Ромэн Сарду - Блеск Бога
Анкс не отступала.
– Библиотекарь сказал, что я буду находиться вместе с ним в его повозке.
Внезапно монах посмотрел на нее с ненавистью. Никто не произносил ни слова. Лицо юноши посуровело.
«Даже если он меня и не узнаёт в этой одежде, – подумала она, – нужно будет остерегаться этого человека. У него вид завистника и заговорщика. Может, он боится, что из-за меня лишится своих привилегий?»
Эрих положил перо.
– Вот как? – сказал он. – Вместе с ним? Какая честь!
– Я так тоже считаю.
– И почему же он так решил? Откуда ты взялся? Какие у тебя таланты?
Анкс почувствовала, как у нее холодеет затылок. Она не ожидала такого допроса. Конечно же, ей необходимо было придумать какую-то легенду, она должна была вести себя соответствующим образом. Анкс досадовала на себя за то, что не подумала об этом заранее, прежде чем явиться сюда. Что ответить? Правду о своих познаниях? Ей не было известно, насколько образован Эрих; если окажется, что ее знания превосходят его, то она рискует разозлить его и настроить против себя еще больше. Лучше убедить его в том, что она для него не опасна. Подумаешь, какой-то служка…
– Я родом из Бретани, – пояснила она. – Я сирота. Умею только читать Библию. Медленно…
Эрих покачал головой, но он явно испытывал облегчение. Взгляд его смягчился.
– Флодоар принимает решения, – сказал он, – а мне потом расхлебывать! Он думает, что легко обо всем заботиться! Имеет ли он хотя бы представление о моих трудностях?
Он снова взялся за перо.
– Проводите его, – обратился он к охраннику. – Пусть Рогатианюс выдаст ему крест, синюю форму ученых и все, что еще необходимо. Твое имя?
– Анкс… – ответила она. – Анкс де Баню.
Де Баню был один посредственный ученик, который занимался вместе с ней у ирландских монахов.
Эрих написал это имя внизу свитка.
– А сейчас иди! Я занят другими делами!
И он снова начал изучать лежавший перед ним пергамент.
Анкс пересекла лагерь в сопровождении солдата. Не один раз она замечала выражение страха на лицах. Страха? Ни один паломник, в отличие от этих людей, не испытывал никакого страха! Милиция следила за порядком, священники проводили мессы, везде постоянно звучали молитвы – это паломники пытались заручиться заступничеством ангелов и святых. Чего же бояться? Впервые за все время паломничества она видела такое выражение на лицах людей.
Солдат остановился перед спаренной повозкой, закрытой со всех сторон, как и повозка Флодоара. К широко открытой двустворчатой двери вели несколько ступеней. Симпатичный, небольшого роста человек, находившийся внутри, был похож на торговца, гордящегося своей лавкой. За его спиной штабелями стояли ящики. Анкс представилась.
– Я новенький, – сказала она.
От природы добродушное лицо человечка стало сиять еще больше.
– Новенький? Ты первый с тех пор, как мы отправились в путь. Меня зовут Рогатианюс. Добро пожаловать, юноша! Ты знаешь, что тебе необходимо, чтобы путешествовать вместе с нами?
Анкс не знала, но не могла не улыбнуться в ответ на столь любезное обращение. Солдат, сопровождавший ее, ушел, а Рогатианюс наклонился и достал небольшой кусок материи, вложенный между двумя листами пергамента. Это был крест, вышитый на освященной ткани. Такой же крест, как и тот, что они с родителями привезли с собой, чтобы с его помощью найти свой обоз в Труа. Но этот крест отличался богатством вышивки – вплетенная золотая нить и герб графа де Шампань.
– С этим крестом ты можешь беспрепятственно передвигаться в нашем караване, – пояснил Рогатианюс, протягивая ей ткань.
Затем он наклонился и на глаз определил рост Анкс. Он вынул из ящика две синие формы, какие носили все мужчины в лагере. Это, несомненно, была униформа монахов и ученых, состоящих на службе у Флодоара. Потом он взял небольшой ящик с письменными принадлежностями.
– Какая у тебя специальность?
– Специальность?
– Ну да. Какие науки ты изучал? Над чем ты трудишься, сынок?
Анкс наконец понимающе кивнула.
– Я просто секретарь, состоящий на службе у мэтра Флодоара.
– Секретарь? Ладно. У меня найдется кое-что и для тебя.
Он повернулся и взял четыре толстые свечи, связанные вместе веревкой.
– Вот. Придешь ко мне, когда они сгорят.
Впервые за все время Анкс внимательно осмотрела стоящие за спиной Рогатианюса ящики. Там были линейки, чистые свитки пергамента, весы, увеличительные стекла, пузырьки с порошком для рисования, даже астролябия!
– Что это такое? – спросила она.
– Это? Ты что, не знаешь, куда попал, друг мой? Это инструменты, необходимые для продолжения работы ученых.
Он взмахом руки указал на людей, находившихся внутри каре.
– Они берут с собой все, что невозможно найти, оказавшись за пределами Рима! Эти люди очень предусмотрительны.
– Продолжения работы? – повторила Анкс.
– Ученые, как и женщины, страдают от навязчивой мысли, что если у них не будет всего необходимого, то тут же начнутся неприятности, причем боятся этого больше смерти. Во всяком случае, это мое наблюдение. Я здесь для того, чтобы обеспечивать их всем необходимым, как в дороге, так и в Святой земле. Как видишь, Милиция обо всем заботится.
– Значит, это и вправду ученые?
Рогатианюс незаметно стал показывать взглядом на некоторых людей.
– Вон там, видишь? Это Гольдмунд, великий медик, приехал из Люксея. Вон тот, подальше, – не знаю, как его зовут, – знаменитый математик. Тот – Виктор Бэ, астролог. Ближе к нам – логик, а возле него – Фабиус, историк-египтолог. Справа от них – Эвдор, геометр, он разговаривает с Берюллем, астрономом. В этом караване столько ученых, что даже трудно представить! И все они направляются вместе с кающимися в Святую землю. Правда, трогательно?
Анкс видела, что все по-прежнему бросают настороженные взгляды в сторону Эриха.
– Мне кажется, что некоторые из них чем-то обеспокоены, – сказала она. – Что происходит?
Рогатианюс потер лоб.
– Сразу видно, что ты новенький! Ты знаешь, что дня через два, может даже завтра, мы отделяемся от основного каравана паломников и пойдем в Иерусалим другой дорогой?
Анкс утвердительно кивнула.
– Ну и что? – спросила она.
– А то, что монах Эрих, направивший тебя ко мне, как раз просматривает составленный Флодоаром список, в который занесены имена тех, кто останется в нашем караване. Другие вернутся к остальным паломникам.
– Значит, они боятся, что их выгонят?
– Нет, они боятся, что останутся! Как только мы отделимся, мы лишимся охраны всемогущей Милиции, нас будут защищать солдаты вон того толстяка.
Он указал на капитана Тюдебода.
– Каждый думает, что это предприятие становится слишком опасным, и никто не хочет оставаться.
– Вот оно что…
– Да. Ну, там видно будет, – сказал Рогатианюс. – Зачем сейчас беспокоиться? Разве мы не направляемся к Спасителю? Он все решает за нас. Беда этих ученых мужей в том, что они забывают о спасительной вере, а потом мы удивляемся тому, что они дрожат от страха, как дети!
Сделав такой вывод, Рогатианюс попрощался с Анкс и вернулся к своим ящикам.
Девочка спрятала крест под одежду, взяла выданные ей вещи и спустилась по ступенькам. Перед ней стоял выбор: вернуться к Флодоару в его повозку или остаться в лагере, чтобы присутствовать при оглашении Эрихом списка. Она решила остаться и направилась к кухне, где ей налили в миску супа и положили на тарелку две куриные ножки; затем она подошла к столу, втиснутому между двумя скамейками. За столом сидели пять человек, все они склонились над своими мисками, но при ее появлении их взгляды тут же обратились в ее сторону. Анкс сразу же почувствовала, что вызвала неприязнь у этих людей. Четверо из сидевших за столом сразу же встали и, взяв свою еду, пересели подальше. Никто не произнес ни слова. Анкс поняла, что ей предстоит сделать многое, чтобы ее приняли в свой круг. Клановость и соперничество здесь наверняка были еще острее, чем в среде простых, невинных паломников. Чем выше положение человека, тем труднее ему отвоевывать себе место под солнцем. Анкс поставила свою миску и села к столу, не показывая, что ее задел враждебный прием. Только один из пятерых мужчин остался на месте. Он сидел на краю скамьи и ни разу не повернулся к Анкс. Она положила свои вещи под стол и стала рассматривать соседа. У него был профиль римского сенатора периода заката империи. Это был грузный бледный человек, его шея, казалось, вросла в плечи, всем своим весом он навалился на край стола. По его белой коже скатывался пот. Он учащенно дышал и чуть заметно шевелил губами. Спустя какое-то время Анкс была уже уверена, что он читает псалом: «Земля дала урожай: Бог, наш Бог благословил нас». Из всех ученых это был пока первый и единственный человек, проявивший набожность. Он смотрел прямо перед собой. Как и большинство людей в лагере, он испытывал страх. Проследив за его взглядом, Анкс заметила узкий проход между двумя повозками. Вдали, вызывая тревогу, темнел Паучий лес. Быстро прошли двое солдат, совершающие дозор за пределами каре; в тот же миг странный человек, сидевший за столом с Анкс, наморщил лоб, как бы стараясь что-то запомнить. Затем он снова стал без устали читать псалом. Анкс ничего не понимала и собиралась уже с ним заговорить, но в этот момент появился капитан Тюдебод, держа в руке очередной кусок курицы, и уселся за стол напротив Анкс. Она напряглась. Тюдебод положил локти на стол и уставился на нее. Он бросил быстрый взгляд на ее соседа.
