Вармастер. Боярская стража. Книга II - Сергей Извольский
Даже если есть прекрасное умение спать в самолете, прямой перелет на шесть-восемь тысяч километров может быть утомительным. Нам же нужно преодолеть вдвое больше, тем более на технике начала двадцатого века. Самолеты здесь больше чем на тысячу километров не летают, так что циклы взлет-посадка перемежались один за другим. Еще и скорость наша сравнима со скорым поездом «Москва-Петербург» — лишь чуть быстрее, у нашего воздушного автобуса километров двести пятьдесят в час крейсерская.
Многие из команды заметно нервничали. Замечаю, как при взлетах и посадках сжимают подлокотники кресел до белых пальцев. Могу понять, все же не привычный мне пассажирский лайнер — который на эшелоне на высоте десяти километров встал и летит себе спокойно. У самолетов этого времени потолок ниже, звукоизоляция салона гораздо хуже и шум винтовых двигателей обеспечивают отличный эффект присутствия в небе, с ощущением скорости.
После третьей посадки перешли в другой самолет — похожий, но с иными номером и эмблемой воздушного флота на киле. Пейзажи вокруг только никак не менялись — заснеженные широкие просторы, расчищенные взлетно-посадочные полосы и самолетные арочные ангары военных баз. Лишь члены экипажей вносили ясность в наших перемещениях по карте — из Орска в Тюмень, потом Омск, Томск, Красноярск, Иркутск, Чита. Далее оказались в Благовещенске, где во время набора высоты как-то незаметно встретили Новый год раньше ожидаемого — мы ведь летели на восток, так что он нам навстречу катился.
Событие промелькнуло совсем незаметно. Общая усталость сказывалась — уже двадцать часов в дороге. Рано утром первого января приземлились на флотской военной базе на побережье у города Императорская гавань. Что интересно, я тут был — только в другом мире, и там гавань называлась Советской. Здесь нас ждал самолет в окраске морской авиации, на полозьях и с дополнительным подвесными баками. Униформа у пилотов тоже отличалась — кожаные бомберы, утепленные шерстью, белые шарфы, унты, плотные штаны. Нам выдали похожие комплекты и после того как утеплились, взлетели без задержек.
Сначала полетели на север, потом — после недолгого полета над водной гладью, развернулись и снова на юг. Странные маневры, вряд ли экипаж карты или полетное задание перепутал, очень похоже следы путаем. После странной петли над водой летели мы очень долго, пока наконец под крылом не показалась изрезанная линией гор заснеженная земля.
Когда снижались для посадки неожиданно я узнал место — Сахалин, южная его часть. Нет, понятно, что включив логику и пространственную ориентацию это понять можно, но я конкретное место узнал — слишком уж приметные очертания снизу под крылом промелькнули. Озеро Тунайча, остров Птичий, я его летом на сап-доске огибал — мне даже видео с дрона делали, почему так хорошо очертания островка и запомнились. Сейчас он, правда, весь в снегу, а садились мы на расчищенную прямо на льду взлетную полосу. Здесь пересели в совсем небольшой военно-транспортный самолет, в котором сидеть пришлось в тесноте на скамейках, расположенных вдоль фюзеляжа. Для нас десятерых еле-еле места хватало. И вот здесь недавнее утепление в летные полушубки-бомберы и унты оказалось очень прямо вот в тему — жарко даже на земле не было.
Оглушающе громко взревев моторами — слышимость как в вертолете, наш новый самолет резко и резво пошел на взлет. Полетели мы дальше на восток, в сторону Курильских островов. Неужто на них очередная пересадка, и дальше через океан в Северную Америку? Как раз туда еще тысяч десять километров, да и название пункта назначения — Рокингем, явно намекает. Да, ни один самолет здесь без посадки такое расстояние не перелетит, но на Курилах может с соблюдением тайны на дирижабль пересядем, они тут наравне с трансокеанскими лайнерами между материками снуют. Причем Тихий океан, по причине переезда центра мира в этот регион, здесь гораздо активнее освоен судоходством чем Атлантический. И кстати, тут Титаник с айсбергом не встретился, до сих пор людей перевозит — только по маршруту из филиппинской Манилы в японскую Осаку, где обосновалась британская торговая (читать колониальная) компания. Специально узнавал судьбу парохода, интересно было.
Летели мы долго, потрясывало прилично — предыдущий «летающий автобус» по сравнению с этим самолетом прямо эталон комфорта. На островах Курильской гряды садиться не стали — мелькнули под крылом очертания горных пиков, и вскоре земля осталась позади. Очень странное событие. Куда мы на этом самолете, у которого предельная дальность не больше тысячи, теперь летим? Судя по тому, как заволновались остальные, у многих возникли похожие мысли, но Селиверстова и Барятинский сохраняли спокойное молчание.
После четверти часа полета в неизвестность двигатели загудели громче — самолет начал набирать высоту, потом лег на крыло в пологом развороте. Шум двигателей неожиданно поутих — как это бывает перед посадкой, когда двигатели перестают бодро тянуть самолет вперед. Не только я, но и большинство остальных привстали, разворачиваясь и глядя в иллюминаторы. Да, по ощущениям на посадку идем, но вопрос — куда? Вокруг только море облаков, под которыми снизу водная гладь — направление полета мы не меняли и вряд ли по пути появилась всплывшая Атлантида.
Никакой загадочный остров не обнаружился, зато под крылом вдруг появились очертания огромного, похожего на плоскую рыбу белого дирижабля. Сразу же ушла даже минимальная болтанка — наш самолет оказался словно подхвачен невидимой рукой, мягко опускаясь на желтую посадочную полосу. Касания во время приземления я даже не почувствовал — вроде еще летим, а вот уже заезжаем в небольшой ангар, спрятанный в обтекаемом спинном «горбу» столь необычного дирижабля.
Я отвернулся от иллюминатора, серьезно озадаченный. Нет, понятно — стихийные силы, магия, но… так просто не бывает. Да, здесь, в этом мире, дирижабли активно летают между континентами — не в первую очередь из-за переезда центра мира в Тихоокеанский регион. Но есть же логика технического прогресса — а то, что я сейчас увидел в иллюминатор, это буквальная ожившая картинка «стратосферный аэростат будущего». Нет, это реально аномалия: тот же велосипед изобретен еще в девятнадцатом веке и выглядел поначалу достаточно несуразно. В начале века двадцатого велосипеды уже выглядели более-менее
