Штангист: назад в СССР - Артём Март
Константин Викторович, сидевший на стуле у стола директора, виновато опустил голову. Рыков напротив, развалился на своем стуле. Бесчувственный и холодный, он скрестил руки на груди и надменно смотрел на меня.
— Здравствуйте, я быстро, — бросил я, директору. — Дядь Кость, что случилось?
— Да я… Короче… Опростоволосился я, Вова. И с Максом, и теперь… С самогонкой…
— Вы отстраняете дядю Костю?
— Совершенно верно, — вздохнул директор. — Печально это, но пьянство на рабочем месте — серьезный проступок. Без внимания мы его оставить не можем. Ты, Вова, поступаешь к Вадиму Сергеевичу.
Вот зараза… Костя-костя… Что ты совсем расклеился. Ну ничего, приведу тебя в чувство. Вот только надо что-то придумать и быстро. Как-то выкрутится из ситуации.
— Зря вы так, — покачал я головой. — Очень зря. Мы, с Константином Викторовичем только закончили наш экспериментальный план тренировок.
— Какой план? — Нахмурил брови директор.
Константин Викторович глянул на меня вопросительно и даже было открыл рот, но тут же закрыл под моим строгим взглядом.
— Да, экспериментальный, — кивнул я. — Такой, по которому к сентябрьским соревнованиям я смогу взять третий юношеский.
Все в кабинете удивленно уставились на меня. Вадим Сергеевич даже привстал.
— Чего? — Спросил он недовольно. — Какой еще третий юношеский, Медведь? Какой экспериментальный план?
Глава 16
— Было ли у вас такое, Алексей Владимирович, что ребята заполучали разряд, всего лишь через три месяца тренировок? — Спросил я, пропустив вопрос Рыкова мимо ушей.
Директор задумался ненадолго. Поднял свои выцветшие глаза к потолку. Потом цокнув языком ответил:
— Нет, не бывало. Да и мне с трудом верится, что когда-нибудь будет.
— Если только нормативы понизят, — хмыкнул Вадим Сергеевич, глядя на директора. — А они из года в год только растут, между прочим. Да и вообще, пацаны, как приходят, только полгода разучивают технику, как правильно, упражнения делать.
Проговорив это, Рыков внезапно осекся. Взглянул на меня и нахмурил брови. С недовольным лицом заерзал на стуле. Видимо, вспомнил он, что у меня с техникой все отлично.
Константин Викторович же, с удивлением смотрел на меня. Старый тренер даже и не думал скрывать свое изумление, вызванное моими словами.
— А представьте, если получится, — ухмыльнулся я. — Это ж будет целое событие у нас. Если Константин Викторович сможет так меня подготовить, что я на первых же в жизни соревнованиях возьму юношеский разряд, этим точно заинтересуются в руководстве общества.
Директор переглянулся с Рыковым. Константин Викторович не сводил с меня своего изумленного взгляда. Казалось мне, он вот-вот вскочит со своего места и начнет кричать, мол, что я такое несу. Во всяком случае, выражение лица у тренера было именно такое, будто он в любой момент мог сорваться. Он не сорвался.
— Бывают одаренные ребята, — пожал плечами директор.
— Гляньте на меня, — я развел руки. — Похож я на одаренного?
— Твоим отцом был Сергей Медведь, — кисловато заметил Вадим Сергеевич.
— Да только я в маму пошел, — я разулыбался. — Такой же пухленький, маленького росту.
— В шестьдесят девятом, — начал директор задумчиво. — Парень у нас тренировался. Станислав Басарчук. Способный был. В тринадцать лет попал в школу олимпийского резерва. Тогда Машиностроитель нам даже бюджет поднял, чтобы таких Басарчуков у нас побольше получалось. Может, и сейчас такого атлета вырастим? Нам бы не помешало.
— Моя группа делает успехи, — начал Вадим Сергеевич. — У всех разряды. Даже места брали.
— Вторые, третьи, за последний год, — вздохнул директор. — Да и то, одни и те же ребята. Новых чемпионов что-то у нас сейчас маловато. Вообще, чемпионов маловато. Не дело это.
Вадим Сергеевич состроил недовольную мину, отвернулся, уставившись в пол. Кажется, слова директора школы задели его тренерскую гордость.
— Может, и вырастите, — заулыбался я. — Да только мне Константин Викторович нужен. Он меня тренирует. Знает, как такой подход подобрать, чтобы я хорошо спрогрессировал за лето.
— Это правда, Костя? — Спросил у него директор. — Костя? Ты что, заснул, что ли?
Старый тренер встрепенулся. Уставился на директора и нервно сглотнул.
— Ну… Да… Есть кое-какие мыслишки.
— Да только, если вы его отстраните, плакал мой разряд.
— Пьянство на рабочем месте — это серьезный проступок, — холодным тоном проговорил Вадим Сергеевич. — За такое надо от тренерской работы отстранять.
— Вадим Сергеевич правильно говорит, — кивнул директор. — Надо отстранять. До выяснения, так сказать.
— Без Константина Викторовича я точно не смогу правильно тренироваться, — пожал я плечами. — Мы с ним сработались. Он меня хорошо знает. А вот Вадим Сергеевич своими ребятами занят. У него на меня времени не хватит. То же самое я и про остальных тренеров могу сказать.
— М-да… — Директор подпер подбородок ладонью. — Ситуация неприятная во всех отношениях. Костя?
— Да? — Несмело отозвался дядя Костя.
— Ты правда сможешь Вову Медведя подготовить так, что, учитывая его нынешнюю физическую форму и опыт, он сможет взять разряд на соревнованиях?
Константин Викторович глянул на меня. Я едва заметно кивнул ему.
— Да, — выдохнул он обреченно. — Смогу.
— За три месяца?
— За три летних месяца.
— Ну хорошо, — директор хлопнул по столу ладонью. — Значит, с дисциплинарным советом мы пока что погодим. С отстранением вашим тоже. Дадим вам время. Но если уж не справитесь…
— Я понимаю, — буркнул дядя Костя.
— Я его вчера вечером застукал пьяным у себя в кабинете, и он так просто отъедается⁈ — Возмутился Рыков.
— М-да… — Засопел директор. — Тоже нехорошо получается. Ну ладно. Я вам, Константин Викторович, выношу замечание. Отстранять пока не буду.
Рыков зло вздохнул и покачал головой. Нервно глянул на директора. Тот, почему-то, ответил ему виноватым взглядом.
— С-спасибо, — заикнулся Константин Викторович.
— Можете идти.
Старый тренер тяжело поднялся. Вместе с ним мы вышли из кабинета. Закрывая за собой дверь, я услышал, как между директором и Рыковым начался тихий, но нервный разговор. Что именно они обсуждали, я, конечно, услышать не мог.
— Вова, — вздохнул Константин Викторович, когда мы отправились в зал — я, конечно, тебе благодарен. Если б не ты, меня б отстранили… Я б даже и не знаю, что
