Когда рушится мир - Дмитрий Чайка
- Да не мазал я, - оправдывался другой. – Он увернуться успел!
- Я и говорю, промазал, - сказал другой ворчливо. – Окружаем, парни, он без ствола вышел!
Попал, думал Любомир. А как там Зигги? Ведь пацан совсем. А ну, как не словится. Хотя должен отсидеться, я же двери на замок закрыл. Услышит, как ломать замок будут, и все поймет. Да, и оружие у него есть.
Он вскочил на ноги и бросился прочь, ломая кусты. Он знал эти места хорошо, и никакого стремления к тому, чтобы его окружили, не испытывал совершенно.
- Вон он! – закричали сзади.
Любомир оглянулся. Пятеро, из них четверо с копьями, а один с карабином. Стрелять не спешит, бережет патроны. Надеются в кольцо взять, он же им живой нужен, пытать будут.
- Куда же ты, солдатик? – слышал он сзади издевательский голос. – Не надо так спешить!
Голоса слышны слева, справа и сзади. Его гонят дугой. И их явно больше, чем пять! Плохо! Очень плохо! Впереди река, могут прижать, тогда конец. Вода ледяная, не переплыть.
Боль! Темнота!
***
- Здоровый бугай, Бруно! Жрет, небось, за десятерых! – услышал он голос, который раздавался далеко, как в тумане.
- Вот сейчас и спросим, где он такие харчи берет. Буди его!
Любомир скорее услышал, чем почувствовал хлопки по щекам. Его явно пытались привести в чувство. Он негромко застонал. Голова болела нещадно, особенно затылок, где вспухала здоровенная шишка.
- Проснулась наша красавица, - услышал он довольный голос. – Приветик!
На него пялился горожанин, тот самый Бруно, видимо. Он ничем не выделялся из сотен точно таких же столичных жителей. Худой, впалые щеки, неровно остриженные волосы и борода, пованивает. Обычный хмырь, а вокруг него – еще десяток точно таких же.
- Приветик! – в тон ему ответил Любомир. Хохмач ведет допрос, это плохо. Такие бывают очень опасны, нужно быть аккуратным.
- Да ты совсем очнулся, солдатик! – радостно всплеснул руками тот. – Радость-то какая.
- Ты чего хотел-то? – спросил Любомир.
- Да вот, поговорить хотел, - сказал хохмач с улыбочкой.
- А зачем камнями кидаешься? Поговорить можно было и без этого, - резонно заметил Любомир.
- Да, побоялся, - честно сказал тот. – Ты парень опасный, вдруг не так поймешь, нас же потом от асфальта отскребать придется.
- Хотел говорить, так говори, - сказал Любомир. – Не тяни резину.
- Да ты и сам знаешь, что я у тебя спросить хотел, – сказал ему Бруно.
- Так это твоя жена была? – притворно удивился Любомир. – Прости, я же не знал!
- Смешно, - ледяным тоном сказал Бруно. – Но нет! Меня вот это интересует.
И он бросил в сторону Любомира пустую банку из-под тушенки.
- Тебя поздравить можно? – спросил лейтенант. – Ты целую банку тушенки умял? Завидую.
- Завидовать позже будем, когда выясним, как тут эта банка оказалась. Она, солдатик, всего пару месяцев назад произведена. И дал ее одному человечку именно ты! Точнее, твой ручной хорек, который, я слышал, золотишко вовсю на еду меняет.
- Не понимаю, о чем ты, - пожал могучими плечами Любомир.
- Да что тут понимать! – ласково сказал ему Бруно. – Тут золото до вас и не нужно было никому. Оно, солдатик, несъедобное. А тут такое совпадение, ты вот появился, которому золотишко нужно, и тушенка свежая. А что это значит?
- Что? – сделал тупое лицо Любомир. От следующего ответа будет зависеть то, что ему сейчас придется плести.
- Значит, канал есть на ту сторону! – торжествующе выставил на него палец Бруно. – Ты туда – золото и камни, а оттуда – консервы. Что скажешь?
- Ну, звучит вроде бы логично, - протяжно ответил Любомир, мозг которого работал в усиленном режиме. – Не могу сказать тебе точно, я сам посредник в этой теме. Переходи к делу!
- К делу? – обрадовался Бруно. – Как приятно с тобой работать! Я думал, сейчас тебе пятки жечь буду, а ты вон какой сладкий!
- Слушай, клоун, говори, что хотел, или позови кого-нибудь из взрослых, - презрительно сказал Любомир. – Ты своими кривляниями уже изрядно утомил.
- Ты не промахнись, паренек. Я тебя еще могу псам скормить! – зло прищурился Бруно.
- Да ни хрена ты мне не сделаешь! – заявил Любомир. – У тебя вопрос ко мне есть, а ты мямлишь, как школьник рядом с целкой-одноклассницей.
- Мне канал ТУДА нужен! – выпалил наконец Бруно.
- Ну, надо же! – удивился Любомир. – В жизни бы не догадался. Вот прямо ТУДА? Прямо в лучший отель, в бассейн, с коктейлями и тремя телками разного цвета? У тебя, убогий, реальные желания есть?
- Ну, значит, будем жечь пятки. Не понимаешь ты по-хорошему, - с искренним сожалением сказал Бруно. Братва подтянулась к ним, стала вокруг и прислушивалась к разговору с неподдельным интересом.
- Ты глухой, видимо, - сказал Любомир. – Я же сказал, что я посредник. Ты думаешь, я с сожженными пятками летать научусь и унесу тебя отсюда? Что ты хочешь? Я тебя понятным языком спрашиваю?
- Канал туда нужен, - сказал Бруно, облизнув губы. – Чтобы мы туда товар, значит, а сюда еду и патроны.
- Я твой канал. И вы, придурки, этому каналу чуть голову не разбили. Что из товара есть?
- Золото есть, камни, картины, вазы всякие, - засуетился Бруно. – Нам цена нужна нормальная, а не та, что ты барыгам заряжаешь. Ты и твой хорек малолетний вообще обнаглели, всю торговлю порушили.
- Ну, это можно обсуждать, - спокойно ответил Любомир. – Но мне надо связного дождаться. Тут такое дело, меня самого втемную используют, я немного знаю. Приходи на неделе, договоримся.
- За дурака меня держишь? –
