Артур Прядильщик - Прозрачные воды южных морей
Глава 12
Погрузка контейнеров уже подходила к концу. В паре десятков метров, удерживаемый телохранителями Ченга, нетерпеливо пританцовывал какой-то клерк с планшетом наготове.
— Как у нашей девочки с японским? — Спросил Ченг у курившей рядом Балалайки.
— «Нашей»? А ты не охренел ли, простой китайский юноша?! — Возмутилась Балалайка, пыхнув дымом и полыхнув глазами. — Еще не хватало, чтобы такой жук, как ты, занимался воспитанием моей девочки! Твой мальчик даже вилку держать не умеет! А столовым ножом, как кинжалом, пользуется! Не чавкает — и то хлеб!
— Ну-ну-ну, не обижайся, Балалайка! Это я так… к слову! И вообще, уговор был только на это глупое ограничение — не чавкать за столом! — Ченг помолчал. — Ну, так как? Твоя девочка уже говорит на этом презренном языке?
— Да. И вполне бегло.
— Ясно. — Вздохнул Ченг. — Значит, придется переучивать!
— Еще раз…? — Угрожающе попросила-процедила Балалайка.
— Это ж японский язык, май дарлинг. — Развел руками Ченг. — Вы наверняка гоняли ее по вашим методичкам «Полевой экспресс-допрос японского военнослужащего»? «Имя! Звание! Сколько военнослужащих в поселке? Сколько единиц бронетехники?» Ну, так этого недостаточно. Я тебе скину пару небольших статеек. Из наших ДСП. Поймешь, о чем я.
— В смысле? Даже китайцы считают японский язык таким проблемным? — Удивилась Балалайка.
— Еще каким! — Воздел палец Ченг. — Сотни лет самоизоляции — там такой культурный паноптикум образовался. Даже полсотни лет американской оккупации ничего сделать не смогли!
Балалайка поморщилась:
— Американцы никогда не умели правильно оккупировать! Понатыкают своих баз и высовываются оттуда только для развлечения — выпивка, бар, женщины. Или тупо — сафари на «цивилов» устроить, если с культурной программой — совсем напряг.
— О, да! — Хохотнул Ченг, искоса поглядывая на босса «Отеля Москва». — А вы, значит, умеете правильно оккупировать?
— Ну, разумеется! — Балалайка даже удивилась вопросу. — Кроме военных баз мы строили еще детские сады, школы, университеты и больницы! Мы же — прирожденные оккупанты!
Она призывно махнула рукой. Охрана, даже не ожидая подтверждения от Ченга, пропустила клерка. После подписания документов Балалайка спросила Ченга:
— И как будем решать проблему с языком? Считаешь, одной подрывной машинкой не обойдемся?
— Тут нужно комплексно подходить. Специалиста я уже нашел — человек в свое время круто облажался, когда служил в УИИ МИДа.[1] — И, поймав заинтересованно-прицельный взгляд Балалайки, поспешил уточнить. — Даже не думай! Это не мой контакт — это я из закромов Родины достал! И придется положить его обратно — в целости и сохранности!
— Ладно-ладно… — Деланно равнодушно отмахнулась Балалайка.
— Даже не думай! — Повторил Ченг еще раз. — Русский оккупант!
* * *Мэй Дзян колотил страх.
Уже две недели прошло с момента, когда под ногами девушки и в прямом и в переносном смысле разверзлась бездна. И она увидела не только улицы Гонконга «с высоты птичьего полета», но и поучаствовала (пусть и в качестве свидетеля) в убийстве очень-очень большого человека… у которого, к тому же, стянула эти дурацкие часы!
Разумеется, на «развод» того парня, Июня, она не «повелась» и не стала пытаться сбыть эти сверхдорогие часы — обошлась всей остальной мелочевкой. Хотя, вырученных за часы денег хватило бы не только на лечение зубов, на которое она давно и старательно собирала, но и на все остальное — машину, квартиру… Но — удержалась.
И «хату» она нашла самостоятельно, без всяких посредников. И телефон свой выбросила, перестала выходить на улицу. И остались только анонимный интернет (только просмотр новостей без попыток зайти в свою почту или в соцсети), телевизор… и медленное зверение от вынужденного безделья.
Было страшно — казалось, что на улице, в моменты редких вылазок в ближайший супермаркет за продуктами, из-за каждого угла кто-то внимательно следит за ней, отслеживает каждый шаг. Она оборачивалась… нет — всего лишь камеры видеонаблюдения.
Вот и сейчас, сидя за ноутбуком — дорогим, навороченным (денег с этого последнего дела она «подняла» немало… даже за вычетом этих злосчастных часов) — она испуганно обернулась. Показалось, что кто-то дышит в затылок. В квартире! За запертой дверью! На одиннадцатом этаже! Докатилась!
Захотелось встать и включить свет — настольная лампа освещала только кусочек у стола, а все остальное пространство комнаты тонуло в полумраке. Темнота — самый лучший друг Мэй — сейчас пугала.
Нельзя сказать, что страх сковывал ее или лишал воли. Вовсе нет! Более того, чувство страха было привычным. И не в первый раз она боялась. И реакция на опасность у нее была, как она считала, правильной — жажда кипучей деятельности, тихая истерия, лихорадочный поиск путей вспасения. То есть, в ступор, как большинство нормальных людей, она при этом не впадала.
К тому же днем гнетущие ощущения исчезали, и она могла спокойно поспать.
Она не видела, как у плотно задернутого шторой окна слабо шевельнулась тень, обзаведясь рукой с зажатым в ней метательным ножом…
По нервам Мэй Дзян резанул дверной звонок.
… Тень у шторы снова шевельнулась и рука с ножом опять слилась в единое размытое пятно-облако.
Мэй вскочила от неожиданности, чуть не опрокинув кресло, но тут же постаралась взять себя в руки. И быстро мысленно «просмотрела» основные пункты, которые уже не раз и не два обдумывала.
Или полиция, или убийцы — других вариантов не рассматривалось. Если убийцы — возле двери есть «тревожная кнопка». Кнопку, конечно, можно вырубить, обрезав провод в электорщитке в коридоре, но электричество в квартире в этом случае тоже исчезнет… а оно есть.
Так что и тут просто — достаточно заглянуть в глазок. Если глазок окажется «нечаянно» залеплен жевательной резинкой или закрыт пальцем — она сразу нажмет на «тревожную кнопку». И тогда появится… полиция.
Полиция. И что? Ну, арестуют ее. Мелкое воровство — максимум. Которое практически невозможно доказать. Обыск в квартире не даст ничего — она ж не дура, держать «хабар» на «хате». Пачек с банкнотами тоже нет — все вырученные деньги на нескольких анонимных карточках… которые тоже далеко не все при ней. Убийство ей не пришьют при всем желании — некоторые свидетели убийства, она совершенно точно это помнила, остались в живых и всё подтвердят, если потребуется.
Она выглянула в глазок. Коридор перед дверью был ярко освещен. Один человек в форме. Все-таки полиция.
То, что киллеры могут надеть полицейскую форму — этот вариант она отмела сразу: для Гонконга, города с одной из самых эффективных в мире полиций, это будет крутовато.
— Кто там? — Спросила она, прекрасно зная ответ.
Но чужой мужской голос из-за двери поставил ее в тупик, спросив в свою очередь:
— А там кто?
Мэй подвисла, что неудивительно. Если это не полиция, ее дело — труба. За дверью прекрасно поняли затруднение юной воровки и со вздохом признались:
— Полиция это, полиция. Спасать тебя пришла. А ты кого-то другого ожидала?
— Нет… — Призналась она и спохватилась. — То есть, вообще нет! Я никого не ожидала! Я законопослуш…
— Бла-бла-бла… — Смешок из-за двери. — Ладно. Давай, по всей форме! — За дверью прокашлялись и сказали в полный голос так, что в соседних квартирах, если не спят, тоже услышат. — Гражданочка! Полиция! Откройте дверь!
Да, это точно полиция — убийцы не стали бы устраивать подобный спектакль и уж точно сразу бы представились по форме, пытаясь сойти за настоящих полицейских… если б хватило наглости нацепить полицейскую форму.
Она щелкнула замком. За дверью стоял улыбающийся полицейский в форме с погонами старшего инспектора.
— Старший инспектор полиции Ченг Вэй. — Представился он уже нормальным голосом, продемонстрировав бляху. — Северозападный округ. Госпожа Мэй Дзян? — Вопросительная интонация была на самом-самом «донышке». — Я могу войти?
«Симпатичный… хоть и немолодой… но все равно — милый, — Оценила Мэй Дзян, невольно отвечая на открытую дружелюбную улыбку инспектора, и вдруг узнала его! — Ой, мамочки! Да это ж один из сидевших тогда за столом в Инди-хоум!»
Она ошарашено кивнула и пропустила инспектора в квартиру. Инспектор Ченг снял фуражку, разулся и, уже не спрашивая ни на что разрешения, деловито направился в гостиную.
— Кстати, — Уже оттуда сообщил он, щелкнув там выключателем верхнего освещения. — В тот раз у меня часики пропали… Случайно не в курсе?
«Ой! Это я, получается, умудрилась обчистить полицейского при исполнении!» — Прыснула про себя Мэй, следуя за гостем.
— Да, ладно — я не в обиде. — Усмехнулся инспектор. — Они дешевые были — как раз для таких дел «под прикрытием». У меня обычно вот, — Он продемонстрировал руку. — Наградные. С дарственной надписью!
