С чем вы смешиваете свои краски? 2 - Дмитрий Соловей
Жаров первым заподозрил, что мы что-то задумали. Не зря же я по пути сменил футболку на рубашку.
— Ну-ка, ну-ка, — приподнялся Михаил Иванович с кресла, привлекая к нам внимание. Пиджаки мы надели в комнате и теперь развернулись, демонстрируя себя во всей красе.
— Ох ты ж! — воскликнула бабушка. — Сашенька! Почему не рассказал?!
— Шурка, это Орден Ленина? — Отец снял очки, чтобы протереть стёкла.
— Папа, папа! Покажи! — скакал рядом Игорёк.
— Не ожидал, — признался Михаил Иванович. — Так, девки, по такому поводу можно немного коньяка. Плесните-ка нам на донышке. Сердце у меня, — пояснил он всем присутствующим.
Лиза и Анна защебетали что-то неодобрительное, но супруга Жарова распоряжение мужа выполнила.
— Владимир Петрович тоже недавно из больницы, — заметил я. — Ему спиртное чисто символически.
— Не просто так достаются ордена? — продолжала внимательно разглядывать нас бабушка.
Она так и не смирилась с тем, что я задвинул художественную деятельность, занявшись не пойми чем, а тут я порушил её взгляды на мою жизнь.
— Кушай, Сашенька, кушай, — бабушка стала подкладывать мне вкусные кусочки на тарелку.
— Шурка, ты, конечно, молодец, — продолжал восторгаться отец.
— Дмитрий, я тебе больше скажу, — привлёк к себе внимание Владимир Петрович. — Наши с Ильёй ордена — это полностью заслуга Александра.
— Товарищ генерал, вы как всегда преувеличиваете, — усмехнулся я.
— Кто генерал? — поперхнулась бабушка.
Упс… Как-то я позабыл, что она не в курсе этого.
— Извините за назойливость, если, конечно, это не государственные секреты, а в каком звании Саша? — задал вопрос Жаров, сделав вид, что не заметил бабушкиного конфуза.
— Капитан, — ответил за меня Владимир Петрович.
— Однако… Девки, ещё чуток плесните.
— Папа, тебе нельзя, — отодвинула бутылку Лиза.
— А я вот сейчас чаёк поставлю, — подхватилась бабушка и, смахнув слезу, устремилась на кухню.
— Порадовал, Шурка, порадовал, — подсел ближе отец. — Не каждому повезло иметь такого сына.
С трудом мне удалось переключить внимание с себя на других гостей. Анна стала рассказывать, в каких постановках Малого театра она задействована, пригласила на спектакли. Если честно, ничего из перечисленного репертуара меня не привлекло. Драмы Шиллера я не люблю. На комедию Мольера сходил бы (у Анны там была роль Гиацинты), но её в ближайшее время не будут ставить. Из премьер в ноябре будет «Любовь Яровая».
У Лизы тоже имелись новости. Она только закончила во ВГИКе художественный факультет и её пригласили на киностудию «Союзмультфильм»[3]. Лиза рассказывала, какой кропотливый и тяжёлый труд мультипликатора. В это время так оно и есть. До компьютерной графики ещё далеко.
Незаметно беседа перешла на обсуждение новых фильмов. Михаил Иванович сообщил, что начали снимать фильм «И снова Аниськин», где он совместно с Виталием Ивановым выступает в роли режиссёра-постановщика. Игорь, забравшись Илье на колени, внимал каждому слову Жарова. Как же! Самый настоящий Аниськин сидит за столом. Будет пацану что в школе рассказать. Насчёт школы я задал вопрос и получил заверения, что всё хорошо и даже отлично. Единственное, огорчает то, что скоро получат новую квартиру и придётся переходить в другую школу.
Отец подключился к обсуждению этой темы. Они с бабушкой на пару припомнили много детских историй про меня, которые я и позабыл. Владимир Петрович нет-нет да вставлял свои замечания. Народ хохотал. Неужели я так выглядел со стороны?
— В институте на третьем курсе началась обнажённая натура, а Шурка не успевал вместе с группой. У него же и школа, и самбо. Вот он и договорился с одной из студенток, что напечатает ей курсовую на машинке, а она за это попозирует в субботу у нас дома. Жена была у подруги, а я занимался в кабинете своими делами, — не спеша рассказывал отец. — Часа два Шурка работал, затем сделал перерыв и предложил девушке чаю. Та немного оделась и прошла на кухню.
— И тут мама вернулась, — вклинился я. — Чтобы она ничего плохого не подумала на отца, я Ленке закричал: «Быстро раздевайся!»
Народ смеялся до слёз, представив эту сцену с обнажённой девушкой.
Отец в очередной раз закурил, а Владимир Петрович отобрал у него коробок спичек.
— Кстати, вот один из тех людей, кто подтолкнул Сашу Увахина к успеху, — сообщил дядя Вова, демонстрируя спички. — Серия этикеток «Народные промыслы» разработана Леонидом Рабичевым совместно с супругой. Поэт и художник. Я слежу за его творчеством. Хотя после известного случая в Манеже он отошёл от живописи, занимается только полиграфией.
Вспомнили мой успех в Манеже, упомянули и Светку, возникла неловкая пауза.
— Её убийца понёс заслуженное наказание, — генерал решил сообщить правду.
— Нашли? Посадили? — заволновалась Лиза.
— Почему никому не сообщили? Его судили? — подключилась бабушка к расспросам.
— Дело проходило по нашему управлению, — намекнул Владимир Петрович. — Тот человек умер.
Гости поняли, что больше комментариев не будет, и задавать вопросы не стали. Вскоре мы с Ильёй пошли раскочегаривать мангал. Пусть из-за стола никто не вставал, но время уже приближалось к ужину. И вообще, хорошо сидим. Женщины затянули романс из нового кинофильма «Дни Турбиных», Михаил Иванович их поддержал:
— Целую ночь соловей нам насвистывал, Город молчал и молчали дома. Белой акации гроздья душистые Ночь напролёт нас сводили с ума. Сад весь умыт был весенними ливнями, В тёмных оврагах стояла вода. Боже! Какими мы были наивными! Как же мы молоды были тогда!Наша дачная вечеринка перешла в ту стадию, которую я больше всего любил — с песнями и задушевными разговорами. После дядя Вова с бабушкой насели на меня в плане того, что я молодой, интересный парень, а всё не тем занимаюсь. Пора оглянуться по сторонам и познакомиться с приличной девушкой. И где я её найду?
