Европейское турне Кирилла Петровича - Михаил Александрович Елисеев
– Может… – мужчина указал на разрозненные части того, что ещё сегодня ночью было Попрыгуном,– …расскажете мне ваши секреты? Обещаю вам, что об этих подробностях не узнает ни одна живая душа во всём мире.
– Но зачем вам это?
– Чисто ради интереса.
Он смущённо пожал плечами:
– Собственно больших секретов и открытий тут нет совсем. – Он склонился над столом, на котором был разложен костюм Джека.
Несмотря на его робость, Кирилл Петрович заметил, как загорелись глаза парня, когда он стал говорить о предмете своего интереса.
– Вот это – причина появления царапин, разорванной одежды и так называемого «холодного мертвецкого прикосновения», о котором иногда говорили впечатлительные пострадавшие корреспондентам, – произнёс Шервуд, взяв в руки перчатки. Обычные перчатки из толстой кожи с металлическими напальчниками, на конце каждого из которых поблёскивало острие, наточенное не хуже бритвы.
– А огромные горящие глаза? – спросил Кирилл. – Вы вставляли в гогглы зажигатели? Миниатюрные газовые фонарики? Или что?
Норберт рассмеялся, протянув ему свои гогглы:
– Никакого секрета! Посмотрите внимательнее.
Мужчина повертел предмет в руках, заметив, что зеркальные стёкла немного выпуклы.
– Но как же вы сами можете смотреть, если тут зеркала?
– Посмотрите на изнанку.
Кирилл с удивлением обнаружил, что стёкла в гогглах, имевшие зеркальную наружную поверхность, изнутри оказались совершенно прозрачными.
– Двустороннее зеркало, – кивнул он. – Я как-то встречал нечто подобное. Но ведь это совершенно не объясняет горящих глаз. В чём же секрет?
– Никакого секрета нет. Вспомните газетные статьи о появлениях Джека, где упоминались «горящие глаза». Всегда, когда пострадавшие заявляли об этой дьявольской способности Попрыгуна, нападения происходили в тёмное время суток, а у самих несчастных в этот момент в руках была либо свечка, либо газовая лампа.
– Предмет, освещающий темноту… зеркальные гогглы… – задумался Кирилл. Лицо его расплылось в улыбке. – Конечно! Как же я раньше не догадался! Свет отражается в зеркалах, а с учётом того, что стекло ещё и выгнутое, то людям кажется, что это огромные горящие глаза! А в темноте этот эффект увеличивается!
– Вот видите, всё гениальное просто.
Норберт взял в руки сапог:
– А теперь переходим к самой важной детали моего костюма, без которой образ Джека-Попрыгуна был бы не полным. Сапоги! Но не обычные сапоги, как вы понимаете. Каждый из них скреплён с коротким штырём, который посередине имеет небольшую платформу, расположенную как раз под подошвой. – Юноша указывал пальцем на описываемые детали. – Снизу, под подошвой, на штырь надета жёсткая пружина, закреплённая к той же платформе с одной стороны, а с другой удерживается толстой резиновой набойкой, которая собственно и опирается на землю и не позволяет мне скользить на плоских поверхностях. Сверху этот штырь входит в узкую трубку, множеством ремешков и парой железных скоб, охватывающих голень, скреплённую с самим сапогом.
– Самая опасная деталь костюма.
– Согласен. Стоит только не до конца закрепить одну из скоб или парочку ремешков, то я бы, наверное, сломал себе ногу и пролежал в постели несколько месяцев.
– Именно поэтому я и не взял сумку с костюмом, когда я впервые нашёл её на балконе.
– Вы нашли сумку? – удивился Норберт.
– Да, не так давно. На балконе, соединяющем вашу комнату с номером барона Клиффорда, – объяснил Кирилл Петрович, указав на окно комнаты.
– Хотя… я особенно не старался прятать её… но держать в своей комнате было опасно, поэтому не придумал ничего лучше, как спрятать её на балконе за цветочными кадками.
Показывая очередную часть костюма, парень постепенно складывал их в сумку.
– И наконец, ваш самый главный секрет, – объявил Кирилл. – Выдыхание огненных струй изо рта! Честно говоря, я не до конца понимаю – как вы делаете это, но некоторые соображения имеются.
– Смотрите, – Норберт взял в руки латунную деталь, отдалённо напоминающую нижнюю челюсть, и в местах, где настоящая челюсть соединялась с черепом, у этого устройства было по паре крючков,– Вот этими крючками устройство крепится к гогглам. А здесь, скажем так – на скулах, слева закреплён небольшой спиртовой баллончик, а справа – огниво Дёберейнера. Вы знаете принцип работы огнива?
– Смутно помню, что внутри цинк вступает в реакцию с серной кислотой, отчего выделяется водород, струя которого, направленная на губчатую пластину, воспламеняется в воздухе.
– Да, всё верно. Так вот, от обоих этих устройств к тому месту, где у человека расположен рот, подведены две гибкие резиновые трубочки. Когда я надеваю гогглы и латунную челюсть, мой рот закрыт, а вместе с ним закрыты и клапаны. Но когда я широко открываю рот, и челюсть опускается вниз, то оба клапана автоматически открываются. Из спиртового баллончика начинает вырываться тонкая струйка распылённого спирта, а из огнива – струйка водорода, которая благодаря губчатой пластине, находящейся тут же у рта, воспламеняется и в свою очередь поджигает распыляемый спирт.
Кирилл Петрович расхохотался, хлопнув себя по лбу.
– Я ведь всё время ощущал запах спирта! Но не придавал этому значения!
– Так вот, на выходе получается эффектная струя огня, выдыхаемая, как может показаться сторонним наблюдателям в темноте, прямо изо рта.
– А смех? Этот противный высокий смех – как вы его делаете?
– Всего лишь плотно перевязываю горло короткой бечёвкой под самой челюстью, чтобы гортань прижималась к пищеводу. Но не настолько плотно, чтобы умереть от удушья.
– Потрясающе… Потрясающе! – не переставал качать головой Кирилл Петрович. Он сел в кресло, не переставая смеяться. – По отдельности все эти механические хитрости могут представиться как обычные игрушки для «больших мальчиков». Баловство!
Норберт сел рядом с ним, сжимая свою полупустую флягу.
– Однако же когда все детали сходятся воедино, как это делаете вы, мистер Шервуд, то получается преотличнейшая штука! Многие армии мира заплатили бы вам огромные деньги за то, чтобы вы поделились с ними своими технологиями.
– Но не забывайте, что изобретение не моё, а моего друга инженера. Я всего лишь исполнитель, облачающийся в костюм и гримирующийся под Джека-Попрыгуна, – он коротко хохотнул, – Меня даже можно назвать клоуном, только страшным и пугающим.
Кирилл протянул руку и, взяв флягу у юноши, отпил немного. Так они и сидели, наблюдая за тем, как за окном начинает светлеть горизонт.
– Вы знаете, Норберт… Я искренне надеялся, что под личиной Джека прячется какой-нибудь международный преступник или грабитель… Убийца или контрабандист… Но вместо этого мне в руки попался… влюблённый клоун! Вы представляете?! Влюблённый клоун заставил меня целый месяц колесить по окраинам Лондона!
Они вместе смеялись, пока за окном из-за деревьев не показался первый луч солнца, возвещавший о начале нового дня.
Часть 7.
