Михаил Ланцов - Маршал Победы. Освободительный поход попаданца

— Отлично! — Воскликнул Тухачевский.

— Отлично-то оно отлично, — возразил Берия, — но, к сожалению, ситуация на фронтах складывается таким образом, что нужда в реактивном бомбардировщике отходит на второй план. Да, он нужен. Но хватит и поршневых. Так что можно не спешить.

— Почему? — Чуть прищурившись, спросил Сталин.

— Как вы уже знаете, массированные налеты англо-американской авиации на европейское побережье прекратились две недели назад. По агентурным сведениям — вся тяжелая авиация Великобритании отведена в тыл, разоружена и задействована для перевозки стратегически важных товаров через Исландию и Гренландию. Ввиду отсутствия у нас крупных авианосных соединений, перекрыть этот воздушный коридор в обозримом будущем не представляется возможным.

— Что они везут через него?

— Основной груз — высококачественный авиационный бензин, который идет для обеспечения сил ПВО вдоль Ла-Манша.

— Тогда я вас не понимаю, — пожал плечами Сталин. — Раз противник отказался от нападения и ушел в глухую оборону, потребность в реактивном бомбардировщике должна быть особенно высока.

— Товарищ президент, — подал голос Тухачевский, — вы позволите?

— Конечно.

— Если я все верно понял, то в Великобритании уже сейчас начался острый топливный голод, вызванной морской блокадой. Сейчас, да. Истребительное прикрытие побережья у них сильно и без реактивных бомбардировщиков нам не прорваться. Однако насколько я знаю, топлива, доставляемого по воздуху, хватает едва на дежурные вылеты. И если активизировать действие наших авиачастей, то, даже не вступая в бои, а только лишь провоцируя и заставляя подниматься в воздух, мы сможем довольно быстро выжечь им все их невеликие запасы, оставив, фактически без авиации. Ведь какой толк от истребителя, когда он не может взлететь? Ведь так? — Тухачевский взглянул на Берию.

— Совершенно верно. Таким образом, у нас появляется запас по времени на более тщательную проработку двигателей машин. Особенно в свете того, что мы перепугали и Лондон, и Вашингтон. В США, например, сейчас пытаются любой ценой родить реактивный истребитель. Получается у них плохо, но они стараются, переводя массу ресурсов и сил.

— Какие сроки, по вашему мнению, у нас есть? — Спросил Михаил Николаевич.

— Года полтора-два, может быть больше, — пожал плечами Берия. — Фронтовые испытания показали, что как основной истребитель И-400 нельзя использовать в силу низкой приемистости двигателей и ограниченной маневренности. Только как перехватчик. Так что, при благоприятном исходе — до пяти и более лет.

— А по реактивному бомбардировщику?

— Аналогично. Лет пять у нас в запасе есть. Раньше мы вряд ли успеем построить хоть сколь-либо приемлемый флот и начать вторжение в Северную Америку. А больше у нас нигде целей, удары по которым нужно наносить, проходя сквозь плотную истребительную завесу, не предполагается.

— Спасибо, — кивнул Тухачевский. — Исходя из сложившихся обстоятельств, я предлагаю не дорабатывать двигатель, а сместить акценты на более перспективные направления. Прежде всего — двухконтурный турбореактивный двигатель, над которым в инициативном порядке продолжает работать товарищ Люлька. Причины такого шага упираются в ряд факторов. Во-первых, это… — Михаил Николаевич несколько минут очень доходчиво и обстоятельно рассказывал о том, насколько лучше будет переводить авиацию Конфедерации на подобные перспективные силовые установки. — Безусловно, конструктивно они значительно сложнее, но я уверен, что мы справимся с этими сложностями.

— Хм… — почесав подбородок, спросил Шпеер. — А что же нам тогда делать с реактивным перехватчиком и бомбардировщиком? Мы ведь их в ближайшее время собирались запускать в серию?

— Как что? Использовать. Особенно бомбардировщик, из которого можно сделать превосходный самолет-разведчик и специальный курьерский самолет для срочной доставки каких-то ценных грузов и пассажиров. Они будут стоять у нас на вооружении. Активно летать. Демонстрироваться под восторженные возгласы пропаганды. Готовить пилотов реактивной авиации. И уводить противника на тупиковый путь. Так что, когда через пять лет мы сможем получить новый двухконтурный двигатель и фронтовой истребитель под него мы увеличим научно-технический разрыв между нашими школами. Грубо говоря — уйдем в отрыв. Тем более что многочисленные опыты по продувке различных моделей самолетов в сверхзвуковой трубе уже сейчас дают нам довольно интересные результаты.

— Интересное предложение, — чуть подумав, произнес Сталин. — Что скажете, товарищ Шпеер?

— Я хотел бы ознакомиться с положением дел у Люльки и его людей, прежде чем делать выводы.

— Хорошо. Недели вам хватит?

— Вполне.

— Тогда через неделю жду от вас докладной записки по этому вопросу.

Глава 10

5 мая 1943 года. Нью-Йорк. Один из шикарных особняков на Манхэттене

— Я бы начал нашу встречу с пессимизма, господа, но все не так плохо, как нам недавно казалось, — начал встречу глава банкирского дома Морган.

— Что же случилось? — Ехидно усмехнулся генерал. — Москва провалилась под землю?

— Это стало бы не поводом для оптимизма, а настоящим праздником, — улыбнулся хозяин кабинета. — Все не настолько радужно.

— Так не томите нас, мы все сгораем от нетерпения, — с ухмылкой заметил худощавый мужчина в пенсне.

— Конфедерация практически полностью прекратила военно-воздушные операции над территорией Великобритании, лишь время от времени запускает разведчиков, да выдвигает группы истребителей к переднему краю. Мы поднимаем дежурные эскадрильи, но до боя не доходит — просто опасное маневрирование на пределах видимости. Это намного лучше того, что мы ожидали. Хотя, безусловно, расход авиационного бензина значительный.

— Может они просто стараются поскорее выжечь все запасы авиатоплива?

— Убежден, что они стремятся именно к этому, но мы их обошли в этом вопросе, — усмехнулся Морган. — Вы ведь знаете, что вот уже месяц как функционирует транспортное сообщение между нашей базой в Гренландии и Северной Шотландией, куда на переоборудованных подводных лодках доставляется топливо и прочее полезное имущество. Разгрузка само собой ночью. А сейчас мы готовим подземный вход в оборудованный грот, где сможем разгружаться и днем. Благодаря этому решению мы уже сейчас смогли начать накапливать авиатопливо на случай интенсивных налетов и заполянить практически пустые баки Королевского флота.

— Конфедераты уже знают об этой линии снабжения?

— Насколько мне известно — нет. Им сейчас несколько не до нее. Ставка, сделанная мистером Черчиллем на национально-освободительную борьбу, полностью себя оправдала. Польша и Турция превзошли сами себя, полностью дестабилизировав всю Восточную Европу и Ближневосточный регион.

— Не боитесь, что терпение Москвы лопнет, и она перейдет к куда более жестким мерам подавления вплоть до геноцида?

— Это очень маловероятно, — пожал плечами Морган. — Конфедерация построена на добровольном и многонациональном принципе, поэтому любая излишняя жесткость с такими борцами может только усугубить общую ситуацию. Поэтому они сейчас все это сводят к обычной уголовщине и проблемам с психикой, дескать, повстанцы либо головой тронулись, либо бандиты. И никакого официального политического преследования. Говори, что хочешь, о ком хочешь. Но тебя будут проверять куда тщательнее, чем других. А найти, сами знаете, можно немало у многих.

— Может тогда спровоцировать геноцид, раз это такое хорошее оружие против них самих?

— И как вы собираетесь это делать?

— Да тем же самым образом, что и раньше — подогревать массы на борьбу с захватчиком. Например, на религиозной почве.

— Кто не верить, тот московит? — Усмехнулся худощавый, лысый мужчина в очках. — Причем за верующих держать только удобные нам конфессии и течения в них. Например, католиков. Может даже провозгласить что-нибудь в духе испанской реконкисты.

— А почему московит? — Удивился Морган.

— Столица у них где? Правильно. В Москве. Вот и вспомним как их раньше называли. Особенно учитывая тот факт, что в Европе центром возмущения является Польша, которая и в прежние времена выливала на Россию невероятное количество помоев.

— Но ведь в Конфедерации это не только Россия.

— И что с того? Эту деталь упоминать совершенно ни к чему. Тем более, подход таков, что главное поставить их в позицию оправдывающихся. Заодно и вызовем раздражение у немцев, французов и чехов.

— Хм. Неплохая идея. — Кивнул Морган. — Но как непосредственно это все будет реализовываться?

— Для начала нужно найти какие-нибудь простые и доходчивые ритуалы для сплачивания групп. Например, ритмичные выкрикивания и какие-нибудь танцы в духе тех, что пляшут дикари-аборигены.