Русская Америка. Сухой закон 3 - Михаил Дорохов

— Вы слышали, что-нибудь о пропавших или погибших среди представителей общины?

Мато горько усмехнулся:

— Среди белых? Хотите знать — не приходили ли они к нам? Приходили. А точнее, сбега́ли. Двое даже живут у нас. Я слышал, что те, кому не повезло покинуть поселение — пропадали.

— Значит, они рассказывали о Пророке? Кто он?

— Да, говорили. Он появился десять лет назад. Никто не знает его настоящего имени. Пророк приходил к нашим старейшинам. Старался убедить их уйти с наших земель. Старейшины, кто его видел, говорили, что внутри этого человека сидит злой дух. И что когда он смотрит в глаза, дух словно входит в тебя.

— Гипноз… — протянул я, внимательно слушая индейца.

А он, тем временем, продолжал:

— С общиной у нас дела всегда шли не очень. С самого момента основания этого поселения. Но войны за землю закончились давно. Люди из Аунего ещё семьдесят лет назад выходили за пределы резервации. Торговали. Потом перестали. А сейчас всё необходимое им привозят извне.

— Билл Хотфилд содержит их? — догадался я.

— Не только. Общинники работают на приисках. Они и сами могут прожить. Но всё равно, грузовики Хотфилда — фактически единственная их связь с «большим миром», — объяснил Мато.

— Прииски? — удивлённо посмотрел я на Волкова.

Илья Дмитриевич кивнул и подсказал:

— Горы рядом богаты цинковыми рудами и гранатами. Бо́льшая часть мужчин работает там. За исключением охотников и рыбаков…

— Охотники — основные бойцы Пророка и Хотфилда, — процедил с ненавистью индеец.

Ну да, логично. Умеют обращаться с оружием лучше остальных. Мобильны… Я бы тоже сделал такой выбор.

— А кто ещё составляет «ударную» часть общины? — поинтересовался я.

— Помимо охотников ещё шериф и его дружки. А семья Манфилк — цепные шавки Пророка.

— Они все — расисты? — решил я проверить свою догадку.

— После того как Пророк появился в поселении — даже те, кто относился к нам терпимо — стали расистами. За исключением единиц, наподобие тех, кто сбежал к нам. А про Манфилков говорят, что у них где-то хранятся даже человеческие черепа. Как трофеи… — скривился индеец, — Вообще, общинники считают себя избранными, а всех остальных людей — недостойными. И ждут пришествия в наш мир страшного зверя, которое обещал им Пророк. Тогда они все сгорят с ним в очищающем огне. Всех остальных белых ждёт кара за грехи. Нас же они вообще не держат за людей.

М-да, это будет даже покруче всяких американских сект, связанных с дьяволом. Пророк основательно промыл мозги местному населению.

— А как же Билл Хотфилд? Он же живёт «в цивилизации»! — удивлённо поднял я бровь.

— В проповедях Пророка его называют тем, кто несёт на себе бремя связи с внешним, грешным миром. Чтобы они могли существовать до пришествия. И все молятся за спасение его души. Так как он сын основателя поселения, то должен до конца заботиться о подопечных… — объяснил Мато.

Ловко этот Пророк с конгрессменом придумали.

Я поднял крышку визитницы и достал карточку, которую мне дал Билл Хотфилд, когда мы мельком увиделись в Аунего:

— Скажите, Мато, а вы в курсе — чем ещё занимается наш конгрессмен? Помимо перевозок.

— Поговаривают, что он связан с бутлегерами в Оклахоме. По крайней мере, так нам говорили наши союзники — сиу.

Интересно получается. Помнится, Билл Хотфилд спрашивал у меня — не бутлегер ли я… И после этого просил позвонить ему. Но я не стал этого делать. Слишком мутным он мне показался. Немного поразмыслив, я спросил у гостя:

— Чего вы хотите от нас?

— Враги наших врагов — наши друзья. Нам нужна любая помощь в борьбе с Пророком и его общиной!

Я задумался. Индеец истрактовал это по-своему, и снова обратился ко мне:

— Мы готовы отдать вам этот завод.

— Вы его уже продали, — усмехнулся я.

— У вас есть доказательства того, что Николай перепродал это предприятие вам? — с улыбкой наклонил голову Мато.

Я вернул ему его усмешку, но промолчал, давая понять, что у меня на этот счёт своя правда. Вместо этого, чуть помедлив, я продолжил беседу в старом ключе:

— И как вы хотите разобраться с Пророком и его людьми?

Гость насупился. А я добавил:

— Вырезать всех не получится. Стрельба и скачки по прериям закончились уже давным-давно. И вы это знаете. Тем более, там дети и женщины, которых Гайавата, ваш вождь, вряд ли тронет. Атака в лоб принесёт много жертв и с вашей стороны. Здесь надо действовать тоньше…

— Поэтому нам нужны люди «в городе»! Так сказал вождь. Билл Хотфилд действует в связке с судьёй.

— Окружным судьёй? — нахмурился я.

— Нет. Выше…

— Судьёй штата? — изумился я.

— Иначе бы на наши прошения всё же ответили. После того как окружной судья передал дела по смертям и исчезновению наших соплеменников выше, его освободили от должности. А точнее, убрали.

— Убили?

— Нет, на него нашли какой-то компромат, и он быстро уехал после снятия с места.

— Интересно! — я переглянулся с Волковым и Синицыным, — Это уже что-то! Надо бы переговорить с этим судьёй.

— Но раскрутив это дело, мы пойдём против судьи штата! — заметил Георгий Александрович.

— Значит, нам нужно найти того, кому это будет выгодно. В тех же, — я провёл перед собою горизонтальную линию, — слоях общества. Или даже выше.

— Если вы нам поможете, то можете рассчитывать на помощь нашего племени! — гордо выпрямился индеец.

А я задумался. Встал и прошёлся по кабинету, вспоминая нужные мне данные. Затем остановился и задал вопрос:

— Скажите, племя осейджей относятся к народу сиу?

— В штате Оклахома? Да… — непонимающе уставился на меня Мато.

— А мохоки это племя ирокезов. И вы с сиу дружны, ведь так?

— Да, сиу и ирокезы давно зарыли топор войны. Поэтому осейджи и мохоки поддерживают отношения. Я знаю некоторых осейджей, а мой вождь знает их вождя.

Я удовлетворённо кивнул:

— Тогда у меня будет просьба. Если мы согласимся помочь вам, я должен быть уверен, что Гайавата замолвит за меня слово перед осейджами. И нас хорошо встретят в Оклахоме…

В этот момент все присутствующие в комнате уставились на меня с удивлением.