Геннадий Марченко - Музыкант
Жаль все-таки, что советские клубы игнорировали Кубок чемпионов УЕФА до середины, кажется, 60-х годов. А то бы сейчас, глядишь, не в Японию летели, а готовились к играм 1/4 финала. Если бы, конечно, добрались до этой стадии. Ну а там и до финала рукой подать. Понятно, что я гляжу на вещи слишком оптимистично. Бело-голубые в финале европейского кубка играли лишь один раз, и то во второстепенном – сошлись с "Глазго Рейнджерс" в решающем матче за Кубок обладателей Кубков. Да и там уступили, правда, матч, насколько я помнил, получился скандальным из-за поведения шотландских болельщиков. Те огромной толпой несколько раз выбегали на поле, в том числе, когда до конца игры оставалось четыре минуты, а "Динамо" перед этим отквитало два мяча и готовилось к решающему штурму. Но матч толком доиграть так и не удалось. Поле было засыпано мириадами осколков от стеклянных бутылок, а одной из бутылок пьяный болельщик заехал Сабо по голове. Протест динамовцы подали, но переигровку руководство УЕФА устраивать не стало, ограничившись двухлетней дисквалификацией "Глазго" в международных матчах. Все эти воспоминания роились в моей голове, пока мы пролетали над нашими дальневосточными территориями и японскими островами.
Столица Японии встретила нас проливным дождем. Зима тут обычно была бесснежная, но сырая. Динамовцы старались держать себя в руках, делая вид, что их ничем не удивишь. Но все они в Японии оказались впервые, и по блеску в глазах было видно, что все им жутко интересно.
В той жизни бывать в одном из самых густонаселенных городов мира мне не привелось, зато в 1998-м занесло в Нагано, где в рамках культурной программы поддерживал российскую сборную на Зимних Олимпийских Играх. До сих пор не могу забыть хоккейный финал, где мы с минимальным счетом уступили чехам во главе с Ягром.
Впрочем, первый матч против молодежной сборной Японии должен был состояться не в Токио, а в Нагое, куда нас из столицы доставили поездом. На вокзале сразу бросилась в глаза эмблема города. Как объяснил приданный нам гид-переводчик – это иероглиф, обозначающий цифру "8", заключенную в круг. В японской мифологии число "8" якобы олицетворяет бесконечность, поэтому эмблема символизирует бесконечное развитие и процветание Нагои. А еще символом Нагои была лилия, выбранная на эту должность не так давно, в 1950 году.
– Нагоя – один из крупнейших городов Японии, – верещал в автобусе с серьезным видом очкастый гид. – Из-за своего промежуточного положения между древней японской столицей Киото на западе и современной столицей Токио на востоке, Нагою иногда называют срединной столицей. Также город находится на пути тайфунов, а самый разрушительный случился всего три года назад, в сентябре 1959 года, в результате чего погибло почти две тысячи человек.
– Ого, а в ближайшее время тайфунов не ожидается? – с нервным смешком поинтересовался молодой футболист Витя Аничкин.
– Нет, прогнозы благоприятные, – утешил очкарик.
С молодежной сборной Японии мы разобрались без проблем, накидав им четыре безответных мяча. После чего перебрались в ту самую древнюю столицу страны Киото, где сыграли с олимпийской сборной Японии. Результат снова для хозяев был удручающим. Ну так они и не расстраивались особо, учились, глядя на нас. А ведь в то время сборная СССР считалась одной из сильнейших команд если не мира, то Европы уж точно. А затем переезд в Токио, и встреча с главной командой страны. Тут пришлось повозиться, но победа вновь была за нами, а я отличился дублем. Это не считая трех мячей, забитых в предыдущих матчах.
На следующий день нам вновь противостояла олимпийская дружина страны Восходящего солнца. Тренер зачем-то дал мне отдохнуть, хотя я готов был выйти на поле, и в итоге мы сыграли вничью – 2:2.
Заключительный матч турне доложен был пройти тут же, на токийском велотреке "Каракуен". Да-да, стадион опоясывала лента велодорожки, официально он и считался велотреком, но все же его можно было назвать спорткомплексом. Нашим последним соперником в ходе поездки предстояло стать олимпийской сборной Швеции, также совершавшей турне по Японии. О матче договорились уже по ходу дела, сместив дату отлета на несколько дней.
До игры оставалось четыре дня, и я думал, как бы свинтить от нашего соглядатая, чтобы прогуляться по улочкам Токио не строем, а в одиночестве. При себе у меня было несколько тысяч иен, в это время они тут котировались по курсу 360 иен = 1 доллар США. То есть если пересчитывать в американской валюте, то я имел при себе порядка 50 долларов.
Негусто, ничего особо на такие деньги не купишь. Хотя вон во время организованных походов по магазинам и лавочкам под присмотром приданного нам куратора ребята понакупали каких-то сувениров. Ну и я решил не отставать, тоже набрал всякой ерунды. Цветастые кимоно для мамы и сестры обошлись по 12 баксов каждое, гравюра с изображением Фудзиямы – еще в 10. Подумав, прикупил Лисенку флакон духов "Hanatsubaki" ("Камелия") от фирмы Shiseido. Насколько я помнил, компания была с историей, что подтвердил и ходивший с нами толмач, одобривший мой выбор.
А дальше персоной Яшина заинтересовались японские бизнесмены. В частности, представители известной уже в те годы компании "Seiko". Японцы решили сделать его лицом своей компании в Советском Союзе. Вот так взяли и подкатили ко Льву Иванычу на ресепшн в гостинице, причем со своими переводчиком и нотариусом. Будучи отнюдь не дураком, готовым погнаться за якобы легкими деньгами, которых он бы в любом случае не увидел, Яшин заявил бизнесменам, что все переговоры должны происходить в присутствии официального руководителя нашей делегации. А им оказался консул СССР в Японии Дмитрий Васильевич Петрушин. Узнав, что сумма в контракте состоит из пяти цифр – это в долларах, а в иенах получилось бы на порядок больше – консул тут же кинулся кому-то звонить, попросив товарищей не расходиться. Те, пожав плечами, согласились посидеть вместе с прославленным вратарем в холле. Я расположился неподалеку, мне было интересно, чем закончится вся эта история.
А вот и он, наш консул, легок на помине! Проигнорировав лифт, бегом спустился по лестнице, с трудом сдерживая довольную ухмылку. Видно, получил от начальства "добро". И точно, кивает на документ:
– Подписывай!
Яшин подписал несколько экземпляров документа, после чего японские бизнесмены по очереди пожали ему руку, а юрист также поставил свой автограф и шлепнул на каждом экземпляре печать. А затем визитеры заявили, что хотели бы вручить последнюю модель наручных часов "Seiko" всем советским футболистам и тренерам. И один из них при этом открывает прообраз появившегося позднее "дипломата", в котором одна к одной лежат выполненные из лакированного дерева коробочки с золотым иероглифом на крышке. Блин, тут каждый футляр – настоящее произведение искусства! Японец взял в руки одну из коробочек, открыл и, судя по хищно заблестевшим глазам консула, там действительно находилось нечто достойное внимания.
– Здесь 25 штук часов, – сказал переводчик компании. – Мы заранее выяснили, сколько у вас человек прилетело в Японию, и хотели бы вручить им подарки прямо сейчас. Вы можете пригласить сюда всю команду?
Петрушин, услышав озвученное число, как-то разом сник и погрустнел. Все ясно, его-то не посчитали, не без доли злорадства подумал я.
– Я не знаю, мне нужно посоветоваться с моим руководством, – сухо заявил консул.
Вот гондон! Прошу прощения, но именно это слово пришло мне в голову. Сейчас по телефону начнет рассказывать послу или кому там, что японцы устраивают идеологическую диверсию, пытаясь купить советских футболистов за какие-то несчастные часы. Ладно, пусть идет, кляузничает, мы уж как-нибудь это переживем.
Но похоже, что в посольстве сидели более адекватные люди. Во всяком случае, минут через десять консул вернулся немного пунцовый, и попросил меня, как самого молодого, собрать команду в холле гостиницы. Я же с гордым видом прошествовал на ресепшн и предложил портье обзвонить все номера с советскими футболистами, пригласив их спуститься вниз. Тут уж Петрушин пошел пятнами, но устраивать скандал в присутствии иностранных граждан поостерегся, тогда как Яшин откровенно улыбался моей выходке.
Спустя четверть часа все динамовцы, включая тренера и его помощника, собрались в холле. У одного из японцев тут же в руках появился фотоаппарат "Nikon F" – мечта любого нынешнего фотоколлекционера. Это был первый однообъективный зеркальный фотоаппарат в истории, целых два десятилетия практически не имевший себе равных в данном классе. Неубиваемая камера, что доказала война во Вьетнаме, где американские репортеры использовали только этот фотоаппарат. Разве что "Leica M3" могла соперничать с японским аппаратом. В свое время мне довелось плотно поработать на этой теме, я всерьез увлекался фотоделом еще в доцифровую эпоху, и именно эта модель вызывала у многих повышенное слюноотделение. И теперь, увидев камеру, я тоже сглотнул ком зависти, который упорно не желал протискиваться через пищевод.
