Во все тяжкие 3 - Станислав Николаевич Минин
Ближе к вечеру привезли моих похудевших и осунувшихся родителей. Если отец держался вполне бодро, и даже улыбался, то вот мама разрыдалась у меня на плече. Когда она чуть успокоилась, то, всхлипывая, спросила:
— Лёшка, это теперь всегда так будет?
— Нет, мам. Обещаю, что приложу все силы, чтобы подобного не повторилось. — мысли о мести всем замешанным в беспределе лицам заиграли у меня в голове новыми красками. — Они все поплатятся за подставу с вами!
— Лёша, бог с ними! — мама вытерла слёзы. — Не нарывайся на неприятности! Это же нелюди!
— Хорошо, мам. — покорно кивнул я головой, но пообещал себе, что за эти слёзы твари ответят сполна.
— Забудь, сынок, про этих гнид. Это Россия. — пожал плечами отец. — От сумы и тюрьмы… Сам же знаешь. — он махнул рукой.
За ужином родители, к моему удивлению, не проявили повышенного аппетита.
— Кусок после кичи в горло не лезет. — хмыкнул отец, заметив мой удивлённый взгляд. — Не переживай, отойдём. — успокоил он меня. — Да и держали нас с матерью во вполне приличных, по сравнению с другими, условиях. Грех жаловаться…
Мама же, как Женя днём, потребовала рассказать о том, как мы тут жили всё это время. Опять пришлось выдавать версию лайт, молчать про похищение, и извиняться за своё упрямство, которое привело к более долгому содержанию родителей в следственном изоляторе.
— Не извиняйся, Лёшка! — отец «намахнул» очередную стопку водки. — Если тебе это всё в тот момент казалось правильным, значит так и надо было делать. Ну, посидели лишнюю недельку на баланде, подумали о бренности бытия, зато сейчас жизнь любить с новой силой научимся. Так ведь, мать?
— Так ведь. — улыбнулась она и погладила меня по голове. — Главное, что у тебя всё в порядке, сынок.
Моральное состояние родителей меня откровенно порадовало. Не было ожидаемых упрёков и вполне обоснованных обвинений в доставленных неприятностях, а была поддержка и тихая радость от того, что всё закончилось. Как же я в этот момент был благодарен своим родителям за понимание и терпение! А самое главное, за то, что не пришлось оправдываться по новой за свою гордыню.
К девяти вечера, когда родители уже ушли спать в свой номер, приехали Матанцев с Казанцевым.
— Живой, и даже здоровый! — обнял меня генерал. — Остальное — херня!
Володя обниматься не полез, что полностью соответствовало его характеру, но улыбался и крепко пожал мне руку. И мы опять расположились в ресторане — оказалось, что Матанцев с Казанцевым поужинать ещё не успели.
— Валера мне уже коротенько доложился. Знаю, что с твоими родителями всё хорошо, так что сразу к основным событиям. Рассказывай все подробности, Студент. — потребовал генерал.
На протяжении часа рассказывал, больше всего времени уделив вчерашней встрече с Березовским и Гусинским в «Метелице». Не забыл упомянуть и про общение с генералом Егоровым. По ходу моего повествования Матанцев периодически задавал уточняющие вопросы, а в конце подвёл итог:
— Полная жопа! Как ни крути! Олежа прав, и остаётся нам как-нибудь аккуратно провернуть тот же финт, что и с Березовским. Вариантов других я не вижу. Согласны? — мы с Останиным и Казанцевым кивнули. — Молодец, Алексей, что настоял на личном участии в обсуждении всех мало-мальски важных вопросов, это действительно увеличивает шансы на успешное проведение нужного мероприятия. А там поглядим, посмотрим… Должничков у нас с вами накопилось много, и здесь, и в Москве, но требовать расчёта будем только после… мероприятия. Все согласны? — генерал опять нас оглядел, а мы опять кивнули. — Теперь по тому, что удалось нарыть. Студента нашего, как я и предполагал, брал Челябинский спецназ УФСБ. Есть у меня там пара хороших знакомых. А командовал ими некий подполковник из Москвы, по описанию очень похожий на хорошо нам известного полковника СБ Президента Тарасова Валентина Анатольевича.
— Это был точно Тарасов! — кивнул я. — То-то мне голос их старшего показался знакомым!
— Подтверждаю. — это был уже Валера. — Точно он.
— Вот и я думаю, что именно через этого Тарасова информация к Гусинскому и утекла. — продолжил Матанцев. — Двух маток полковник сосёт, тварь. А может и больше. СБ Президента, тем не менее, не наш с вами уровень. Пока не наш уровень… — многозначительно протянул генерал. — А по сему, Студент, надо эту информацию аккуратно слить Березовскому, пусть наш деловой партёр сам на своём уровне решает, что с этой тварью двуличной делать. По крайней мере, хоть дела прекратит через Тарасова крутить. Дальше. По нам с Володей все проверки закончены, но могут быть возобновлены в любой момент. То же самое по Валере. Так что сидим пока на попе ровно, выполняем все требования Гусинского, и ждём его внезапного приступа меценатства после «сеанса» со Студентом. А ты пока поживёшь здесь. — Матанцев смотрел на меня. — Здоровье на свежем воздухе поправишь. Из профилактория без охраны никуда. В Москву только в сопровождении Валеры. А там пусть Березовский с Егоровым тебе безопасность обеспечивают.
Просидели мы в ресторане до полуночи, продолжая обсуждать мелочи официальной передачи активов Гусинскому. Проводив Матанцева с Казанцевым, вернулись с Валерой в корпус и разошлись по своим номерам.
Глава 13
Утром Женя устроила мне форменный допрос, после того как заметила мои синяки. Всё свалил на моё жёсткое задержание в профилактории, а дальше продолжал придерживаться версии о нормальном содержании в московской квартире, где и пальцем не тронули. Так что меня ещё раз пожалели, приласкали и снова надолго уложили в постель. На завтрак мы с девушкой явились поздно, когда уже все разошлись по своим делам. Позавтракав, пошли гулять, не забыв потеплее одеться — по ночам прилично подмораживало, хотя днём ещё стояла плюсовая температура. Скоро должны были и белые мухи полететь… Встретили моих родителей, которые тоже решили устроить себе моцион на свежем воздухе. Выглядели они явно лучше, чем вчера, да и их настроение свидетельствовало о желании снова с оптимизмом смотреть в будущее. Немного поболтав, и выяснив друг у друга, что все ночью спали нормально, разошлись по разным тропинкам, договорившись встретиться за обедом. В конце концов, Женя заговорила о том, что её терзало. Основной вопрос, который волновал девушку, был ею сформулирован очень незатейливо, но точно — когда мы сможем вернуться к нормальной жизни? Комментарий же к этому вопросу был более развёрнут и эмоционален — Женю пугало, что в
