Время линкоров - Герман Иванович Романов
— Ни один броненосец не устоит, когда его вот так расстреливают линкоры — слишком несоразмерными являются залпы. Так что, Михаил Павлович, мы с вами стали свидетелями прихода иного времени, где на морях будут безраздельно царствовать линейные корабли.
Степан Осипович уже не мог с деланным хладнокровием смотреть как тяжелые снаряды в четыре центнера весом, буквально сокрушают «Сацуму». «Гангут» и «Андрей Первозванный» чередовали залпы, а с дистанции меньше пятнадцати кабельтовых промахов у них практически не было. «Касима» и «Катори» еще отбивались, упорно пробиваясь к скалистым берегам острова Цусима, их обложили с двух сторон четыре броненосца, что шли за флагманским «Цесаревичем». Это был уже не бой, который шел несколько часов раньше — натуральное избиение, японцев никто не жалел, дорогой ценой была оплачена эта победа. И в тоже время адмирал отчетливо представлял, что произойдет с русским флотом, когда придется вот так сойтись с британскими линкорами. А такое столкновение неизбежно, перед выходом в море пришла шифрованная телеграмма из столицы с предупреждением о возможности скорой войны, в самое ближайшее время, с Англией.
— Зато если броненосцев много, они вполне могут и линкор растерзать. Посмотрите на отряд контр-адмирала Миклухи, Степан Осипович, это ведь вполне допустимая аллегория.
Адмирал посмотрел, там действительно шло самое настоящее сражение — «Сикисима» упорно шел к Цусиме, а вокруг корабля водоизмещением в 15 тысяч тонн, как на охоте на медведя с собаками, крутились маленькие, чуть больше четырех тысяч тонн броненосцы береговой обороны. И бой уже шел с их явным преимуществом — только лишь одна 305 мм пушка из кормовой башни вражеского корабля продолжала время от времени стрелять, и ее поддерживали лишь несколько шестидюймовых орудий, три или четыре.
И тут неожиданно произошло ужасное — как медведь на охоте цепляет когтистой лапой собаку, нанося той смертельную рану, так и сейчас двенадцатидюймовая пушка выстрелила по приблизившемуся на пятнадцать кабельтовых корейскому броненосцу береговой обороны. Германские корабли славились своей защитой, но броня была сталежелезной «компаунд», так как построены корабли были двадцать лет тому назад, дистанция самой короткой, бортовая барбетная установка 24 см пушки слишком уязвимой — страшный внутренний взрыв разрушил броненосец, лишь недолго поплававший под корейским флагом. Но оставшиеся четыре кораблика словно не заметили потери «сослуживца», и еще больше приблизились — взрывы на японском броненосце теперь следовали один за другим, по нему ведь могло стрелять до дюжины крупнокалиберных орудий.
— Ну да, в нашем народе так и говорят — артелью сподручно и батьку бить, — усмехнулся Степан Осипович, и неожиданно жестко произнес:
— Атаковать неприятеля торпедами, потеря еще одного броненосца недопустима, а миноноски мы строим десятками. Чем меньше японцев доберется до острова, тем лучше — жалеть нужно своих, а не врагов.
Торпедных катеров в составе русского флота было действительно много — для действий в шхерах и на мелководье они стали самым настоящим «расходным материалом». Строились быстро, высокий полубак обеспечивал хорошую мореходность, а «газолиновые» двигатели уже не закупали в Америке, а освоили собственное производство, пусть и с трудом. И дальность хода была достаточная, и не шумели ночью как паровые катера. Несли катера не только самодвижущие мины, часть уже использовали как тральщики, другие приспособили к постановке четырех мин заграждения, несколько были вооружены дополнительной 47 мм пушкой, превратившись уже в сторожевые катера. А в качестве разъездных в базах, и при адмиралах, они уже стали незаменимыми — куда лучше для перевозок людей и мелких грузов, чем на прежних паровых катерах.
И вот сейчас со всех сторон на пять избитых, но еще идущих вражеских броненосцев, устремились вышедшие в пролив из Мозампо и Фузана миноносцы и миноноски — их было до полусотни, первые старого типа, многие уже совершенно одряхлевшие, а вот миноноски новые, спешно построенные или собранные во Владивостоке и Дальнем газолинки. Торпедная атака подобной «сворой» возможна только ночью, днем скорострельные трехдюймовки, 102 мм и 120 мм противоминные пушки живо бы «пропололи» порядки атакующих. Вот только японцы уже несколько часов беспрерывно сражались, без всяких пауз — люди они низкорослые, и просто смертельно вымотались. К тому же открыто расположенная, лишь прикрытая щитами противоминная артиллерия, была уже на три четверти, а то и больше выбита.
И самое главное — все русские броненосцы, а навалились они на каждого противника вдвоем-втроем, продолжали стрелять по неприятелю полными залпами, перейдя на фугасные снаряды, осколки которых и разрывы буквально выкашивали находящихся на верхней палубе нижних чинов. Так что встретили атакующие миноносцы лишь разрозненные выстрелы, которые остановить атакующих, понятное дело, не смогли. К тому же новыми 457 мм торпедами можно было поразить противника даже с двадцати кабельтовых, пусть на излете, но с десяти-пятнадцати, уже уверенно пускали самодвижущие мины, снаряженные шестью пудами тротила — почти центнером. Для любого броненосца такой «подарок» смертельно опасен, лишь на «Цесаревиче» и «бородинцах» имелись противоторпедные переборки. Да на новых линкорах немцы уделили повышенное внимание именно противоторпедной защите и возможности подрыва на минах, на что ушла значительная толика водоизмещения. А вот на кораблях английской постройки сделали упор на броне и орудиях, в результате чего они стали как опасными противниками для любого линкора, так и уязвимыми, уступая в «живучести».
— Нечего с ними возится, уже вечереет, а провести ночь в проливе не самое лучшее решение. Потому пусть наши легкие силы постараются выставить плотную завесу, и до наступления темноты хорошо погоняют все вражеские миноносцы, пока броненосцы отходят. Мы идем в Мопкхо, Щенснович следует во Владивосток, все поврежденные корабли ковыляют в Мозампо и Фузан, их прикрывает контр-адмирал Миклуха со своими броненосцами и канонерскими лодками. Адмиралы Эссен и Вирен со своими крейсерами пусть гоняются за всякой «мелочью» — на то и щука в реке, чтобы карась не дремал. Чем больше они истребят миноносцев, тем меньше их устремится за нами в погоню. А там на наши «приманки», как мотыльки на огонек свечи полетят, да крылышки свои обожгут.
Степан Осипович усмехнулся — вот уже два месяца в Цусимском проливе чуть ли не каждую ночь происходили столкновения между крейсерами и миноносцами противоборствующих сторон. Понятно, что этой ночью тоже будут идти поиски — ведь русским и японцам обязательно нужно добить вражеских «подранков», и при этом спасти своих. Вот последнюю задачу будут выполнять броненосцы береговой обороны и канонерские лодки, время
