Неожиданный наследник - Александр Яманов
Хорошо, что меня не стали запирать. Пафнутий с Алонсо находились рядом, пока не прибежал довольный Демьян. Это я определил по голосу, так как тусклое освещение не позволяло изучить лицо обозника. Вызвав моего камердинера, парочка слуг о чём-то пошепталась в коридоре.
— Ваше Высочество, всё успокоилось. Какая-то разгульная компания решила повеселиться. Бузотёры задержаны, кто не сбежал, конечно, — торжественно произнёс камердинер, — Можете возвращаться в опочивальню и продолжить сон.
Угу. После такой побудки попробуй, засни. К моему удивлению, по дворцу не бегали толпы солдат и иных людей. С улицы раздавались звуки переговоров нескольких человек, которые вскоре затихли. Плохо, что окна моей спальни выходят на другую сторону. Но мне удалось рассмотреть несколько факелов и снующих фигур недалеко от главных ворот дворца. А далее я просто уснул. Никогда бы не подумал, что способен на подобное. Только тело, изнуряемое многочисленными занятиями, придерживалось другого мнения. Не удивлюсь, что утром дон Алонсо поднимет меня на урок фехтования. При этом все будут делать вид, что ничего не произошло.
Так оно и вышло. Утром у меня состоялись обычные занятия с де Кесада. Часам к десяти прибыл непривычно хмурый Панин, а чуть позже невозмутимый Щербатов. Оба наставника отказались отвечать на мои вопросы, сославшись на незнание. Граф только пробурчал о каком-то казусе. В остальном ничего не изменилось, только мне запретили гулять во дворе и посещать семью. Хорошо, что к родным отправили гонца с сообщением, чтобы те не волновались. Домашний арест продлился неделю, а далее я получил разрешение съездить в Шушары, чем сразу воспользовался. Но и это ещё не всё. Оказывается, мне теперь разрешено самостоятельно ездить по городу и даже посещать некоторые дома. И приглашение от одной волнующей меня персоны последовало незамедлительно. Впрочем, писем пришло несколько, но пока я решился ответить только на одно из них.
Только что произошло во дворе особняка мне так, и не объяснили.
* * *
— Значит, преображенцы? — прошипела Екатерина, просматривая список, переданный Шешковским.
Невозмутимо стоящий напротив императрицы опричник, тут же ответил.
— Не совсем так. Во главе бесчинства стояли полковник Салтыков и вышедший в отставку секунд-майор Ласунский, — после упоминания своего бывшего соратника, правительница дёрнулась, но быстро взяла себя в руки, — Все остальные персоны незначительные и недостойны серьёзного внимания.
— А отчего ты назвал мятеж бесчинством? — Екатерина с трудом выговорила сложное слово, — Ведь есть раненные, и кто-то стрелял.
— Сама заварушка больше походит на пьяную выходку. Мы уже провели расследование по горячим следам. Все участники утверждают, что просто напились и уже мало помнят, для чего полезли во дворец, где проживает Иоанн Антонович, — ответил Шешковский, — Перед этим офицеры и прибывший из провинции Ласунский долго гуляли, где обсуждали ситуацию, сложившуюся с наследником. Кто первым предложил ехать к нему, установить не удалось. Часть подозреваемых ссылается на помутнение разума от вина, другая называет совершенно разные причины столь буйного поведения. Благо повезло, что обошлось без жертв и ранения незначительные. Офицеры и их люди палили куда угодно, но не в охрану дворца. Те же проявили умеренность и не стреляли по людям. В итоге убили только одну лошадь, и сторожу намяли бока. Выстрелил же один из гвардейцев, находящийся в состоянии совершенной невменяемости.
Императрица откинулась на спинку кресла и задумалась. Она верила, что группа пьяных глупцов могла просто потребовать встречи с Иоанном. Но все прекрасно понимают, что в России уже были подобные якобы гулянки, закончившиеся самым настоящим переворотом. Вернее, всё начиналось с посиделок гвардейцев, которые она и оплачивала. Сейчас рубить сплеча нельзя. Против неё бузотёры не восставали и действительно просто хотели пробиться к наследнику. Только пугает осознание того, что лелеемые ею гвардейцы, многие из которых обласканы после свержения Петра, снова недовольны. Не замечать подобного мог её высокомерный и глуповатый муженёк. Она же предпочитает отнестись к ситуации внимательно.
— Что ты сам думаешь, Степан Иванович?
Екатерина решила сначала выслушать главу экспедиции, а затем будет докладывать Суворов, проведший собственное расследование.
— Продолжаю считать, что ловля на живца весьма успешна. Список гвардейцев, любящих потрепать языком и недовольных сложившейся ситуацией, я составил. То же самое касается части масонов. Только кроме кутилы Салтыкова и его дружка Ласунского, пока клюёт только мелкая рыбёшка.
— Думаешь, фельдмаршал в случившемся не виновен? Да, и ещё один род, вызывает у меня беспокойство, — произнесла императрица.
— Пётр Семёнович верен присяге, ни в каких подозрительных встречах не замечен и осуждает племянника. Мы недавно ознакомились с его письмом, где он настоятельно просит Сергея Владимировича прекратить прожигать жизнь и отправлять в армию. Мол, именно там он будет наиболее полезен для державы. А вот Шуваловы, будто не знают о существовании Иоанна Антоновича, — Шешковский верно уловил, про кого спросила правительница, — Все серьёзные представители данного семейства ни разу не обсуждали наследника. Это гораздо опаснее, нежели открытое проявление своих мыслей. Поэтому за всеми влиятельными персонами и их друзьями установлен строжайший надзор.
Так как Екатерина молчала, а идея с ловлей исходила от опричника, он продолжил доклад.
— Мне кажется, что надо последовать пожеланию старого фельдмаршала, — увидев вопросительно вскинувшиеся брови самодержицы, Шешковский пояснил, — Если молодым людям скучно в столице, а они желают верой и правдой послужить отечеству, то мы им поможем. Гвардейцы пусть отправляются в действующую армию. Касаемо масонов, то среди них много людей образованных и толковых. Некоторые являются чиновниками высокого ранга. Так, пусть тоже послужат России. Есть множество должностей в провинции, требующих грамотных людей. Кого-то можно отправить посланниками в Европу, если в Сибирь не захотят.
Императрица улыбнулась и оценила кивком неказистую шутку опричника. А ведь он дело говорит. Если сейчас разрушить складывающиеся коалиции, то она получит передышку на два или три года. Часть сомневающихся, ещё не прибившихся к какому-либо лагерю, несколько раз подумает, прежде чем делать подобный шаг. Противиться её прямому приказу никто не будет, даже, несмотря на закон о вольностях. Только делать это надо осторожно и тонко. Здесь она будет думать, и советоваться с Суворовым. Заодно империя получит несколько десятков полезных и талантливых людей, ныне прозябающих в праздности. Ведь многие из
