Чехов. Книга 12. Танец со смертью - Гоблин MeXXanik

Жандармы с большой неохотой зашли в помещение, осмотрелись, а затем старший неуверенно произнес:

— Голосов вроде не слыхать. Да и холода этого могильного не ощущается.

— Не извольте сомневаться, — проникновенно проговорила Нечаева. — Того, что сотворило тут зло, больше нет. После визита самого некроманта и Фомы Ведовича здесь стало чисто и благословенно.

Я скривился от последнего слова, не желая, чтобы обо мне говорили в таком ключе. Но поделать ничего не мог. Сказанного было уже не вернуть.

Жандармы закивали, потом подписали протокол, и мы, наконец, покинули здание.

— Интересное выходит дело, вашество, — произнес Питерский, когда мы вернулись в машину.

— Очень, — ответил я. — Эти люди работают слишком уж чисто. Я бы даже сказал мастерски.

— Знают, что будут искать в первую очередь, и обрезают нитки.

Мы переглянулись, а затем я с неохотой произнес:

— Словно бы знают, как работает система изнутри.

Фома потер переносицу и задал вопрос, который волновал не только его:

— Кем надо быть, чтобы так варварски погубить людей? Никакой дикий зверь не станет творить подобное.

— Порой стая волков рвет целое стадо скота просто от азарта, — возразила Нечаева. — Тебе ли не знать, на что способны псовые?

Питерский нехотя кивнул и продолжил:

— Животным свойственна ярость и злость, но тому есть причина — страх или голод. Бывает и дикий азарт во время охоты. Но здесь живые устроили ловушку для живых, используя мертвых. Они сделали это хладнокровно и расчетливо. Такому нет оправдания .

— Ты прав, — кивнул я и положил руку на его плечо, — Ладно, поехали. Поговорим с отцом. Есть шанс, что мы сумеем распутать этот клубок, несмотря на то, что нити ловко обрезали.

Питерский качнул головой, давая понять, что услышал меня. Машина завелась и тронулась в путь. Арина Родионовна отвернулась к окну, размышляя о чем-то своем. Но ее ладонь лежала в моей, и светлая сила искрилась на поверхности мое темной. Я тоже думал о произошедшем, и мне не очень нравились выводы, которые напрашивались сами собой.

— Прибыли, вашество, — пробасил Фома, паркуя машину у кованой ограды.

— Вижу, — ответил я и вздохнул.

Дом темной громадой высился в глубине сада. Я попытался посмотреть на него без предвзятости, но никак не мог избавиться от мрачного ощущения, которое навевала на меня постройка.

Быть может, все дело было в том, что дом бабушки был выложен из розоватого камня. Этот же особняк был исполнен в серых оттенках, призванных казаться благородными. На деле же он выглядел пыльным. И я никак не мог перебороть себя, чтобы выйти из машины.

— Красивый дом, — произнес Фома, вырывая меня из раздумий. — Только больно уж большой.

— Княжеские владения не могут быть маленькими, — резонно заметила Арина Родионовна. — Даже если большая часть комнат будет пустыми, особняк должен соответствовать.

— Ну и кому это нужно? — бесхитростно уточнил парень. — Вот мы живем в доме Ви… Яблоковой и Павла Филипповича. Там места как раз на семью с прислугой. И даже детская есть, если убрать гостевую комнату и разобрать большую кладовую под гардероб. Первый этаж обустроен под кабинет, но если бы он не требовался, то в приемной можно было бы сделать игровую, а кабинет оставить для работы.

— Ты прав, — согласился я. — Большие дома доставляют только хлопоты. В них обычно сыро и холодно. Часто требуется ремонт, а нежилые комнаты также приходится консервировать или топить наравне с жилыми. Это ужасно неудобно. А если ты купил такой дом, то от старой семьи тебе могут достаться еще и несколько жильцов.

— Но статус обязывает, — продолжил за меня парень и улыбнулся, — Хорошо, что мне этого всего не надо. У меня будет небольшой дом с камином и садиком, в котором я сам посажу яблони.

— Это хорошо, — кивнул я и хлопнул друга по плечу. — Мы можем обратиться к Шуйскому, чтобы он помог деревьям подняться скорее. Он хороший природник и, думаю, будет рад, если мы попросим его об одолжении. Идем.

Я открыл дверь и вышел из машины. Фома последовал за мной.

— Тем более, он просил, чтобы мы осмотрели его особняк на наличие нехорошего, — продолжил он.

— Между осмотрами императорских владений надо будет заглянуть к нему, — согласился я, подходя к воротам.

— Отчего не сделать хорошее дело, — хитро улыбнулась Нечаева.

Привратник поприветствовал нас поклоном.

— Добрый день, Павел Филиппович. Князь ожидает вас, — произнес он, открывая ворота.

Я взглянул на него и невольно подумал, что мужчина служил у нас так много лет, что я по привычке принял его за призрака. Но заметил, что когда-то темноволосый человек стал седым и понял, что время не щадит никого.

— Он в гостиной?

Привратник покачал головой:

— Филипп Петрович велел накрыть для встречи стол в зимнем саду. Идемте за мной.

Я кивнул. Вероятно, отец нарочно сделал так, понимая, что мне будет не особенно уютно внутри дома. Или ему хотелось подышать свежим воздухом.

Мы обошли особняк, и пред взором