Декабристы. Перезагрузка (СИ) - Янов Алексей Леонидович

Двигающийся первым Пестель, в гостеприимном жесте развел было руки в стороны, собираясь сказать слова приветствия, как я его опередил, поднеся к своим губам указательный палец и покачав головой из стороны в сторону.

– Здравствуйте, Павел Иванович, Алексей Петрович! – я коротко кивнул головой, отчего на пол просыпался снег. – Если не возражаете, давайте к вам поднимемся и там поговорим.

– Прошу, – Пестель сумел быстро скрыть свое удивление, и, развернувшись в сторону лестницы, сделал приглашающий жест рукой, призывающий меня подниматься первым.

Стряхнув с себя по-быстрому снег, но, не снимая шапки с шубой, поспешил воспользоваться приглашением хозяина.

Зайдя в комнату Пестеля я, как и положено полностью представился, мы пожали друг другу руки. Пестель любезно пригласил присаживаться за стол, на котором присутствовали следы то ли позднего завтрака, то ли раннего обеда. Огляделся по сторонам. Главным украшением квартиры адъютанта главнокомандующего были полки с книгами. Также, в кабинете хозяина стоял большой письменный стол, фортепьяно и кушетка. Пестель любил вечерами, не зажигая свечей, лежа на кушетке, курить трубку и размышлять или садился за фортепьяно и наигрывал что-нибудь из Глюка или Моцарта.

– У вас Павел Иванович течет и очень сильно! – начал я без долгих предисловий.

– Где? – Пестель с Юшневским не въехали и начали озираться по сторонам, внимательно изучая потолок, стены и пол.

– Потому я не стал у солдат на виду представляться, в Тульчине я вообще инкогнито. Официально я выехал из Киева и еду прямиком в Одессу. Если все же узнают о моем здесь пребывании, то я буду объяснять его непогодой, дескать, остановился в Тульчине переждать метель. И вас попрошу никому особо не распространяться о моем к вам визите, особенно это касается вашего «единомышленника» капитана Аркадия Майбороды, который может в любой момент со всеми потрохами сдать вас властям!

Ошарашить я их решил с ходу.

– С чего вы это взяли?

– Он доносчик и вор! Я вам расскажу кое-какие факты, а выводы, я надеюсь, вы сделаете сами. Знаете, почему гвардейского подпоручика из лейб-гвардии Московского полка перевели обратно в армию, в частности в 35-й Егерский полк? Майборода у своего полкового товарища одолжил одну тысячу рублей на покупку лошадей – и все эти деньги тупо растратил! Я знаю, что этого капитана вы цените за то, что он знаток фрунта, но на самом деле это гнилой, паталогически жадный человек, который может в любой момент уничтожить и Южное общество и Северное!

– От Николая Лорера мне эта история известна, – флегматично пожал плечами Пестель, – ошибки молодости, с кем не бывает …

– Мне известны ваши финансовые махинации, в частности с солдатскими крагами, которыми с вашего ведома и приказа занимается в полку Майборода, который с августа этого года состоит в Южном обществе.

– Откуда вы знаете? Я не верю! – Пестель явно растерялся моей излишней информированности.

– Я вам, уважаемый Павел Иванович, скажу больше, Майборода по пьяни кое-кому о своих планах проболтался, а это кое-кто донес моему человеку. Теперь же внимательно выслушайте, о чем проболтался Майборода, и сопоставьте мои слова с известными вам о нем фактами. Скажите, не хлопотал ли перед вами Майборода о своем страстном желании заняться приемкой комиссариатских вещей и размещении многих других заказов для Вятского полка в Московской комиссии комиссариатского депо?

– Да! – скорее не ответил, а прохрипел донельзя потрясенный Пестель.

– Так вот, знаете, что Майборода собирается учинить в Москве? Полученные от вас деньги он опять хочет пустить на свои личные нужды. А чтобы перед вами и судом не отвечать за растрату он планирует написать на вас Павел Иванович и других известных ему членов Южного общества верноподданнический донос! Убейте его как можно скорее, если сами не хотите взойти на плаху! Более того, когда я буду возвращаться назад из Одессы и если узнаю, что Майборода все еще живой, то сам лично его порешу! При этом мой риск быть пойманным и раскрытым в незнакомом и чужом городе, куда выше, чем ваши риски. Искренне надеюсь, что до этого дело не дойдет …

– Действительно, – заговорил молчавший до сего момента Юшневский, – от Майбороды надо избавляться, и как можно быстрее. Подумай сам, Павел, стал бы член Петербургской управы, один из директоров Северного общества наводить напраслину на такую ничтожную фигуру в нашем Южном обществе, как Майборода? Зачем это Ивану Михайловичу надо? Совершенно ясно как день, что Иваном Михайловичем движет исключительно риск раскрытия из-за аферы этого злосчастного капитана двух наших тайных обществ.

– Хорошо, вы меня убедили – и вы, Иван Михайлович, и ты Алексей Петрович. Вы что же, действительно предлагаете его убить?

– Обязательно, если Майбороду просто отодвинуть от дел, то он может сдать всех нас, чтобы просто выслужиться.

– Хорошо, Иван Михайлович, мы этот вопрос решим в ближайшие дни!

– Да! – слова Пестеля решительно подтвердил Юшневский.

– Советую вам понапрасну не рисковать вызовами на дуэль, Майборода от такого вызова может просто сбежать и в кабинете полицмейстеров дать на вас признательные показания. Просто тихо, мирно, из-за угла ликвидируйте этого дрянь-человека!

– И то верно! – согласился Юшневский.

– А я, признаться, поражен, думал, что мы будем с вами разговаривать на несколько другие темы …

– Вашу конституцию – «Русскую Правду» пока не вижу смысла обсуждать, хотя лично мне, она во многих местах симпатична. Нам вначале надо взять власть, а по каким законам будем жить, уж как-нибудь после договоримся и решим, в том числе и посредством всероссийского Учредительного собрания. Здесь, я мыслю, слово свое должен сказать народ, а именно политические партии, которые он выберет в парламент. Конституция Никиты Муравьева с его федеративным устройством, а по-сути с древними удельными княжествами ни мне, ни большинству другим членам Северного общества категорически не нравится! Я знаю, вы от этой Конституции тоже не в восторге, а потому, прошу вас изучить мой вариант, – я протянул Пестелю небольшую книжечку, практически кальку с Конституции Российской Федерации, но без федерального устройства государства и президентского правления. Страной руководит премьер – министр – лидер политической партии, получившей большинство мест в Госдуме или коалиционный лидер сразу нескольких партий, если ни одна из партий не имеет большинства мест в Нижней палате парламента. – И еще вам скажу пару слов, но только строго между нами. Будьте готовы выступить в самом конце этого, наступившего 1825 года. К этому сроку с царем кое-что случится, и Россия окажется в состоянии междуцарствия. Этот вопрос сейчас самым активным образом прорабатывается, но результат будет готов только почти через год.

– Царя травят? – вытаращился от удивления Юшневский.

В ответ я лишь загадочно улыбнулся, почти как Монализа.

– Я вам сказал, вы услышали, более мне добавить нечего, но так оно и будет, верьте мне!

– Правильно ли я понимаю, что в столице, в означенный вами срок тоже выступят? В противном случае, возмущение на юге без поддержки Петербурга, даст правительству возможность мобилизовать свои силы и вступить с нами в борьбу. Если это и не поведет к нашему разгрому, то, во всяком случае, развяжет жестокую междоусобную войну.

– Будьте уверены, если нас до означенного мною срока не арестуют, то гвардия будет взбунтована, и пускай не вся, но, смею надеяться, большая ее часть, так или иначе, перейдет на нашу сторону.

– Прекрасно! Поднять солдат за хорошего царя против плохого дело не хитрое, но объяснить им, почему солдаты должны идти воевать за конституцию против любого царя – уже посложнее. Но и это им при желании можно растолковать, именно поэтому я и настаиваю на уничтожении всей императорской фамилии, чтобы ни у кого не возникла мысль искать среди Романовых нового «хорошего царя»! Подобные мысли неминуемо ведут к анархии, которая может погубить все наше дело. Заговор и переворот надо разграничить! Заговор должен быть в столице с целью убийства всех Романовых, а военный переворот со свержением всех монархических устоев возможен и в столице и у нас на юге. Польское тайное общество, насколько вы знаете, тоже готовит мятеж и по их словам, коим, правда, я не сильно доверяю, согласны поучаствовать заодно со всеми нами. Но не это главное! Нам, здесь, в России, дабы не допустить анархию, сразу же после цареубийства и выступления войск нужно провозгласить Временное правление с диктаторскими правами.