Неизвестная война - Евгений Васильевич Шалашов
— Извини, — потупилась девушка. — Не привыкла я, чтобы меня просто так кормили. Каждый раз, если кормят, отрабатывать приходится.
Хотел ей сказать — а ты как хотела, голод в стране, за просто так никто едой не поделится, но не стал. Те, кто использует таких вот девчонок, не голодают. Подавив в себе желание погладить девушку по голове, пожал плечами:
— Ничего не могу сказать. Просить у тебя прощения за всех мужчин, что тобой пользовались, глупо. Поймал бы такую сволочь, до ревтрибунала бы не довел, сам пристрелил.
— Да ладно, ты хоть и чекист, но, вроде бы, человек. Скажи, а как это чекист да почти месяц не ел? Разве такое может быть?
— Может, — усмехнулся я, уже пожалев, что сказал.
Послушался стук и голос Наташи, просившей помочь занести еду. Я встал, пошел открывать, как услышал несколько слов, брошенных в спину:
— Хороший ты человек, но жаль, что от голода не подох.
Глава 15. Эльвира — властительница тьмы
Апартаменты Натальи напоминали те, где когда-то квартировала Полина — помпезная роскошь и дурновкусие, зато наличествовала ванная комната. Вода, правда, текла только холодная. Видимо, в прошлый раз горячую пустили специально для делегаток съезда РКСМ.
После того как девочку накормили сухарями, размоченными в чае, Наталья устроила настоящую спецоперацию — пройдясь по номерам, где жили ее знакомые иные, довольно-таки высокопоставленные, — мобилизовала чайники и примусы, а заодно привела помощницу — очкастую тетеньку лет пятидесяти с властным выражением лица, которую Наталья уважительно называла Еленой Дмитриевной, а та ее просто Наташей.
Мне доверили спустить вниз с моего плебейского пятого этажа на аристократический третий завернутую в одеяло экс-гимназистку.
У Елены Дмитриевны нашелся дефицитнейший кусочек туалетного мыла, который она решила пожертвовать, чтобы привести в порядок волосы девушки. Еще она притащила полотенце и ночную сорочку. По поводу остальной одежды дамы решили, что поищут завтра.
— Мадемуазель, а как вас зовут? — поинтересовалась Елена Дмитриевна.
— Эльвира, — быстро ответила девушка.
Настолько быстро, что я засомневался — а настоящее ли? Скорее всего, этим именем она представлялась своим клиентам. Впрочем, мне было все равно. Эльвира, так Эльвира, а хоть Гликерья или Каллисфения.
У барышни хватило ума не повторять при «тетках» тех слов, что высказала мне и, потому она ограничилась «спасибами» и «да-да», «нет-нет», а однажды даже вымолвила merci Madame, чем привела в восторг и Елену Дмитриевну, и Наталью.
Женщины еще доверили мне налить в ванную кипяток, но потом выгнали, чтобы не смущал ребенка.
Поднявшись к себе, прикинул, что делать с тряпками «Эльвиры», громоздившимися на полу моей комнаты. Лучше бы сразу выбросить, а еще лучше сжечь, но своевольничать не стал. Вещи все-таки не мои. К тому же, не факт, что удастся быстро раздобыть для девушки одежду, а эти шмотки даже рваные лучше, чем ничего. Да и до тряпок дотрагиваться не хотелось. Сыпным тифом я уже переболел, иммунитет есть, но кто знает, какие насекомые могут быть в грязных юбках и панталонах? Но проверять придется.
Досадуя на себя, что опустился до копания в грязном женском белье, осторожно тряхнул несколько деталей одежды — нет, насекомые на месте. Стало быть, все в порядке, барышня именно та, за кого себя выдает, а не какой-нибудь агент мирового капитализма, пытавшийся украсть сумочку у ответственного работника Коминтерна. Конечно, не исключено, что для операции наняли беспризорницу, со всеми вытекающими, но это вряд ли. Можно бы кого-нибудь и получше найти, чем малолетняя шлюшка.
Часа через два, если не три, меня позвали, чтобы перенести девушку обратно. Правильно, не у Натальи же ее укладывать? Но, как мне казалось, девица уже и сама могла подняться по лестнице. Правда, ее обувь — стоптанные женские башмачки, знававшие лучшие времена, остались в моей комнате. Так что пришлось опять изображать медбрата.
— Вы не волнуйтесь, деточка, — сказала вслед Елена Дмитриевна. — Завтра найдем тебе хорошее место. Если что — позвоню Луначарскому.
Интересно, что это за особа такая, которая может просто так позвонить Луначарскому[7]?
Уложив девушку, я собрался запереть дверь на ключ, но этому воспротивилась Наталья.
— А если девочка в туалет захочет?
Резонно. Ночного горшка здесь нет, а лужа в номере меня не устраивает.
Утром мы с Натальей отправились навестить найденыша. Я не особо удивился, обнаружив, что комната пуста. Но мало того, что пропала гимназистка с панели, но отсутствовало постельное белье, одеяло и подушка. Да что там — пропала даже кружка, в которой принесли чай!
Чертыхнувшись, я кинулся к платяному шкафу. Ага, мой старый комплект обмундирования тоже исчез. Да и какой же он старый, если я его и месяца не носил? Хорошо, что прочего имущества у меня нет, а часы от Дзержинского и прочие реликвии таскаю в карманах.
— Предприимчивая барышня, — похвалил я девушку. Вздохнул: — А с меня теперь за пропажу спросят.
— Брось. Разберемся с твоим барахлом, — отмахнулась Наталья. — Скажи лучше, как ее охрана пропустила, с подушками и одеялом?
Наталья Андреевна уже собралась спуститься вниз, ругаться, но я остановил ее:
— Ты же не давала команду держать и не
