С чем вы смешиваете свои краски? 2 - Дмитрий Соловей
Личное дело Полякова было предоставлено КГБ. И из него следовало, что на тот момент, когда заболел ребёнок, Поляков принимал участие в разработке одной секретной акции. У него был выбор — вернуться в Союз с семьёй, где сыну могли сделать операцию, и тем самым затормозить своё продвижение по служебной лестнице, или продолжать работать. Тогдашние кураторы опасались провала проводимой операции. Полякову и его жене пришлось бы общаться с американцами в больнице Нью-Йорка и были возможны любые провокации. Это явилось основным фактором того, что на лечение не выделили денег, и Поляков предложил себя ФБР.
Владимир Петрович, прочитав, скольких разведчиков и нелегалов сдал Поляков, выудил из стола пузырёк с корвалолом. Я попытался отобрать лекарство, заверяя, что не при всех болезнях сердца оно помогает. Лучше уж валерьяночку, а в идеале неплохо бы в больницу лечь.
— Какая больница? — вздыхал Владимир Петрович. — Ты видишь, что творится?
У нас-то, конечно, всё было в ажуре. Довольные лица сотрудников, премии. Поговаривали, что и ордена будут. О том, что происходило в ГРУ, я мог только догадываться, читая в сводке о снятых с должностей офицеров, предположил, что многие военные чины лишатся своих мест, а кое-кто и погон.
Может, ещё кого под это дело подкинуть? Нашему слову сейчас поверят без лишних вопросов.
Глава 13
Следствие по Полякову продолжалось. От нашего управления ничего уже не зависело, но бумажной работы хватило всем. Владимира Петровича удалось загнать в санаторий в Крыму, а мы с Ильёй продолжали писать рапорты и ходить на допросы. В том смысле, что нас допрашивали. Завуалировано это было под беседы.
Снова и снова чиновники разных рангов задавали каверзные вопросы. Как нам вообще пришло в голову разрабатывать Полякова? Одно дело сопоставить действия, доходы и расходы кого-то из «своих», комитетских, и совсем другое — заподозрить генерала из чужого ведомства. У следователей концы с концами не сходились.
— Капитан Петров, ещё раз поясните ваши действия в ноябре прошлого года. По какой причине вы начали следить за гражданином Поляковым? — выспрашивал меня следователь в звании майора.
— Получилось всё случайно. Моё внимание привлёк человек, который профессионально проверял, не ведётся ли за ним слежка. Теперь-то я понимаю, что это были обычные действия офицера, много лет прожившего за границей. Как кандидат в члены КПСС и честный человек, я не мог не отметить подозрительного мужчины и записал номер его автомобиля.
— Почему доложили сразу своему руководству?
— Потому что я служу во 2-м управлении. Не забывайте, меня интересует всё, что касается шпионов.
— Когда вы узнали, кому принадлежит автомобиль, неужели не поняли, что это человек высокого ранга и не нужно за ним следить?
— Напротив. Я же не знал, что он только-только вернулся из командировки. Для советского генерала такая скрытность и подозрительность выглядела необычной. А я как раз кино посмотрел…
— Это к делу не относится, — прервал меня следователь на полуслове. — Не нужно утверждать, что вы начитались романов про шпионов и решили попробовать себя в роли сыщика.
— Да так всё и было! — искренне возмутился я.
— Почему ваш непосредственный руководитель отреагировал на эти сведения столь заинтересованно? — задал очередной вопрос дотошный майор.
— Возможно, по той причине, что я лучший аналитик отдела, — прихвастнул я. Следователь изобразил на лице скептицизм. — Насчёт моей биографии вы в курсе. Я не просто художник. Золотая медаль в школе, красный диплом МГУ, член Союза художников. Запоминаю лица и различаю малейшие нюансы мимики людей. У меня нестандартный подход к делу.
— Работая с документами, вы не могли видеть никакой мимики.
— Зато имеется фантазия. Гражданин Поляков приобрёл кубометр отборной доски для дачи. Сам по себе факт непонятный.
— Отчего же? — не понял следователь. — Я бы подумал, что это рачительный хозяин, который желает поменять полы или устроить другой ремонт.
— Да я, собственно, тоже так решил. Сам не знаю, зачем проник во двор и проверил сарай, где хранились заготовки. Случайно обратил внимание на то, что окошко в сарай имело «контрольку» в виде шёлковой нити. Сам сарай был заперт на навесной замок и тоже имел потайную нить, плюс ещё на двери вверху была закреплена такая же.
— Сомнительные доказательства, — возразил следователь.
— Потому слежку за гражданином Поляковым я и прекратил. Но тут начались подвижки в деле Огородника. Вы в курсе, что, проникнув внутрь квартиры, оперативники не смогли провести обыск, столкнувшись с тем, что практически все предметы имели подобные контрольки, вот у меня и возникли ассоциации.
Илью также вызывали на подобные допросы. Раз в два-три дня приходилось объяснять свои действия и поступки. Илья приводил те же факты, что и я, ссылаясь на мою уникальную интуицию, которой он привык доверять. Владимира Петровича не трогали по той причине, что врачи не рекомендовали ему излишних волнений. К тому же у генерала имелась железная отмазка в виде того таинственного осведомителя.
— Александр Дмитриевич, вот тут у меня имеются отчёты о том, что телетайпные ленты английских средств массовой информации последние полгода вы забирали, минуя переводчиков, — наковырял очередной «компромат» следователь.
— Да, забирал, — согласился я.
— Вы не доверяете профессионалам?
— Доверяю. Но английский язык отличается тем, что некоторые фразы теряют смысл при переводе. Я лучше понимаю при чтении оригинала.
— В вашем деле не указано, что вы закончили курсы переводчиков.
— Зато написано, что я владею английским и испанским в совершенстве, — возразил я.
— Кто именно посоветовал вам изучать иностранный язык самостоятельно, кто надоумил?
— Мне было пять лет, когда я попросил родную бабушку, к слову, преподавателя английского языка, показать русские и английские буквы. Чем младше ребёнок, тем проще ему даётся обучение иностранным языкам. Моя мама переводчик, работает в МИДе.
В общей сложности вся эта канитель продолжалась до конца августа. И вдруг резко прекратилась. Оказалось,
