Апостат - Михаил Злобин
С мерзким чавканьем и хрустом, от груды плоти отделился кривой отросток, некогда бывший рукой изменника. Он вытянул его вперед, и я смог разглядеть космически-черный кусок камня, намертво приросший к сжимающей его ладони.
– Забери его! – Взмолился Ворган. – Избавь меня от страданий! Этих людишек тебе должно хватить, чтобы притупить аппетит осколка души Мессера…
– Нет, я не возьму его, – отрицательно покачал я головой, хотя и не испытывал полной уверенности, что демон вообще меня видит. – У меня несколько другие планы…
Вытянув руку, я поманил из строя троих паладинов, что несли на себе запчасти одного хитроумного контейнера. Его для меня изготовил Грандмастер Валад по специальному заказу, сделав свое творение настолько герметичным, насколько это вообще было возможно в условиях технологического развития этого мира.
Воины послушно вышли вперед и в несколько движений собрали небольшой металлический короб, с болезненным благоговением периодически косясь на изуродованного лже-Стража. Крышку с запорным механизмом они вручили мне, а затем поспешно вернулись к собратьям, будто желая отгородиться их спинами от всего происходящего. Стыдно, конечно. Не такого поведения я ожидал от полумифических обладателей черных щитов… Но благо, что меня сопровождал один самый преданный и верный исполнитель, в котором я мог быть уверен.
– Месиз, руби, – распорядился я, устанавливая контейнер прямо под черным осколком.
– Что?! – Вскинулся храмовник. – Но… это же Великий Защитник… как я могу…
– О чем ты говоришь, паладин?! – Повысил я голос, гневно сверкнув желтыми глазами. – Защитником его сделали вы! А на деле это первейший слуга Дьявола, предавший своего господина! Выкинь из головы то, что тебе внушали долгие годы. Отринь ложное учение и действуй!
Стиснув зубы и покрепче сжав рукоятку меча обеими ладонями, Черный Щит подошел ко мне и широко размахнулся своим громоздким оружием. Немного поколебавшись, он все же сделал глубокий вздох и, подбадривая себя криком, со всей силы нанес удар по вытянутой руке мятежного Лорда. Жалобно звякнула зачарованная сталь, и вместо ожидаемого эффекта, клинок просто разлетелся на десятки толстых осколков, будто был сделан из стекла. А на покрытой задеревеневшими струпьями уродливой коже предателя Дьявола не появилось даже крохотной царапины.
Месиз недоуменно посмотрел сначала на обломок, оставшийся в его кулаке, затем на совершенно невредимый отросток с Сердцем Дьявола, а потом и на меня. М-да, промашка вышла… что-то я не подумал, что с этим могут возникнуть проблемы…
– Я понял, что ты задумал, камбион! – С каким-то шальным весельем пробурчал Ворган, пребывая в настоящей эйфории от осознания, что его путь близок к завершению. – Ты осторожен, и это хорошая черта. Но ты и в самом деле молод, если не знаешь, что нашу плоть невозможно прорубить человеческим орудием. Только другой демон способен на такое…
– Это невозможно, – упрямо возразил я, хоть и ощущал, что поступаю несколько по-мальчишески. – Я забивал в Аду бесов голыми руками задолго до того, как в моих жилах заструилась кровь Асмодея…
– Х-х-х-ха-х-ха-ха-а-а…
Отступник засмеялся, извергая из своего нутра звуки, похожие на треск ломаемых древесных стволов, чем заставил некоторых особо впечатлительных смертных присесть от испуга.
– В иной раз я бы мог разгневаться на тебя за то, что ты сравниваешь меня с этими червями, – неразборчиво проворчал мятежный Лорд. – Но моя благодарность к тебе слишком безмерна. Просто поверь мне, у тебя сейчас есть только два пути. Либо принять Сердце Мессера из моей ладони, либо же отнять саму руку его держащую. Давай же! Это не так уж и сложно…
Нахмурившись, я оттеснил плечом Месиза и сам встал рядом с пленником разлома. Растопырив когтистые пальцы, я несколько раз сжал и разжал кулак, а потом, взывая на помощь к Искре, размашисто полосонул по изуродованному запястью. Тут же во все стороны брызнула черная зловонная жижа, заменяющая Воргану кровь, и несколько капель попали на мое лицо.
– Х-х-х-хр! Дьявол! – Зашипел я, ощущая, как демонический ихор начинает жечь мою чешую.
– Нет, так у тебя ничего не выйдет… – разочарованно поведал Лорд. – Ты еще слишком слаб.
Посмотрев на глубокий разрыв, образовавшийся на отростке плоти после моего удара, я вынужден был с ним согласиться. Если чужое мясо еще уступило твердости роговых наростов на моих пальцах, то вот на титанической по своей крепости кости у меня даже не получилось оставить и царапины.
– И что теперь? – Решил я подключить к решению внезапно возникшей задачи и самого изменника. – Брать в руки эту дьявольскую вещицу я не намерен.
– Воспользуйся зубами, – предложил Ворган. – Отгрызи ее…
– Отгрызть? – Глупо переспросил я, практически полностью повторяя интонации паладина, которому приказывал рубить лже-Защитника. – Но ведь твоя кровь… она же тогда изменит меня.
– Ну и что? – Невозмутимо колыхнулась уродливая груда. – Тебе в любом случае понадобится моя сила, чтобы лицом к лицу встретить Мессера. Без нее ты не будешь иметь ни малейшего шанса.
– Но… я ведь… – я хотел было возразить, что наверняка тогда потеряю то немногое, что еще делает меня человеком.
Однако ко мне быстро пришло осознание того, что избранный мной путь невозможно пройти, ничем не жертвуя. Делай что должен и свершится, чему суждено. Так что пошло оно все к черту…
Ухватившись двумя руками за демоническую плоть, я, не позволяя себе мешкать, чтобы не передумать, вцепился зубами в кривое узловатое запястье мятежного Лорда Мстителей. Раздался умопомрачительный хруст, и мне в рот тут же ударил фонтан непередаваемо горькой и жгучей жижи. Мои острые клыки принялись с остервенением обгрызать мясо и дробить толстые кости Воргана, а сам узник этого мира утробно загудел, подобно миллиону гигантских рассерженных пчел.
Черная демоническая кровь оказалась невероятно густой и едкой. Совсем не похожей на кровь Асмодея, разбавленную в купели разрушенного храма. От этого отвратительного вкуса меня рвало и выворачивало наизнанку. Хоть я и пытался отплевываться, но по пищеводу все равно прокатывались тяжелые словно ртуть капли. Они будто обладали своим собственным сознанием и стремились попасть в мое нутро, невзирая ни на какие мои попытки воспротивиться этому.
Я рычал. Я кричал. Я изнывал от нестерпимой боли, раскаленными волнами окатывающей мое тело. Но продолжал до
