Письма героев (СИ) - Максимушкин Андрей Владимирович
Красивая схватка. Небо перечеркивают трассеры, наши давят, французы яростно отбиваются. Истребитель проходит через переплетение огненных струй, заходит в бок и бьёт полным залпом. С земли видно, как крылатая машина вздрагивает. В левой плоскости и фюзеляже расцветают дыры от снарядов. Бомбардировщик кренится, на крыле появляется пламя, за машиной тянется дым. Самолет идет со снижением, крыло и мотор горят. Падает француз километра за два от дороги. Оставшаяся пара истребителей находит себе подходящую жертву. Отставший от строя бомбардировщик расстреливают с одного захода. В небе плывут купола парашютов. Ветром французов относит в пустыню, к заросшим редким кустарником холмам.
Два полноприводных грузовика с солдатами съезжают в поле и устремляются к месту приземления пилотов. Шутка Фатума — только что люди вжимались в землю, пытались укрыться от летящей с небес смерти, а теперь они превратились в охотников. Древнее как мир развлечение, загонная охота, если не на мамонтов, то хоть на сбитых летунов.
— Опять гренадеры опередили. Глядишь, какое отличие получат за пленных.
— Нужно вам это, Гакен? — добродушно промурлыкал в усы Кравцов. — Возиться потом с этими подранками, машину и людей выделять чтоб на сборный пункт отправить.
— Не скажите. Нашему жандарму радость, хоть делом займется. Вон, как по сторонам зыркает.
— Давайте к машине, господа, — напомнил Никифоров. — А то наши саперы без нас уедут.
Опасность прошла. Люди забирались в кузова и кабины машин. Вскоре колонны снова пришли в движение.
По замыслу командования, пока весна, пока ручьи не пересохли, пока жары нет, мехкорпус с приданными мобильными бригадами должен ускоренным маршем пройти пустынные равнины и предгорья, ударить по северу Сирии, отрезая французов от турецкой границы. Говорили, что флот активизируется, пока легкие силы и авиация с аэродромов Румелии терроризируют британские силы в Архипелаге и на Пелопонесе, тяжелые соединения нацеливаются на сирийские порты и Бейрут. Так что на проблемах снабжения внимание не заостряли. После первых боев в штабах царили оптимистичные ожидания. Считалось, что вот-вот остался последний рывок к морю, а дальше будет проще.
— Иван Дмитриевич, — повернулся Кравцов, — Вы с какими-то своими друзьями два дня назад встречались. Дадут нам бензин и соляр с Мосула и Керкука?
— Не дадут. Не делают здесь бензин.
— А что за интересные колонны мы наблюдали на нефтепромыслах? Такие футуристические переплетения труб в пустыне?
— Это очистка и подготовка сырой нефти. Вся переработка на побережье и у нас под Баку. Сейчас наши инженера разбираются с британским наследством, оценивают, как можно быстро восстановить то, что мы здесь наломали.
Последняя фраза не лишена смысла. По дороге офицеры могли оценить поднимающиеся к небу высокие черные клубящиеся столбы пожаров. Кто там так поразвлекся уже не найти, и наши могли обстрелять или отбомбиться, и англичане при отходе успели что-то взорвать. Однако, работы нефтяникам прибавилось, это точно.
На следующий день батальон остановился на днёвку у забытого Богом курдского кишлака. Только глянув на домишки аборигенов Кравцов сморщил нос, выпятил нижнюю челюсть и громогласно распорядился разбивать палатки на пустыре с наветренной стороны от селения. Комбат поддержал своего помощника. Офицеры и солдаты тоже не высказали особого желания ночевать в местных хибарах.
Очень удачно к вечеру батальон догнали три брошенные на марше машины, из них две с людьми. Как рассказал унтер Селиванов, с ремонтом помогли мастера полевого завода. Непонятно какая новость больше обрадовала комбата: возвращение людей, или близость походных мастерских корпуса. Доселе многие полагали грешным делом, что ремонтники застряли под Керкуком. Загрузили их неподъёмной работой по оживлению десятков единиц техники, вот и осели на железной дороге.
Мимо расположения батальона потоком шли подвижные части. Застыв у пикета часовых Никифоров долго глядел на колонну танков. К своему стыду Иван Дмитриевич не мог определить модель. Скорее всего пехотные Т-22, или новые Т-25. Нет, Т-25 в Месопотамию не отправляли, не должны были. Значит, старый надежный Т-22. Неплохая машина Царицинских заводов по отзывам танкистов. Масса под двадцать тонн, бронирование уверенно держит снаряд малокалиберной пушки, в башне длинноствольное орудие в 47 миллиметров.
За танками шли грузовики и бронетранспортеры с бронегренадерами. Держали дистанцию мощные тягачи с гаубицами. И все это перемежалось «Дромадерами», «Нижегородцами» и АМО с различным грузом, зенитками на автомобильном шасси, легковушками и полноприводными «Жуками».
— Танковый полк нас обогнал, — пробормотал себе под нос поручик, — интересное дело получается.
Структура и вооружение частей мехкорпуса не были секретом для офицеров батальона. Линейные танки стояли на вооружении только танковой дивизии. К этому некоторое количество легких машин в составе разведывательных рот и батальонов, но эти все давно вырвались вперед. О том, что здесь проходили авангардные части можно было догадаться только по редким поломанным легким Т-27 и плавающим Т-24 на обочинах. Экипажам пары таких потеряшек саперы уже помогли с ремонтом. Никифоров с интересом заглянул в бронированные машины, пообщался с танкистами.
Машина вроде бы неплохая, но уж больно страшно на ней под огонь лезть. Т-27 легкий танк, броня противопульная, в башне " Эрликон' и танковый пулемет. Мотор бензиновый. С вражеской артиллерией машине лучше не встречаться, на оборудованные позиции пехоты не соваться, пуля из противотанкового ружья или крупнокалиберного пулемета пробивает лоб насквозь. Но как машина для разведчиков и маневренных заигрывающих групп самое то. Спасают подвижность и низкий силуэт, по этой гусеничной блохе еще умудриться попасть нужно.
Плавающий танк еще хуже, маленький, два человека еле помещаются, борт в упор из винтовки можно пробить, из вооружения только два пулемета. Зато при форсировании рек очень даже полезная машина. И разведчики свою «блоху» хвалят.
После ужина офицеры собрались в штабной палатке. По заведённому, еще в Персии порядку здесь стоял динамик от большой радиостанции. Не менялась эта традиция и в походах.
Начальник радиостанции смог настроиться на новостную волну. Последние дни батальон пребывал в условиях дефицита информации, так что любые выпуски народ ловил с жадностью. Впрочем, жандарм тоже проявлял интерес к такого рода собраниям, но по служебной надобности. Увы, фельдфебелю Петересу теперь приходилось лично проверять, какую именно волну поймали прежде чем включать репродуктор.
Сегодня в новостях ничего интересного. Короткое сообщение о продвижении наших войск в Норвегии, быстрое перечисление городов в Персии и Месопотамии куда дошли мехгруппы. Мельком сообщили о боях под Исфаханом и Ахвазом.
— На юге быстрее нас пробежались, — высказал мнение командир второй роты капитан Чистяков.
— Значит, серьезного противника не встречали. Англичане все собрали у Залива и в Палестине. Вдоль полосы трансперсидской железной дороги, по хорошим шоссе грех не пробежаться.
— Что там за бои под Исфаханом? — поинтересовался Никифоров. — Это же дикие края, горные плато, дорог и людей почитай, что и нет.
— Видимо, отступающих от нашей зоны интересов англичан прижали. А на счет диких краев не скажите. Большой город в живописной плодородной долине. Река широкая. Через Исфахан идет трасса на британские владения в Индии. Так что понятно почему англичане за него зацепились.
— Лучше другое скажите, — негромко молвил Никитин. — Какого черта французская авиация над нами как у себя дома шастает?
Вопрос комбата остался без ответа, хотя многие прекрасно понимали, наши истребители уже не могут часами висеть над войсками. Аэродромы остались в глубоком тылу. Базу у Керкука только достраивают, в день ухода батальона на поле перелетела одна истребительная эскадрилья. Летунам нужно время чтоб перевезти топливо, боеприпасы, ремонтников и техников, догнать вырвавшиеся вперед подвижные соединения.
