Андрей Буянов - Сорняк
Тут она замолчала. Мишка, до этого кивавший в такт, прекратил живать, неловко погладил её по голове. Он её понимал… Как ни старались, но забеременеть она пока не смогла. Ему-то это было даже на руку, пока, но для Туи это была постоянная причина для беспокойства и плача по ночам. Как же: у всех взрослых женщин в роду есть дети, все, с кем она росла и в детстве играла, уже родили, и не по одному, а она вот… Второму мужу никого родить не может. Мишка вздохнул и принялся есть. Ну, а что делать? Весь свой функционал он выполняет в этом деле регулярно и с полной ответственностью, и как-то повлиять на результат в принципе не может.
Ел Миша не из горшка, как принято здесь, а перекладывал себе в отдельную миску и уже оттуда черпал собственноручно вырезанной деревянной ложкой. Туя не возражала, сама тоже приохотилась, а как делают другие, Мише было наплевать. Наевшись и просохнув, он отодвинулся от очага и, сыто потягиваясь, растянулся на шкурах. Жена сидела рядом. Тут неожиданно она повернулась и, глядя ему в лицо заплаканными глазами, спросила:
– Ты меня выгонишь и возьмёшь новую жену?
Мишу такой вопрос откровенно удивил, и поэтому он настороженно ответил:
– Нет, не собирался. А с чего ты так решила?
Туя запираться не стала, наоборот, несколько приободрилась, видимо, нашла некое подтверждение каким-то своим мыслям.
– Когда вы убьете охотников Волков… Ты возьмешь вторую жену из тех женщин, что заберет наш род?
При этом в её голосе послышалась затаённая надежда, причину которой Миша пока понять не мог. Нет, опасения жены ему были хорошо понятны. По здешней традиции охотник, прожив с женой зиму, и если за это время она по какой-то причине не смогла забеременеть, вполне может вернуть её в род, из которого взял. Это норма, так поступил с ней Рена, её первый муж из рода Степной собаки, но тот известный тип – третью жену меняет, а детей, что характерно, у него так и не появилось.
Наверное, дело в статусе. Наверняка быть первой женой – совсем не то же самое, как быть второй. В местные заморочки такого плана Миша, если честно, не вникал и, более того, не собирался. Потому как считал, что и одной, даже самой лучшей жены, для любого нормального мужика чуть больше чем «выше крыши». Так говорили его отец и дед, а мнению столь авторитетных людей не было основания не доверять. Правда, у дяди было несколько иное мнение на этот счёт: возможно, именно поэтому семьёй он так и не обзавёлся – в отличие от нескольких детей от разных женщин. Но вот такого Мише тоже не хотелось. А вторая жена…
– Нет, Туя, я не буду брать ни вторую, ни третью жену.
– А как же…
– Никак, – Миша закинул руку за голову. – Как жили, так и будем жить. Меня всё устраивает.
Туя легла рядом, прижалась к нему.
– А зачем нам, саотам, забирать женщин из племени Волков?
Жена привстала на локоть и удивленно посмотрела на него влажными глазами:
– Наш род не большой, и новые молодые женщины ему не повредят. К тому же Койт наверняка скажет забрать детей… Как они с Гото договорятся. Род Выдры тоже не такой большой, и новая кровь ему не помешает.
– А остальные? Те, кто останутся?
На этот вопрос Туя только пожала плечами. Видя это, Миша примерно представлял, что ждёт остатки племени. Старики и маленькие дети, скорее всего, умрут и так, от голода – не летом, так зимой. Но, скорее всего, их просто добьют… Самое ужасное, что сделают это из гуманных побуждений, чтобы зря не мучились. Смешно… При таких способах охоты на крупных копытных, которые здесь практикуются по осени, прокормить несколько десятков лишних ртов для рода не особая проблема. Но кому нужны чужие старые и слабые, чтобы их ещё и кормить?
– Ты ещё не закончила с этим? – Он указал на лежащую в углу выкройку из толстой кожи, которую они вместе вырезали из целой шкуры гова, и которую жена подшивала до его прихода.
– Нет, – она покачала головой, – сделаю, только завтра, хорошо?
Мишка кивнул.
– Иди сюда…
Туя довольно улыбнулась, но ловко отскользнула по мехам в сторону. Ну ладно… Не хочет, так не хочет. Мишка повернулся на бок и закрыл глаза: за последние дни он сильно устал, и хороший сон сейчас будет совсем не лишним…
Утром Миша обнаружил, что рубаха из толстой кожи, которую ему делала жена, уже готова и лежит рядом, сама же она куда-то ушла.
В кузницу он летел как на крыльях. Уже на месте натянул на себя рубаху – сидела довольно широко, с хорошим запасом. Мишка улыбнулся про себя своим мыслям и стал деловито разжигать горн.
За последнее время, наблюдая за подготовкой, точнее – за её полным отсутствием, охотников к походу на племя Степного волка, Миша много размышлял как над самим набегом, так и над непосредственно самой дракой. И иллюзий не испытывал. Как что начнётся, все ломанутся в разные стороны, и уже там будут рубить, колоть, пырять – кто во что горазд. Это относится ко всем: как к нынешним родичам, так к охотникам Выдры и Волков, буде они там встретятся. А драка в таких условиях – это своего рода лотерея, достать могут с любой стороны и ракурса, при этом не особо важно, как ты быстр или умел. Удар копьём в спину или бок быстро помножит эти, вне всякого сомнения, полезные навыки на ноль. В таких условиях помочь может только хорошая защита, желательно на всё тело и голову.
Ну и что, что её нет в наличии? Что он, ради собственной жизни и здоровья, не постарается, что ли? Ответ на этот вопрос сейчас на Мишку и был одет, правда, пока в виде рубашки с передней и задней сторонами из толстой кожи. По бокам были вставки из мягкой, но туда Миша планировал прикрепить ремешки, которые следовало потом затянуть. Еще мягкая кожа была на рукавах, но тут уже ничего не поделаешь. Хотя, если всё получится удачно, Миша планировал прикрепить к ним накладные наплечники и наручи. Но самое главное – он планировал обшить всё железом, квадратными пластинками на манер рыбьей чешуи, надежно прикрыв себе как перед, так и спину. Железных полос они с Уром наковали довольно много, поэтому материала должно было хватить с избытком, хватило бы времени.
Весь день Мишка потратил на заготовки. Вначале он разогревал полосу, потом зубилом разделял её на прямоугольные пластинки. Потом снова грел и, пробив в них по четыре дырки и подравняв края, выкладывал остывать. Работа спорилась, поэтому Миша не заметил, как наступил вечер, а затем и ночь.
На другой день продолжил. Через некоторое время пришел Ур, принёс на руках сына. Посадил того в сторонку под навес, с любопытством стал наблюдать за Мишкиными действиями. Не то чтобы в них он увидел что-то новое, но всё равно, зачем понадобились такие железные чешуйки, было интересно. К работе, правда, его подпускать Миша не спешил, чтобы по незнанию чего не попортил. Но, коли пришли, сказал ровнять о камень края чешуек. Причём обоим. Сам же продолжил заниматься своим делом, пока не понял, что сделал чешуи, пожалуй, даже больше, чем нужно.
Уже вечером они втроём раскладывали её по разложенной на земле кожанке, прикидывая, как лучше её закрепить. Ума был в восторге. Он выкладывал железные пластины на кожу, как карточный пасьянс или одноцветный пазл. Мишка смеялся, но прерывать не спешил – он-то уже знал, что и как ему делать. Примеров по телеку и в Интернете он видел достаточно, чтобы представлять, как выглядит ламеляр. А то, что пластины несколько кривоваты и великоваты, так у него и железо откровенно паршивенькое получается, да и кузнец из него тоже довольно хреновый, а главное – безграмотный. Но другого-то тут нет!
Может, вон Ума будет следующим, а то Ур, конечно, помогает, но вот к самостоятельной работе мало способен. Потому что для него это, прежде всего, магия, таинственный ритуал, который надо воспроизвести максимально точно, иначе ничего не получится. Поэтому вряд ли он самостоятельно что-то будет делать. А вот Ума ещё маленький, и понять на подсознательном уровне принцип работы и творческого мышления может, скорее всего – уже понял, только ещё этого не осознал. Но какие «наши» годы?
Ур все выспрашива, зачем Мишке железная рубашка, а тот только ухмылялся и обещал показать. При этом пластинки закреплять он пока не спешил. Теперь, когда заготовки были сделаны, их надо было еще науглеродить и закалить. Процесс уже привычный и отработанный. А то ведь железо-то оно железом, но вот не закаленное и довольно мягкое. Не такое, как медь, естественно, но всё же… А науглероживать его сам бог велел, ибо что есть сталь, как не сплав железа с углеродом? Эх, был бы здесь Витька или его дед, он бы их искренне благодарил за ту науку, перед тем как начать плакаться. Но их нет и не предвидится.
Науглероживанию и закалке он, как обычно, посвятил весь день, а на следующий приступил непосредственно к нашивке пластинок на кожаную основу. О-о, тут он узнал много нового. Например, какой же каторжный труд вынесла Туя, когда за несколько дней сшила ему этот гибрид рубашки и жилетки, и который, возможно, ему придётся частично распороть. Проблему пробивания кожи он успешно решил шилом, немного подковав его «на холодную», чтобы слишком толстая иголка пролазила в пробитые в чешуе дырки. А вот для решения проблемы с дырками, которые при стыке двух пластинок не совпадали, пришлось поломать голову и закреплять каждую не на четыре дырки, а на две, из которых одна была общей.
