Чжунгоцзе, плетение узлов - Татьяна Никитина
— Он самый. Зачем он отправил тебя пить из Дитайчжицзяна? Почему?
— Он откуда-то узнал, хотя я вовсе не говорил… Не понимаю, как он понял что-то о неподобающем чувстве и о том, что мне не по себе. Я даже Чжайдао никогда не признавался.
— Но ты признавался Владыке.
— А…
— Владыка может раскрыть нечто о человеке тем, кто имеет возможность помочь, — Тайфэн положил руку на плечо Юньфэна. — Будешь еще думать?
Юньфэн вздохнул и посмотрел на родник, звенящий у его ног.
— Это самая вкусная вода на земле.
— Откуда ты знаешь? — улыбнулся Юньфэн.
— Мне Ди-тай рассказал, когда первый раз уговаривал выпить.
Юньфэн присел, протянул сложенную лодочкой ладонь к закрученной спиралью струйке и вдруг замер, не коснувшись воды.
— Да чего ты боишься? Ты же не лишишься памяти. Просто… твое любимое блюдо перестанет быть таким переперченным. Поменьше сычуаньского перца — и ты почувствуешь его настоящий вкус, — Тайфэн подтолкнул юношу в спину, и тот чуть не окунулся в источник.
Поймав равновесие, Юньфэн набрал воды и сделал глоток. Таким был бы вкус предзакатного неба — ясный, сияющий, незабудково-голубой. Хотелось пить не переставая, но после трех глотков Юньфэн почувствовал себя наполненным до краев светом и сладостью.
— М? — вопросительно глянул на него Тайфэн. Юньфэн покачал головой не в силах произнести ни слова. Он выпрямился медленно и осторожно, точно боясь расплескать лучезарную благодать, переполнившую его. Как они вернулись, Юньфэн почти не понимал, ощущая лишь солнечный свет, вошедший в него.
Ди-тай и Нежата сидели на крыше и о чем-то оживленно беседовали. Нежата хотел было окликнуть Юньфэна, но Ди-тай удержал его взглядом: «Ему сейчас надо побыть одному».
— Он пил из твоего источника?
Ди-тай кивнул.
— Если все будет хорошо, утром отправитесь в Лоян. Мэнгу пошли дальше — в Сычуань и Шэньси.
Они спустились на землю.
— А сам не надумал? — спросил Ди-тай, заглядывая в лицо Тайфэна.
— Теперь я боюсь по-настоящему, — усмехнулся тот. — Начну сиять, как ты. Да меня комары ночью съедят!
Ди-тай натянуто улыбнулся и промолчал. Теперь Тайфэн вопросительно посмотрел в глаза друга: «Что, не оценил мою шутку?» — но тот махнул рукой и отвернулся.
— Эй… — окликнул его Тайфэн.
— Потом, — отозвался тот, не оборачиваясь. — Идемте пить чай. Ведь господин Ао прекрасно готовит чай.
Все это время Юньфэн стоял в стороне и наблюдал, как движутся листья бамбука, а кусочки неба между ними меняют форму и размер. Он чувствовал себя то ли птицей, летящей в потоке ветра, то ли насекомым, запутавшимся в паутине солнечных лучей. В какой-то момент этого стало слишком много, и тут Ди-тай, осторожно потянув его за рукав, тихо позвал:
— Господин Ао, не приготовите ли нам чаю?
***
Когда Нежата и Юньфэн остались одни, Юньфэн спросил:
— О чем вы говорили с Ди-таем?
— Он рассказывал о том, как они с Тайфэном познакомились и о том, чем занимаются обычно, когда не нужно гонять злых духов.
— И чем же?
— Он поведал пару историй… Знаешь, похожие легенды рассказывал отец Авраамий, когда я был маленьким. Как ангелы или святые по повелению Божьему спускались на землю и шли по деревням, просились на ночлег, а тот, кто их плохо принимал, получал по заслугам…
Подшучивали над глупыми людьми, а те, поняв, что к ним приходили не просто странствующие монахи-попрошайки, валились в ноги, просили прощения. Ди-тай все вздыхал о поврежденной человеческой природе и несколько раз повторил: «Если бы ты знал, каким прекрасным Владыка задумал человека! Он подарил ему даже способность творить…» — Нежата вздохнул и, улыбнувшись, добавил: — Но вообще я не знаю, можно ли верить в подобные рассказы. Может быть, Ди-тай просто хотел мне что-нибудь объяснить таким образом. В любом случае, мне кажется, у ангелов не очень богатая фантазия. Да ведь им это и не нужно.
А ты? О чем говорил с Тайфэном? Пил воду из Дитайчжицзяна?
— Пил.
— И что?
— Невозможно передать словами… Тебе бы понравилась эта вода, — он улыбнулся.
— Может, Ди-тай и мне разрешит тоже…
— Только она, наверное, слишком холодная: у меня горло болит.
— Сказать Ди-таю?
Юньфэн качнул головой: мол, не стоит. Но к вечеру горло разболелось так, что он не мог говорить, а ночью начался жар. Нежата, проснувшись, прислушался к неровному дыханию Юньфэна, с каждым вздохом понимая, что спокойно уснуть уже не сможет. Он встал с постели, накинул верхний ханьфу и отправился на поиски Ди-тая.
Тот сидел под деревом, тающий в лунном свете, и тихонько наигрывал на листе бамбука какую-то знакомую мелодию.
— Ди-тай! — Нежата поспешил к нему.
— Тихо, — улыбнулся тот, указывая взглядом на Тайфэна, который спал, положив голову на колени друга. — Садись, — Ди-тай кивнул растерянному Нежате и, помолчав, добавил: — Тебе тоже кажется, что это как-то… странно?
Нежата пожал плечами.
— Сколько тысяч лет я живу на земле среди людей и земных духов, а так и не научился их понимать. Этот жест… когда кто-то кладет голову на колени другому… Так делал Циминсин, когда они с Хуанъэ плавали на своем чудесном плоту по Серебряной реке и по Западному морю, а она, шутя, вплетала ему в волосы цветы коричного дерева, растущего на луне… Потом она засыпала, прижавшись к нему, и он оберегал ее сон, и парус трепетал на ветру, а нефритовый голубь на мачте тихонько звенел. Они и сейчас плывут по реке и едят спелые плоды дерева цюнсан. На то они муж и жена. А еще так делал Чжуаньсюй, когда, бродя с Шаохао по Птичьему острову, уставал слушать наставления дяди и они садились где-нибудь в тени, внимали пению птиц и придумывали новые мелодии. Но они — племянник и дядя… Я иногда очень плохо понимаю Тайфэна, хотя знаком с ним не первую тысячу лет. Но Владыка говорит, что Тайфэн угомонится. Надеюсь. Я беспокоюсь за него. Он единственный, кто все еще остается со мной. Духов становится все меньше: они слабеют, все больше походят на людей и умирают. Те, кого я знал когда-то давно, уже вознеслись на небеса или отправились в бездну Юду. Может, я так дорожу им, потому что боюсь остаться на земле
