Дмитрий Светлов - Черный князь
Плотины у нижнего бьефа начинались от берега обычным ряжевым заграждением и находились несколько ниже скрытого водой каменистого порога. Знакомое место, именно здесь Норманн наблюдал с обрыва за бичеванием возвращающегося из Персии флота. Сейчас при закрытых воротах вода протекала поверх заграждения и падала вниз небольшим полутораметровым водопадом. Для увеличения проходной осадки плотину наращивали дополнительными брусьями, а сам проход не представлял особой сложности. Суда собирались у бьефа, затем открывали водопропускные затворы, и через полчасика с двух сторон выравнивались уровни. Вот и все, далее открывали обычные деревянные ворота, и купеческий караван продолжал свое плавание. Просто, дешево и надежно. В то же время на широких и полноводных реках подобные запруды, раньше их называли поставы, неосуществимы. Там приходится обходить пороги по обводным каналам. Строительство и последующая модернизация Волго-Балтийской судоходной системы напрямую связана с русской экспансией в Персию. Сам канал отметили в Париже золотой медалью как самое лучшее в мире и изящное в инженерном смысле гидротехническое сооружение.
Князь Василий Белосельский прислал за Софьей Андреевной два шнека[43] с полутора дюжинами воинов из личной дружины. Завершив испытания судового хода у нижнего бьефа, женщина, не прощаясь, отправилась на реку Молога. Норманн никуда не спешил, дождавшись первого торгового каравана, он подарил купцу серебряный рубль, после чего с небольшой охраной поскакал в Белозерск. По обычаям этого времени после помолвки будущую жену не увидеть до момента венчания, а жаль. Во время предыдущего визита княжна его не интересовала, и образ худощавой девушки стерся из памяти. Сейчас, накануне свадьбы, было бы неплохо познакомиться поближе, хотя, увы, нельзя, несмотря на то что Анастасия Романовна явно вертелась поблизости. Она подглядывала за будущим мужем через щелочку двери или, набросив на голову платок служанки, сидела у окна во время ежедневных тренировок.
С трудом выдержав обязательную для гостя неделю, Норманн отправился знакомиться с имениями французских шевалье. Выехав за ворота, дружина, не стесняясь, принялась обсуждать царящий в Белозерске беспорядок. Князь Роман Михайлович с сыном Федором Романовичем с утра бражничали в тереме. Княжеские дела легли на плечи Ефросинии Давыдовны, которой и без этого хватало забот с хозяйством. Женская логика всегда противится расходам, тем более на ненужные забавы мужчин. Как следствие великокняжеский двор остался практически без дружины. В Белозерске тишь да благодать, зато за стены города не выйти без надежной охраны. Шайки вотяков и черемисов разгуливали по княжеству, словно по собственному дому. Удельные князья и купцы вообще игнорировали великокняжескую власть, в результате сборы в казну из года в год неумолимо падали. И это в одном из самых богатых княжеств Руси!
Странная в этом году осень, конец октября, а погода по-прежнему летняя, редкие дожди не прибивали даже придорожную пыль. Третий день пути по практически не заселенной территории привел в имение де Оньяна. Француз уже обустроился, собрал дубовый терем и разделил полон на два селения, которые поставил на берегах озер. Крестьяне уже подняли целину и, пользуясь погожими деньками, прорыли осушительные каналы. Более того, не спеша начали засыпать болото песком. Молодцы! Пройдут годы, и потомки получат плодородный чернозем. Норманн не стал отвлекать де Оньяна от приятных хозяйственных забот, лишь пригласил в гости на Рождество. Французы приятно порадовали, на обратной дороге к Лунду разговор то и дело возвращался к грамотному освоению уделов. С одной стороны, понятно — шевалье привыкли бережно относиться к любому клочку земли. Они сразу пресекли хуторские нравы, заставили привезенный из Швеции полон взяться за работу сообща. В результате быстро собрали дома, а затем подняли целину. На полпути до крепости на реке Шексна встретили большой обоз под охраной сотника Терна.
— Доброго здравия, князь! — поздоровался швед. — Мы вот, это, пленных черемисов к франкам везем.
— Почему у себя не оставили? — поинтересовался Норманн.
— На кой они нам, — отмахнулся сотник. — Мы с озера Веттерн три сотни семей привезли!
— Не мало ли? Под Лундом триста воинов, тяжеловато крестьянам, на каждый двор по дружиннику приходится.
— Мы при деньгах, по весне исполнили твой наказ, серебро в Иори взяли. Все карфи возвращались с перегрузом, обратно шли с опаской, боялись утопить, — похвастался швед.
— Молодцы! — похвалил Норманн. — Весной серебро взяли, осенью пленных.
— С этими просто! — Сотник махнул рукой в сторону телег. — Они малыми шайками в лесах сидели, охотников на отдыхе изображали. И мы на обман пошли, мирно подойдем — и вяжем прям у костра.
— Вы часом княжьих людей не похватали?
— Нет, все по правде, пленных сначала в Каргополь свезли и на торгу показали. Люди сразу разбойников признали, — отчитался швед.
Норманн медленно проехал вдоль вереницы телег с крепкими мужчинами в качестве пассажиров. Ни одного понурого или злобного взгляда, впрочем, радости на лицах тоже не замечалось. Еще одна деталь заставила задуматься о нравах этого времени — пленники не были связаны. Почему? Их увезли от места поимки не далее трехсот километров, это для крепкого мужчины не более шести дней пути. Опасались клыков лесных хищников? Или сейчас упрощенный взгляд на жизнь, типа: «от добра добра не ищут». Вероятнее всего, последнее, при сытой жизни никто не пойдет разбойничать.
— Откуда у твоей сотни щиты? — заинтересованно спросил Норманн. — Работа кузнецов Веттерна?
— Что ты, князь! Наши так не умеют! От тебя прислали, люди говорят, что новые щиты сделаны по византийскому образцу! — Сотник горделиво протянул круглый щит.
Максим в очередной раз не удосужился поставить Норманна в известность и самостоятельно запустил новинку в производство. Вероятнее всего, профессор случайно наткнулся на описание с чертежами и без раздумий выдал кузнецам заказ. Новая модель предназначалась для корабельных дружин и внешне более напоминала оружие, чем защиту. Центральный шишак заменили на копейное острие, к нему добавили еще два кольца остроконечных шипов. В сутолоке палубного сражения «убойный» щит мог оказаться страшнее топора. Шипы имели двойное назначение, принимая удар меча, воину достаточно было немного наклониться с приседанием, и застрявшее между шипами оружие неизбежно оказалось бы вырвано из руки.
Окрашенные в желтый цвет галеры стремительно скользили по волжской глади, корабелы, притоптывая в такт гребле, горланили задорную песенку:
…Бросил курку на кровать, начал курочку топтать,Начал курочку топтать, под ним курка хохотать:— Ха-ха, ха-ха, петушок, серебряной гребешок,Серебряной гребешок, золотое перышко!..
Подстраиваясь в такт, сигнальщик выдувал горном сигнал «слушай все!», а Норманн с интересом разглядывал приближающиеся стены Ярославля. Архитектура русских крепостных стен практически везде одинакова. Бревна собраны в ряжевую клеть, изнутри на два-три метра засыпаны песок или глина. Поверху сруба настелен помост и установлены вспомогательные балки с накатами бревен. В кино на головы врагов льют кипяток с горящей смолой, по жизни защитники поступали гораздо проще. Собрался враг под стеной, воин выбил один клинышек — и вниз скатилось бревнышко килограммов эдак на двести. Просто и сердито. Подогнал противник осадную башню, а защитники убрали помост: хошь, внутрь клети прыгай, не хошь, помаши ручкой и возвращайся обратно. Не так уж и просто взять крепость. Вон османы с двухсоттысячной армией три месяца штурмовали Константинополь, а защитников-то всего ничего, девять тысяч. И не взяли бы, да венецианцы изгнали из города генуэзцев. Ссора наемников перекинулась на горожан, часть из которых покинула Константинополь на генуэзских кораблях.
На подходе к Ярославлю галеры опустили сшитые из белых и желтых шелковых полос паруса и повернули к причалам. Вот кормчие громко скомандовали: «Весла на укол!» — а корабелы ловко набросили чалки на вбитые сваи. Норманн мельком глянул на ворота, где в ожидании зрелища столпилась досужая публика. Княжеская сотня несуетливо собралась в парадное построение, а доверенные вынесли вперед носилки с дарами. Горнист еще раз выдул сигнал «слушай все!», барабанщики задали ритм шага, и процессия направилась в город. Молодцы ребята! Твердый шаг, гордый взгляд, богатая единообразная одежда и сверкающее оружие явно впечатлили зрителей. Ярославль давно уже не захолустный городишко. Крепость заложена ростовским князем Ярославом Мудрым для охраны своих земель от набегов черемисов и бесермян. Место оказалось удачным и вскоре выросло в торговый центр. Сначала здесь торговали болотной медью, солью и шерстью местных овец. Сколотив капитал, купечество активно включилось в торговые сделки с китайцами и персами.
