Дмитрий Светлов - Конкистадоры
Путешествие по Десятиречью Гайаны превратилось в настоящую инспекцию. В роли проверяющих выступали учителя, а братья отбивались от сотен вопросов «почему да как». Удивительно, но здесь развитие поселений и крепостей шло более высокими темпами. Многочисленные золотые прииски и отлаженная система снабжения послужила причиной значительного притока добровольцев как из Европы, так и из обжитых районов Новой Испании, Эспаньолы и Кубы. Вместе с тем Амвросий и Никодим начали пенять братьям:
— Уж больно щедро вы раздаете иноверцам свои богатства, — смуро заявил Амвросий.
— Кому же раздавать? Покажите нам православных!
— Поприжали бы добро, подождали приезда наших людей.
— Ага! Собака на сене! — усмехнулся Вова. — Они золото добывают и нам отдают за хлеб и штаны.
— Так вы у них все забираете? — удивился Никодим.
— Как у вас все просто, — усмехнулся Саша, — отобрал, убил, сослал. Мы покупаем золото.
— Неразумно покупать свое золото у чужих людей, — назидательно заявил Никодим.
И что им сказать? Насильно заставить людей работать? Вмиг разбегутся! Принцип «золотой лихорадки» в иллюзии независимости золотоискателя. Зная о чудодейственной силе золотой монетки, человек сам стремиться к бесхозным залежам драгоценного металла. Вот оно, золото! Мол, накопаю с килограммчик и обеспечу себе светлое будущее. Далее — простая схема: скупщики вывозят драгметалл тоннами, а золотоискатели продолжают махать кайлом. Бесполезно объяснять учителям примитивную схему кажущейся свободы выбора. Здесь надо время, обживутся и сами поймут.
Если путешествие в предгорьях Пакарайма утомило братьев, то учителя, наоборот, вдохновились увиденными возможностями. Они были готовы остаться и досконально изучить все плато и долины, но пришлось возвращаться. Прибежал индеец-посыльный с депешей от управляющего Микаэля Тоненнгарн. Он просил своих хозяев срочно вернуться в крепость по причине важных новостей. Обратно возвращались иной дорогой, посыльный взял на себя роль проводника. Никаких намеков на тропинку, небо скрыто кронами огромных деревьев, однако абориген уверенно шел вперед. За время пути к реке Мазаруни маленькому отряду не встретилось ни одного препятствия. Единственным неудобством служил сопровождающий их неприятный вой обезьян-ревунов. Наконец вышли к реке, причем прямо к ожидающим их пирогам, а к обеду другого дня пожимали руку управляющего.
В пути Саша и Вова все время косились на учителей, стараясь уловить их эмоции от столь необычного возвращения. Но Амвросий и Никодим с интересом осматривались по сторонам, иногда обсуждая некоторую схожесть местных деревьев с привычными для лесистой России. Их не смутил даже небольшой конфуз. К вечеру первого дня пути пришлось пересекать широкую, но мелководную речку. Бесштанный проводник спокойно перешел на другой берег, воды по колено. Слуги и учителя топали босиком, поэтому только засучили штанины и последовали за аборигеном. Братьям пришлось остановиться, они-то в шелках. Раньше словосочетание «шелковые одежды» вызывало ассоциацию с тонкой, почти прозрачной тканью. В жизни все оказалось иначе, шелк был разный, в том числе и весьма плотный. На братьях — чулки, панталоны с завязочками под коленом, рубашки, шейные платки и камзолы. Одежда очень удобная, практичная и ноская, впрочем, и дорогая.
Так вот, сняв коротенькие сапожки и чулки, близнецы двинулись к воде, потешно вышагивая, словно цапли. Чувствительная кожа ступни заставляла поеживаться от неприятных ощущений склизкой земли, мелких камешков и прочей прибрежной гадости. В голове роились неприятные мысли о пиявках, вредоносных жучках и прочих ужасах тропических водоемов. Они уже вошли в воду и, раскачиваясь, словно на бревне, аккуратно ступали по мягкому глинистому дну. Постороннее шевеление заметили боковым зрением. В воду спускался крокодил! Да их тут десятки!
— Крокодилы!!! — завопили юноши и вмиг вылетели обратно на берег.
Действительно на берегу рядком, словно бревна, грелись на солнышке зеленовато-коричневые рептилии, некоторые из которых достигали пяти метров в длину. Учителя и слуги изобразили подобие галопа взбесившейся кобылы. Только индеец наблюдал за поведением белых с молчаливым изумлением.
— Давайте, давайте. Быстро, быстро. Скоро солнце спать, нам спать удобное место надо.
— Какой нахрен быстро! Ты что, крокодилов не видишь?! — чуть ли не с пеной у рта закричал Вова.
— Крокодил кушать рыба, человеков не кушать, — безмятежно ответил индеец.
— А сами крокодилы об этом знают?
— Знают, знают! — с довольной улыбкой закивал головой абориген.
Слуги энергично готовили оружие, вот только патронов было меньше, чем отдыхающих земноводных. Немного постояв, проводник с глубоким вздохом срубил стебель бамбука и перешел реку обратно.
— Ходите туда. — Показал братьям на другой берег. — Я крокодилы прогонять.
С этими словами индеец сильно ударил ближайшую рептилию по глазам, тот резко взвился и угрожающе раскрыл зубастую пасть. Однако последовал новый удар, и хищник благоразумно скрылся в воде. Берег очистился буквально в три минуты, но если раньше крокодилы мирно дремали на солнышке, то теперь из воды на братьев смотрели гневные глаза. Индеец бросил свое «грозное» оружие и направился через речку. Делать нечего, близнецы перекрестились и пристроились следом.
— В Африке крокодилы нападают на людей, а здесь — нет, — Амвросий задумчиво констатировал факт благополучной переправы.
— Они индейцев не едят! — буркнул Вова. — Вот распробуют белое мясо, так на города начнут стаями нападать.
Напряжение разом схлынуло, отряд дружно рассмеялся.
Братья с интересом рассматривали мелкие, похожие на речную гальку камешки. Рядом с управляющим с довольным видом сидели македонец Кензо Делчев и грек Грегори Леотсакис. Именно их отряды сделали неожиданные и многообещающие находки. Без сомнения, в руках братьев находились алмазы, а рядом на столе небрежной горкой лежали крупные самородки золота.
— Как же вас так угораздило? — с восхищением спросил Амвросий.
Начальники поисковых отрядов посмотрели на хозяев и, уловив безмолвное разрешение, заговорили:
— Мы решили проверить берега реки, что протекает восточнее форта, — начал Кензо.
— Буквально через сто километров от устья обратили внимание на маленький ручеек и сделали пробу на амальгаму, — продолжил Грегори.
— И нашли золото? — нетерпеливо спросил Амвросий.
— Нет, — степенно ответил Кензо, — амальгамация показала несколько песчинок золота.
— А дальше? — Учителям не терпелось услышать главное.
— Пошли по ручью и вышли в огромный каньон, где стены блестят от золотого песка, а под ногами, словно камни, валяются самородки.
— Ух ты! — Никодим не сдержал своего восхищения.
— Каменья-то как нашли? — подал голос Амвросий.
— Это дальше на юг, — продолжил Кензо, — после каньона начинаются холмы, которые переходят в горы.
— Аборигены называют это место Рорайма, — вставил управляющий.
— Решили проверить горную речку, — заговорил Грегори, — и уткнулись в водопад.
— Большой? — встрял Амвросий.
— Высота более двухсот метров.
— И там алмазы! — Амвросия прямо лихорадило от нетерпения.
— Нет. — Кензо сохранял невозмутимость. — По реке еще тридцать километров.
— Срочно собираемся и отправляемся смотреть, — засуетился Амвросий.
— Куда спешить? — удивился Саша.
— Еще спрашиваешь? — опешил учитель. — Там же золото! Каменья!
Саша только махнул рукой. Право первой ночи никто не отменял. Вот они, хозяева месторождений. Захотят начать разработки — братья слова поперек не скажут, их право. Но умный человек продаст это право, жадность никого не доводила до добра. А братьям в первую очередь предстоит построить крепость в устье реки. Ну а посмотреть, почему нет, посмотрим, и художников с собой возьмем, и картину пошлем в Толедо. Пусть герцогиня Элеонора Изабелла Пави-Габсбург повесит ее на стену.
Спровоцировав в Европе «золотую лихорадку», братья получат приток рабочей силы. Первоначально народ рванется за золотом, ну и пусть, вреда не будет. Вместе с золотоискателями приедут торговцы, перекупщики и прочие жулики. Кого-то повесят, другие сами остепенятся, а в целом регион заполнится людьми. Рядом, на Ориноко, много приисков, начато строительство рудников, плавилен и кузниц. Людей из Европы надо обязательно завлечь, а золото — наилучшая приманка.
«Варяг» и «Аврора» перешли в устье золото-алмазной реки. Место для закладки береговых укреплений вообще не пришлось искать. Возвышенность на левом берегу не только доминировала над устьем, но и контролировала подходы со стороны моря. Крепость на скале — что еще может быть лучше?
