90-е: Шоу должно продолжаться – 12 - Саша Фишер
— Понимаешь, друг мой Жан, — говорил Сэнсей, как будто дирижируя своей плавной речи левой рукой. — Если бы в другой реальности у меня в кармане не нашлось бы билета на самолет, допустим, я его бы выкинул или потерял, то охрана вышвырнула бы нас, верно? Это было бы с одной стороны, неприятно, с другой — именно такие вот приключения и превращаются в самые лучшие песни или истории. Вот сам посуди, ты ведь журналист… Если бы я рассказывал тебе о том, как все у нас шло по плану — мы приехали заранее, не опоздали на самолет, никто не забыл гитару в поликлинике… Потом мы чинно вышли из самолета, поехали в гостиницу, сели-поели, отыграли концерт… Твоим читателям было бы скучно. И тебе скучно, так?
Жан молча записывал за Сэнсеем в тетрадку. Он так торопился, что забыл захватить с собой микрофон.
— Нет, вот ты мне ответь! — Сэнсей подался вперед, заглядывая в лицо Жана снизу. — Тебе ведь стало бы скучно?
— Согласен, если бы охра нас выкинула и накостыляла еще, то я бы из этого такой скандалище поднял! — покивал Жан, не переставая писать.
— А что мешает написать, что так и произошло с нашими двойниками из параллельной реальности? — прищурился Сэнсей. — Мог охранник нас выкинуть? Мог. Мог я продолбать билеты? Да запросто! Я вообще удивлен, что я весь целиком долетел. С руками-ногами и прочими… гм… запчастями…
— Так журнал-то у меня в этой реальности выходит, — сказал Жан. — И новости из параллельной реальности — это получится просто вымысел.
— Эх, значит придется тебе писать историю про куриные котлеты, — сочувственно усмехнулся Сэнсей.
Жан молча насупился. Явно история про куриные котлеты не вызывала в нем профессионального энтузиазма.
Ева приехала одной из первых. Вместе с Кристиной и Астаротом. Пока не забыл идею, отвел Кристину на кухню и обрисовал ей проблему — сделать из Жана медийную фигуру. Та немедленно оживилась, ее волшебно-прекрасные глаза загорелись энтузиазмом и заискрились идеями. Которые она тут же мне попыталась рассказать, но я уверенно перенаправил ее к Жану. А сам взялся за камеру. Тусовка была как раз того самого плана, видео с которых будет особенно цениться там, в далеком будущем.
Через полтора часа в студии Шутихина стало людно, шумно и накурено.
Звенели бутылки, раздавались взрывы хохота и философские разговоры одновременно. Вокруг Сэнсея скучковался кружок поклонников его таланта. Из числа хорошо знакомых, правда. Сэнсей от внимания ожил, как будто до этого у него не было пьянки, опоздания на поезд и внезапного перелета через полстраны. Кто-то сунул ему в руки гитару, но он больше болтал, чем играл.
— Мне кажется, что Сэнсей мне передал свою усталость, — сказала Наташа, пытаясь свернуться клубком на табуретке рядом со мной. — Как будто в гигантских шагах. Знаешь же такую штуку, да? Ну, это столб, к которому сверху приделаны такие петли. За них цепляешься и…
— Я знаю, что такое гигантские шаги, — сказал я.
— Ну вот… — Наташа уронила голову мне на плечо. — Там когда кто-то один разгоняется и начинает выше всех летать, нужно дождаться, когда он тебя нагонит, и сделать так, чтобы он тебя коснулся. И тогда ты воруешь его скорость. А он болтается у самого столба.
— А при чем здесь Сэнсей? — удивленно хмыкнул я.
— Ну вот я же и объясняю, — сонно пробормотала Наташа. — Я пришла сюда такая вся бодрая. А Сэнсей чуть не спал на ходу, когда мы с ним здоровались. А потом — хоба! — он живчик такой, руками размахивает. А я сплю на ходу. Так что одно из двух. Или он подрезал мою бодрость. Или я его сонность… Ой, ты это еще и на камеру записывал?
— Веду хронику, — усмехнулся я. — Такие важные вещи нужно сохранять для истории.
— Важные вещи… — медленно повторила Наташа. — О! Я же сейчас смотрела на Сэнсея и, кажется, заснула на минутку. И мне приснился сон про концерт в цехе.
— Ммм? — я поднял глаза от видоискателя и посмотрел на Наташу.
— Выключи! — потребовала Наташа, делаясь все бодрее. — Сейчас пойдет совершенно секретная коммерческая информация!
— Окей, — я сговорчиво нажал на стоп.
— Слушай, в нашем распоряжении настоящий Сэнсей, — сказала Наташа. — И цех, который мы пока что ни во что такое не превратили. Я думаю, это неслучайное совпадение.
— Хм… — я посмотрел на Сэнсея, который в этот момент наигрывал что-то мелодичное на гитаре, но песню не пел, а рассказывал очередную свою байку о том, как они с группой приехали выступать на какой-то городской праздник Свердловска, а их забрали в ментовку, потому что они подрались с каким-то хамьем прямо в центре города.
Я мысленно представил себе наш цех. Сцену из составленных друг на друга монтажных столов. А ведь да… Даже необязательно набирать полный зал зрителей. Полупустой полутемный цех, подсвеченный в стратегических местах. Камерный концерт в большом зале. Заснять это дело, ясен пень. Проговорить в камеру, что скоро здесь будет новая офигительная концертная площадка…
— Ты ведь уже понял, да? — Наташа толкнула меня в бок острым локтем. — Как думаешь, он согласится?
— Водку? Теплую? В сортире? Из мыльницы? — заржал я. — Наверняка не откажется! Надо с ним поговорить.
— Нет, стой! — Наташа ухватила меня за рукав. — Я еще не до конца все придумала!
— О чем болтаете? — спросила Ева, усаживаясь рядом с нами прямо на пол.
— Кажется, я от кого-то подхватила склонность к скрытности! — Наташа всплеснула руками. — Нет, Велиал, ты прикинь, я только что хотела ответить Еве, что наш разговор секретный! Ужас! Это я точно с Риткой пообнималась, и она меня заразила.
— Орлова Ритка? — спросила Ева.
— Ну а какая еще? — Наташа сделала большие глаза. Я смутно помнил имя. Одна из девчонок из «Африки». С загадочным лицом и склочным характером.
— Так, а говорили-то вы о чем? — Ева, прищурившись, посмотрела на Наташу. И та взялась пересказывать ей идею о том, чтобы устроить концерт Сэнсея в нашем будущем ночном клубе, который пока еще выглядит как обычный цех обычного завода. Я оставил их азартно обсуждать эту идею, а сам снова
