Апостат - Михаил Злобин
Поэтому я упрямо стискивал клыки, ощущая как под ними трещат и трескаются кости древнего демона. Я чувствовал, как с меня багровым дождем осыпаются мириады чешуек, и как жестокие судороги терзают мое тело. Я потерял счет минутам, позабыл о том, где я нахожусь и для чего вообще прибыл к Разлому. В моему мозгу пульсировала одна лишь только цель. Бороться! Не сдаваться! Идти до конца! И я шел к ней…
Сам Ворган уже не хрипел, а выл в голос, гулким эхом наполняя огромное ущелье. И вопли нашего жуткого дуэта, казалось, разносились по всему свету, заставляя в ужасе сжиматься сердца смертных. Даже стойкие и хладнокровные жрецы не смогли выдерживать нашего инфернального двухголосья, и пятились назад, зажимая уши ладонями. Некоторые теряли сознание, и их братьям приходилось оттаскивать сомлевших соратников на себе, лишь бы уберечь от пагубного воздействия нашей адской песни.
Мне и самому чудилось, будто я несколько раз отключался, оказываясь посередь закрученного леса собственной души. Я видел пульсирующий черный монолит, видел огненный фонтан, бьющий из средоточия моей Анима Игнис, видел, как дрожали и осыпались пеплом сгорающие ветви вековых деревьев. Но это зрелище возникало передо мной лишь на миг, и когда я распахивал веки, то обнаруживал себя все так же ожесточенно кусающим мерзкую искалеченную руку бессильного адского Лорда.
Я не могу сказать, сколько времени мне потребовалось, чтобы перекусить упругие жилы и твердые кости. Может, к тому моменту, когда черный осколок и сжимающий его обезображенный Сердцем Дьявола кулак Воргана отделились от демонической туши и упали в подставленный контейнер, прошел час. А может и день. Но дело, все-таки, оказалось сделано, и я смог наконец перевести дыхание.
Постепенно избавляясь от приступов болезненного бреда, я с трудом распрямился и бросил взгляд на бывшего Лорда Преисподней. Он мало чем отличался от той груды плоти и наростов, которая повстречалась мне здесь впервые, однако я яснее ясного осознал, что жизнь больше не теплится в его монструозном теле. Великий демон, поставивший на колени дюжину миров, служивший Сатане долгие тысячи лет, а потом провозглашенный целым богом, просто издох. Ушел без прощальных слов и наставлений. Без благодарственных речей за избавление его от многовековых страданий. Он не открыл мне напоследок никакой страшной тайны и не указал дороги. Его дух оставил покрытое коростами и сочащееся гноем тело, и неизвестно даже куда он отправился. Ведь как знать, может демонов ждет одна лишь зыбучая пустота? Может, оскопленные черным обелиском души лишаются своего бессмертия?
Развернувшись к своим последователям, я с удивлением обнаружил вместо рослых орденцев каких-то гномов, едва достающих макушками мне до груди. Они хоть и смотрели на меня со смесью страха и почтения, но все же не прятали глаз и не спешили в панике бежать прочь.
Вытянув перед собой свои руки, я недоверчиво принялся рассматривать огромные черные кувалды, в которые превратились мои кулаки. Теперь у меня, как у Асмодея и того безымянного Лорда, что впервые привел меня к Дьяволу, было семь пальцев на ладонях. Мощные предплечья оказались усеяны вереницей длинных шипов, идущих от локтей к запястьям. Под толстой кожей, покрытой многочисленными костяными пластинами, при каждом моем малейшем движении перекатывались тугие канаты мускулов. А еще по всему моему телу змеями вились узкие полоски багровых прожилок, делающих меня похожим на ожившее пламя.
Не сдержав порыва распирающей меня силы, я резко вбил кулак в оплавленную до состояния базальта землю. Твердейшая порода треснула и осыпалась невесомой пылью, не выдерживая удара, а моя рука по локоть погрузилась в сотворенный мною пролом. Дьявол нечестивый, будь в веках проклято твое имя! Какая же это умопомрачительная мощь… Я бы мог назвать ее божественной, если б не ощущал течение и пульсацию скверны внутри своей души. Уж к богам она точно не имеет никакого отношения…
Раньше те моменты, когда я давал волю сущности Искателя Боли, делившей со мной одно тело, казались мне просто квинтэссенцией могущества. Однако теперь, испив крови первородного демона, я имел возможность сравнивать. Я понял, насколько же ничтожен и слаб был до этого. Если среди смертных я ощущал себя куницей, забравшейся в муравейник, то по сравнению со мной Ворган был кем-то вроде пещерного медведя. Какой же тогда силой обладал сам Мессер?
Выныривая из своих раздумий в реальный мир, я тряхнул рогатой головой, а потом склонился над ящиком с отгрызенной кистью Воргана. Хитроумный контейнер оказался до краев заполнен черным и густым как смола ихором адского Лорда, и я мог взять эту конструкцию двумя пальцами, словно какую-то крохотную чашечку. Осторожно подняв ящичек с земли, чтобы не расплескать темную порочную влагу, я обернулся к своим последователям.
– Ваш ложный бог мертв, – прохрипел я, сам поражаясь тому, насколько грубо и необычно теперь звучит мой голос. – Но он оставил свою кровь, что хранит в себе его страшную силу. Я никого не стану заставлять разделить ее со мной, ведь она изменит вас навсегда и со временем убьет ваши души. Я не ведаю, можно ли обратить вспять этот процесс, а потому существует риск, что вы никогда больше не станете людьми.
Глядя на жрецов сверху вниз, я пошел вдоль их нестройных рядов, неся ящик с Сердцем Владыки и кровью предавшего его слуги.
– Вы готовы рискнуть, воины?! – Пророкотал я, громом своего вопля заставляя дрожать землю. – Решитесь ли превратиться в тех, кого больше всего ненавидели и презирали на протяжении своей жизни?! Я не стал бы предлагать вам сделать этот шаг, если б он не был нужен. Теперь я возлагаю тяжесть выбора на ваши плечи.
Замерев напротив Месиза,
