Александр Сапаров - Прыжок в прошлое 1-2
Совсем же отношение ко мне стало осторожным после одного события.
Во второй половине дня, я был уже у себя на подворье, когда в ворота требовательно застучали. Моя охрана открыла ворота, и обмерла, к нам во двор заезжал царевич со свитой. Меня известили и я, как ошпаренный кинулся одеваться и мы с женой выскочили на крыльцо встречать высокого гостя. Моя Ирка дрожащими руками подала ему стеклянный кубок сбитня. Иоанн Иоаннович с удивлением его оглядел и отпил немного. После чего произнес:
– Сергий Аникитович, разговаривали мы с тобой последнее время очень часто, интересно с тобой говорить, знаешь ты много не по годам твоим, хотя и младше меня будешь. Вот и захотелось мне посмотреть, как у тебя все устроено, много об этом говорят. Так, что давай показывай, все, что считаешь нужным.
Ну, вот и дожил до счастливого дня, провожу экскурсию для царевича и его сопровождающих.
Приказав разместить охрану и сопровождающих царевича, выставить им угощение, я с царевичем и парой его телохранителей поднялись в мой кабинет, Иоанн Иоаннович с удивлением рассматривал необычную мебель, книги, папки для бумаг, стоявшие на полках.
Он взял в руки бутылку с желтоватой густой жидкостью, стоявшей на столе:
– Что это такое Сергий Аникитович? Вместо ответа я взял два небольших кусочка бумаги, достал кисточку и склеил кусочки вместе.
– Вот так Иоанн Иоаннович, ежели, что нужно берешь и клеишь.
Но царевич уже разглядывал не место склейки, а то, что было у меня написано на бумаге и так неосторожно выставлено напоказ.
Вчера весь вечер был в различных подсчетах для аптекарского приказа и естественно все рассчеты я делал в арабских цифрах.
Все было забыто, экскурсия остановилась, а я показывал своему экскурсанту, как надо работать с такими цифрами. При расспросах об источнике моих знаний, я рассказал, что в одном из медицинских трактатов были различные подсчеты сделанные индийскими цифрами, я оценил их удобство и с тех пор только ими и пользуюсь. Знакомство с новыми методами расчетов заняло у нас много времени, у меня даже пересохло в рту и я привлек внимание собеседника к стоявшему в углу самовару, пришлось позвать слугу, чтобы по быстрому раскочегарить этот самовар и вскоре царевичу был предложен горячий кипрейный чай с медом.
Уже ближе к вечеру мы, наконец, добрались до мастерской, где внимание царственного гостя привлек необычный предмет. Медная труба со стеклами, украшенная резьбой состоящая из двух половинок, которые плотно входили друг в друга. Когда я показал, что надо делать с этой трубой, у царевича пропал дар речи. Он, как мальчишка прижимал ее к груди, и я понял, если сейчас не подарю эту штуку ему, мне этого никогда не простят.
Пришлось представлять ему розмысла, который исхитрился сделать такой прибор и царевич лично вручил, стоявшему на коленях Кузьме серебряный талер, сказав, что мастер, найдет, что с ним сделать.
Пока мы ходили на экскурсию, в моем доме уже все организовали для небольшого пира в честь знатного гостя. Пировали мы недолго. Но царевич, по-моему, остался, весьма впечатлен, а подзорную трубу так и не выпустил из рук, даже не передал сопровождающим его людям. При прощании наговорил мне много хорошего и просил при следующем визите к нему составить небольшое пособие по индийской цифири, хочется ему ее также освоить, больно уж удобна.
Проводив нежданных гостей, мы с Ириной уселись вдвоем в спальне, оба были умотанные, она хлопотами с приемом гостей, а я работой гида по собственному подворью.
Она смотрела на меня своими темными глаза и озабоченно улыбалась:
– Сергий, ты знаешь, я во дворце несколько лет прожила, но первый раз видела, чтобы царевич вот, так ездил к кому. Ох, завистников будет у тебя.
Она прижалась ко мне и зашептала:
Береги себя любый мой, с охраной ходи, не приведи Господь случиться что, ведь не переживу несчастья такого, а я ведь непраздна, пора бы уже крови быть, а нету ничего.
Я сидел, как стукнутый по голове, и думал:
– А чего ты хотел, это ведь должно было случиться, удивительно, что еще так долго этого события не было.
Я обнял жену и крепко поцеловал:
– Ну, вот и хорошо будем теперь ждать наследника.
– Хорошо бы, – с надеждой откликнулась Ира, а если девочка?
– А если девочка будем приданое готовить, наберем понемногу, – засмеялся я.
И увлек ее на кровать, где пришлось еще с десяток минут снимать все ее тряпки.
На следующий день я был у царя, как я и предполагал, расследование заговора было на время отложено. В первую очередь царя интересовала подзорная труба, которая уже лежала перед ним.
– Сергий Аникитович, ты, когда меня удивлять перестанешь? – воскликнул он. Я уже счет потерял твоим придумкам.
– Иоанн Васильевич, так ведь не я это придумал, мастер есть у меня золотые руки, его это работа.
Царь улыбнулся саркастической улыбкой:
– Что-то у других бояр ли, купцов таких мастеров много, а трубы волшебной они не додумались сделать. Мастер то у тебя есть – это понятно, а вот кто его надоумил на это дело? Кроме тебя нет никого.
Давай рассказывай все, что знаешь про такую трубу.
Пришлось начинать рассказ с того, что давно знал про свойства отшлифованных специальным образом кусочков стекла, но пока стекловар не сварил прозрачное стекло, ничего сделать было нельзя. А вот трубу мастер действительно придумал случайно. И это первая, которую он довел до ума. Больше пока не сделать, потому, что просто нет нужных стекол. Но у меня в вотчине уже начались пробные плавки, и я надеюсь, что вскоре стекла будет, сколько нужно, чтобы делать такие трубы, если потребуется.
Во время беседы, Иоанн Васильевич неоднократно глядел в трубу и удивленно пожимал плечами.
– Вчера весь вечер думал, куда такую штуку можно приспособить. Может, подскажешь?
– Государь, главное, что есть теперь труба подзорная, а дело для нее найдется. Вот в степи можно разъезды вражеские высматривать, Аглицким морякам можно за золото продавать, в море то наверно такая труба очень к делу будет. Да, для развлечения можно хотя бы светила ночные звезды, да Луну разглядывать. Вот только если продавать всяким немцам, быстро они поймут, в чем дело и сами такие будут делать. Хотя со стеклом может сразу у них и не получится.
Ишь ты, уже название придумал, подзорная труба, ловко! А про светила ночные это ты хорошо сказал, я иногда люблю смотреть на звезды, вот нынче вечером и поглядим, чего в небе интересного можно такой трубой увидеть.
Ну, вот, договорился мой болтливый язык. Сегодня вечером быть мне бесплатным астрономом-консультантом.
К сожалению, несмотря на все мои бесполезные обращения к всевышнему, погода в Москве удалась. И когда мы с царем и толпой охраны поднимались на Кремлевскую башню, на небе не было ни облачка.
Я сам глядел, как завороженный, на ночное, звездное небо. За прошедшие три года, мне почему-то ни разу не удавалось вот так пристально его разглядывать. Ночная Москва не освещала все вокруг огнями реклам, и тысяч ламп. Было начало июля, и полная луна уже всходила над горизонтом, озаряя все вокруг призрачным голубоватым светом.
Иоанн Васильевич взял трубу у сопровождающего его боярина и начал разглядывать пятнистый лунный диск. Он смотрел долго и упорно. Затем опустил трубу и повернулся ко мне.
– Щепотнев, ты книг прочитал множество, вот можешь ты сказать, почему такие пятна на Луне, что это такое?
Я похолодел, в моем воображении уже горел костер под моими ногами.
– Государь, многие умы человеческие бились над этой загадкой, смотря на небо.
Я могу рассказать, что они предполагают, ведь Господь бог в своей несравненной милости дал нам разум, чтобы мы могли дойти до истины.
Так вот ты государь знаешь, что Земля наша это огромный шар, тридцать тысяч верст в окружности. Писано было, что еще гишпанским королем отправлена экспедиция на кораблях, и обошли они всю Землю вокруг за три года и вернулись туда, откуда вышли. А Луна такой же шар, только меньше размером и крутится она вокруг Земли. А светит Луна светом, который отражает от солнца, и там где почва лучше отражает свет, там поверхность светлее, а где хуже, там темная.
Но я это немногое только из книг знаю. А вот есть у датского короля ученый астроном Тихо Браге, муж изрядно в этой науке преуспевший, вот если бы ты его к себе вызвал, он мог бы намного больше рассказать. Насколько я знаю, король датский его очень ценит, но если сам астроном узнает, что у нас есть такой прибор, как подзорная труба, он и сам захочет к нам приехать. А ведь он еще астролог и алхимик хороший, – закинул я удочку.
– Мне кажется, что если ты его своей милостью не оставишь, то будет нам от этого только прибыток и других держав уважение. Веры он христианской, хоть и схизматик, так у нас сейчас таких схизматиков не одна тысяча в Москве обитает.
