Между двумя мирами (СИ) - "shellina"

Через час все было кончено. Путь к городу был открыт.

Еще через час я вошел в зал заседаний сейма, куда согнали всех магнатов и родовитых шляхтичей, кого смогли найти в городе. Польского языка я по-прежнему не знал на том уровне, к которому привык, разговаривая на иностранных языках, известных мне, поэтому разговор велся на немецком, который кто лучше, кто хуже, но понимали все присутствующие. Поляки сидели на скамьях сейма, а над ними нависали вооруженные гвардейцы, у которых кроме шпаг в наличие были пистоли, которые они весьма демонстративно держали в руках. Я встал в круг, осмотрел присутствующих, многих из которых видел на балу, устроенном Августом в честь Елизаветы не так уж и давно. Увидев удивление на лицах тех, кто меня узнал, усмехнулся. Когда же открыл рот, чтобы начать предъявлять требования, ко мне подошел Репнин и прошептал в ухо.

— Понятовский во дворце. Словно чует, сука, что живым бы не вышел отсюда.

— И в чем была проблема притащить его сюда? — так же шепотом поинтересовался я.

— Проблема в том, что дворец заперт и переведен на осадное положение. Они просто провоцируют нас на взятие его штурмом.

— Ну так действуйте, — я посмотрел на Репнина. — Юра, меня во дворце интересуют всего четыре человека, при этом двоих из них я предпочел бы видеть в живых, графиню Ожальскую — как придется, а Понятовский должен умереть.

— Прикажешь выполнять, государь, Петр Алексеевич?

— Выполняй, — Репнин коротко поклонился и быстрым шагом вышел из зала заседаний. Я же в очередной раз обвел всех присутствующих тяжелым взглядом.

— Вот видите, что натворили те, кто сейчас заперся во дворце? — я говорил негромко, но в стоящей в зале тишине меня было слышно в каждом его уголке. — Теперь я просто вынужден брать дворец штурмом, и по традициям войны, все, что находится во дворце, достается победителю. Надеюсь, вы все с этим согласны? — сидящие вокруг меня люди молча закивали. — Отлично. Тогда поговорим про другие не менее важные традиции войн. Например, о такой традиции — как трехдневная сдача покоренного города солдатам на потеху. Они очень устали, воюя за него. Многие из них ранены, и почти каждый потерял хотя бы одного товарища и друга. Мои славные воины нуждаются в поощрении и компенсации своих потерь. И с этим, надеюсь, никто тоже спорить не будет?

— Но, это варварский обычай, и неужели просвещённый император будет им следовать? — так, кто это вякнул? Я повернулся к говорившему. Сапега, ну здравствуй, пан.

— Да что вы говорите? И как долго каждый из вас считает меня просвещенным государем? Полагаю, не более пяти секунд, и то, далеко не каждый. Я прав? — Сапега заткнулся. Он имел совесть отвести глаза под мим пристальным взглядом, в отличие от остальных находящихся здесь панов, которые даже находясь под занесенным над ними мечом умудрялись показать свое отношение ко мне. Надо сказать, отношение это было не слишком лестное.

— Что от нас требуется, чтобы рассчитывать на более цивилизованное отношение к городу и жителям, чем трехдневная вакханалия ваших солдат, ваше императорское величество? — я перевел взгляд на говорившего. Франтишек Оссолинский смотрел прямо, взгляда не отводил, но без вызова. Просто констатировал факт, что прекрасно понимает, кто здесь может диктовать условия.

— Вот это уже деловой разговор… — я не закончил. Один из седевших панов вскочил на ноги и очень прытко бросился в мою сторону, выхватив из-за голенища сапога небольшой кинжал.

— Сдохни как соба… — раздавшийся выстрел опрокинул его лицом вперед, и он упал между рядов, а сидящие по обе стороны шляхтичи отшатнулись, но даже не пытались стереть капли крови с лиц, куда она попала из раны на голове застреленного придурка. Нет, ну мозгов в его черепушке быть не должно, это точно. На что она вообще рассчитывал? Что все остальные рванут за ним в едином порыве? Да они даже о том, кто будет править Польшей договориться не могут, а уж рисковать жизнями… ради чего?

Я, наклонив голову набок смотрел, как двое гвардейцев подхватили тело и вытащили его вон, а взбешенный Михайлов прямо в зале устроил тотальный обыск панов, чтобы больше точно не пропустить припрятанного оружия. Он был явно недоволен собой, и я точно знаю, что его люди начиная с сегодняшнего дня начнут страдать. Гвардейцы тоже это понимали, и отыгрались на гордой шляхте, буквально до гола их раздев, выделив каждому по простыне, в которую поляки закутались, чтобы срам прикрыть. Ну а кто виноват, что не проследили за покойничком? Надо же было предполагать на какие действия способен этот безумец.

Когда процедура разоблачения завершилась, я вновь посмотрел на завернутого в простыню, словно в римскую тогу, Оссолинского.

— Нас так неделикатно прервали, та на чем мы остановились? Ах да, условия, при которых город останется сравнительно невредим, а местные жители в большинстве своем живы, а женщины не обесчещены, — красный от едва сдерживаемой ярости Оссолинский кивнул. — Советую успокоиться, а не то вас удар хватит, пан Оссолинский, с кем тогда я буду вести переговоры, коль вы кажетесь мне единственным относительно вменяемым здесь человеком? — бросил я ему резко. Как же вы мне надоели, чванливые скоты, уверенные в своем превосходстве даже надо мной, не говоря уже о вашем собственном народе. Про русских в целом, я лучше промолчу. — Десять миллионов талеров золотом, рухлядью, произведениями искусства и драгоценностями еще на пять миллионов. Размещение и полный пансион моих войск. Можете пару особняков освободить, предоставив их под казармы и квартиры для офицеров. Еда, уборка и обслуживание солдат за ваш счет на все время их пребывания здесь. И ни дай вам Господь сотворить какую-нибудь глупость, которую я сочту за диверсию. Судьба того неудачника, чья кровь все еще не высохла на физиономиях некоторых из вас, может показаться кому-то очень даже привлекательной. Служанок лучше сразу из веселых девок выделяйте, чтобы потом не было претензий. Естественно, их услуги за ваш счет. У вас есть пять дней, чтобы собрать контрибуцию. И если размещать моих солдат не начнут в течение ближайшего часа, на вашу контрибуцию будут наложены проценты. Так что, советую поторопиться, а то я уже чувствую, как во мне не только дедова кровь бурлить начинает, но и кровь моих более древних предков, которые никогда не предоставили бы вам такие хорошие условия, а просто забрали бы все. Если все понятно, то переговоры считаю завершенными. Вы свободны, относительно, разумеется. Я же, пожалуй, навещу Свой дворец. Надо посмотреть, как там дела продвигаются.

Глава 18

С королевским дворцом пришлось повозиться. Когда я к нему подъехал, то с некоторым удивлением обнаружил, что его защищают даже лучше и яростнее, чем до этого подступы к городу. Сам дворец был все еще закрыт для нас, мои гвардейцы сумели захватить только прилегающий к дворцу парк. На улицах было пусто. Жителей предупредили, чтобы сидели по домам и не высовывались, пока решается их судьба, если хотят, конечно, хотят уцелеть. Те же, кто ищет приключений на свои задницы, вполне могут и прогуляться, потому что комендантский час будет объявлен позже, и пока он еще не наступил. Так что бояться, что кто-то из жителей Варшавы бросится грудью защищать королевский дворец, было просто глупо, так же, как и защитникам было глупо надеяться на получение помощи извне.

Подъехав к воротам, ведущим в королевский парк, раскинувшийся вокруг королевского дворца, я услышал выстрелы, которые раздавались, по-моему, гораздо чаще, чем это было необходимо в том случае, если бы дворец был уже под контролем моих гвардейцев. Именно тогда я и узнал, что они все еще топчут кусты роз, которые так великолепны в своем весеннем и летнем цветение.

— Что происходит? Почему мы все еще торчим здесь, а не обследуем, что нам досталось в ходе боя, и не планируем, как будем доставшееся вывозить? — я подъехал к Репнину, стоящему на небольшом пригорке, и наблюдающему за происходящим на подступах к центральному входу во дворец в подзорную трубу.