В общем, ни одна из трех пушек так и не успела ничего нам сделать. Считай, тяжелый дивизион мы раздолбали в хлам — две мортиры, что характерно, польские, помню по фото в книге по артиллерии, и три пушки, тоже трофейные, чешские. Жалко было, что ничего с собой забрать нельзя. Зато уж саперы из учебного взвода потренировались, все, что успели, из уцелевшего заминировали немецкими же гранатами да снарядами. Вот фрицам сюрприз будет. Хорошо бы пушки с собой прихватить, вот только ни времени, ни специалистов у нас не было. И так рискнуть пришлось, ненадолго задержавшись, пока Колодяжный с Кузьмой с двух пушек уцелевшие прицелы скручивали.

Ну, вот, бл…, опять порезался. Эх, нормальную безопаску бы достать, да где… Сема вон даже и в Москве, говорит, не нашел. Пожалуй, наверное, и не искал. Ему-то что, молодой, раз в три дня бреется, и нормально. А тут полдня походишь, и уже щетина лезть начинает.

Ну и что ты, Мурка, забеспокоилась? Чего на танк взбираешься и спину гнешь? Ааа, понятно. Шеф с Ленгом пожаловали.

— Привет, Андрей!

— Здорово, Серега. Ну, повоевал ты нормально, теперь бери свой экипаж и вместе со мной в штаб бригады. Там дел по зампотеховскому твоему профилю накопилось, Шкенёв один не справляется. Да и Семецкого погонять надо, снабжения-то нет, если так пойдет, скоро придется хрен без соли доедать, водой заправляться и по немцам шишками стрелять… из рогаток.

— Погоди, погоди, неужто ТАК плохо? У нас же запасы и так несколько больше нормативов были.

— Запасы были и есть немного. Только вот исчезают со страшной силой. Особенно боеприпасы и почему-то продукты. Бл…, некогда конкретно проверить, а штабные все заняты по горло. Ленг, фу! Нечего к танку лезть, подумаешь, кошка. Что, завел себе очередную Мурку, кошатник?

— Сама пришла. И танка не боится, вчера весь бой в нише просидела, свернувшись, только при каждом выстреле вздрагивала. Ладно, шутки в сторону, лучше расскажи, ты как здесь оказался. Вовремя вы вчера атаковали с фронта, иначе бы штуги и зенитки нас бы разделали.

— Язык! Не штуги, а артштурмы… Да, повезло вам. Бирюзов все же две роты выделил с барского плеча. Хорошо хоть столько, у них с Сидковым немногим лучше. Пленный после вчерашнего боя из полка «Великая Германия» нарисовался. Если я точно помню, в этом корпусе осталась только еще десятая танковая дивизия. Хотя ты ж танки из ее состава подбивал, видимо на усиление эсэсовцам переданные. По полученным данным, мы их крепко прищучили. С фронта их первая танковая бригада Катукова притормозила, а мы с бирюзовцами дорогу снабжению перекрыли… Ты одевайся, одевайся, чего застыл. Вчера, короче, сообщили, что эти две роты идут к мотострелкам на подкрепление и что вы контратаку устроили. Думаю, надо вам помочь. Взял оставшиеся танки охраны, свою «трешку» и к вам рванул. Как видишь, вовремя успел. А артштурмы да, противник серьезный. Сколько они у тебя танков пожгли?