Новый старый 1978-й. Книга вторая (СИ) - Храмцов Андрей
— И где меня решили награждать?
— Перед входом в гостиницу сейчас привезут и поставят небольшой помост, чтобы толпа журналистов могла всё это действо заснять. Будет телевидение, так что держись, Эндрю. Все хотят видеть, как награда нашла своего героя.
— Вот не было печали, так террористы накачали. Как говорил один известный советский поэт по фамилии Твардовский:
Нет, ребята, я не гордый.
Не загадывая вдаль,
Так скажу: зачем мне орден?
Я согласен на медаль.
— Ну раз ты согласен на медаль, то готовься. Только надень что-нибудь построже, приличествующее случаю.
— Хорошо, Стив, оденусь, как на официальный приём.
— И вот самая главная новость, — сказал Стив и достал из пакета нашу, только что вышедшую, английскую пластинку. — Мы успели чуть раньше. Держи свой диск и дари его принцу. Чего нам это стоило, я рассказывать не буду.
— Ура, вот он, родимый. Смотри, Солнышко, мы сделали это. Обложка классная получилась. Спасибо Стив, это невероятная радость для нас. Мы сейчас быстро переоденемся и спустимся назад. Я торжественно передал пластинку Солнышку, которая его чуть ли не облобызала от счастья, и мы поднялись на наш этаж.
— Я так рада за тебя, — сказала Солнышко, когда мы вошли в номер, и, обняв меня, поцеловала. — Я тобой горжусь, ты у меня уже дважды герой.
— Трижды. Я завоевал любовь самой лучшей девушки на свете.
В номере я надел строгий костюм с рубашкой и галстуком, а Солнышко надела новое однотонное синее платье. Нашу пластинку я поставил на самом видном месте — на столике, возле зеркала. Будем любоваться нашим диском-гигантом, когда вернёмся. Серёга, зашедший за нами, обрадовался нашей пластинке и первым делом я заставил его поставить свой автограф, а после этого он, как всегда, отказался куда-либо выходить перед телекамерами. Был бы синтезатор, он бы вышел с ним и сыграл, а вот без оного он, видите ли, стесняется.
Сквозь двери холла было видно, что у входа на улице собрались уже целая толпа. Мы с Солнышком вышли вместе, под ручку. Нас сразу ослепили вспышки фотоаппаратов. Небольшой разборный помост уже установили, поэтому я взошел на него и обратился к журналистам и телевизионщикам:
— Уважаемые представители средств массовой информации, я благодарю за ваше пристальное внимание к моей скромной персоне. Пока торжественный момент награждения не наступил, я предлагаю устроить небольшую импровизированную пресс-конференцию и вы можете задавать мне свои вопросы.
И тут же со всех сторон посыпались многочисленные вопросы о моей схватке с террористами, о награде, о моей биографии, о песнях и о политике. Это продолжалось минут десять, потом приехал заместитель начальника полиции Лондона, произнес короткую речь о моём героическом и самоотверженном поступке, и повесил мне на грудь медаль с изображением королевы Елизаветы II на муаровой тёмно-синей ленте, с жемчужно-серой полоской по центру. Я поблагодарил высокое начальство за награду и церемония награждения закончилась. Весь ритуал награждения и мою пресс-конференцию меня, а потом нас, снимали четыре камеры разных телевизионных каналов. Значит опять будем мелькать по английскому телевидению.
Вернувшись в холл, я обнаружил Стива с большим чехлом для одежды и коробками.
— Поздравляю с наградой, — сказал Стив и показал на вещи. — Это твой смокинг, в коробке шляпа и туфли. Также есть брюки, рубашка с галстуком и жилетка с перчатками. Полный набор для визита к королеве. На фотосессии наши костюмеры сняли и записали ваши точные размеры одежды и обуви, и я заказал всё это для тебя на один день. Так что неси всё это в номер и примеряй. Думаю, что всё подойдёт отлично. Цвет шляпы, жилетки, галстука и перчаток светло-серый, как ты просил.
— Огромное спасибо, Стив. Что бы я без тебя делал.
— Ты, главное, пиши новые песни, а все остальное мы для тебя сделаем. Кстати, как я и говорил, вся десятка хит-парада ваша, только Кейт Буш удержала свою шестую позицию. Остальные ваши песни заняли места с седьмого по тринадцатое. Такого у нас ещё не было никогда.
Мы с Солнышком ещё раз поблагодарили Стива и отправились в номер, загруженные коробками и одеждой. В номере я, первым делом, рассмотрел повнимательнее синий, с золотыми буквами на крышке, футляр от медали и саму медаль. На аверсе был профиль королевы Елизаветы II, а на реверсе была надпись в четыре строки «The Queen’s Gallantry Medal». Ну вот, первая награда получена, завтра на очереди вторая. Потом я переоделся во фрак и во всё остальное, и подошёл к зеркалу. По восхищенным глазам Солнышка я понял, что всё мне прекрасно подошло. Из зеркала на меня смотрел молодой симпатичный юноша лет семнадцати-восемнадцати в элегантном костюме и шляпе. Все сидело идеально. Солнышко принялась скакать вокруг меня и фотографировать. Я вспомнил две строчки из поэмы Пушкина «Евгений Онегин»:
Как денди лондонский одет.
И наконец увидел свет.
Вот завтра я и увижу свет. То есть завтра я буду «взвешен и оценен», и главное, чтобы не был «признан легковесным». Эта фраза из ветхозаветной Книги пророка Даниила стала последней для вавилонского царя Валтасара. Я не царь, но легковесным признан быть не хочу и, надеюсь, что не буду. Думаю, прорвёмся, где наша не пропадала.
Глава 20
Сэр Эндрю и Букингемский дворец
Рано утром, без двадцати семь, я проснулся от звонка телефона. Я с трудом вспомнил, что я сам вчера вечером попросил девушек с ресепшн разбудить меня в это время. Быстро приведя себя в порядок, я сбегал на тренировку, сполоснулся и позавтракал. Всё это я проделал в одиночестве, так как Солнышко ещё спала после совершенного на нас вчера покушения, и последующего за этим награждения и дальнейших нервных переживаний. Пусть спит, а меня ждёт Ее Величество королева. К ней в гости не принято опаздывать.
Собирался я недолго, так как перед сном потренировался в одевании всего своего парадного облачения. А Солнышко я своими сборами, всё-таки, разбудил. Она вышла из спальни и стала мне помогать собираться. Это она так считала, что помогать, но я считал, что болтать без умолку, это не помогать, а только отвлекать. Из-за этого я чуть не забыл подарок для принца. Вот ещё одна точка зрения на жизнь, по которой мы расходимся во взглядах с женщинами. Но страстный поцелуй на прощание мог быть засчитан как половина оказанной мне помощи. Вторую половину я стребую с неё после концерта и, естественно, натурой.
Я вышел из гостиницы, прошёл мимо полицейского, который, видимо недавно сменился, так как выглядел свежим и бодрым. Он посмотрел на меня оценивающе, так как я был в шляпе и смокинге, потом узнал и улыбнулся. Трое фоторепортеров уже торчали, в такую рань, недалёко от полицейского и, заметив, что я вышел из гостиницы, стали фотографировать меня, такого красивого и нарядного. Естественно, они знали, куда я собирался отправиться сегодня утром, поэтому всё поняли по моему наряду.
— Мистер Эндрю, — крикнул один из них, — вы во дворец?
— Да, — ответил я, направляясь медленным шагом к машине, так как хотел, чтобы меня сфотографировали со всех сторон, — Её Величество королева назначила мне аудиенцию перед завтраком.
— Судя по наряду, — крикнул другой, — награда будет непростая?
— Что заслужил, то и получу. От королевы уже большая честь просто получить приглашение и оно, уже само по себе, является наградой.
— Говорят, вы вчера сняли новый клип?
— Да, мы сняли клип на нашу песню «Maniac». Думаю, сегодня вечером вы сможете его увидеть по телевидению. И сегодня же смотрите The Muppet Show, мы вчера успели поучаствовать в их новом выпуске.
— Какие ваши дальнейшие творческие планы, мистер Эндрю?
— Успеть снять ещё один клип на нашу новую песню «Holding Out for a Hero».
Машина с посольскими дипломатическими номерами уже ждала меня у гостиницы. На переднем пассажирском сидении расположился бессменный Неделин, который и представил меня советнику по культуре советского посольства в Лондоне. Звали нашего дипломата Фирюбин Андрей Игоревич.
