Проект "Ковчег" (СИ) - Лифановский Дмитрий

В Москве уже была введена карточная система, однако, строгого учета продуктов пока еще не было и парням удалось купить буханку хлеба, две банки рыбных консервов, полкило пшенной крупы и соли. Заварки и сладостей в продаже не было. Придется Тонечке из ГУМа обойтись пока без конфет. На улице уже начало темнеть, да и холодно было, поэтому решили пойти домой. Шли так же, как их везли на машине, возможно, были другой путь, покороче, но ребята его не знали. Примерно через час, продрогшие, зашли в Сашкину квартиру. Быстро сварили крупу и поужинали, умяв с пшенкой обе банки консервов. На утро решили ничего не оставлять, поедят в столовой в Кремле. Подкрепившись, завалились спать, завтра должен был быть не простой день, и в ночь лететь, так что нужно было хорошенько отдохнуть. Только закемарили, как раздался требовательный стук в дверь. Сашка пошел открывать. Оказалось, зашел Волков, предупредить, что завтра в семь утра за ним заедет машина, если хотят, могут уехать в Кремль с ним, нет, придут сами. Сашка сказал, что поедут с майором, ради пары часов сна тащиться по холодным, сырым улицам прифронтового города не было никакого желания.

Утром быстро привели себя в порядок, нарядились в новую форму и ровно в семь стояли у подъезда. Быстро нырнув в подъехавшую эмку Волкова, поздоровались с майором и его водителем. До Кремля ехали молча, парни еще не проснулись толком, а Волков был погружен в какие-то свои мысли. Время до встречи со Сталиным провели в кабинете майора. Без пятнадцати двенадцать, оглядев друг друга на предмет нарушений в форме одежды и не найдя таковых, отправились к Верховному. В приемной Поскребышев, как старым знакомым приветственно им кивнул, и попросил подождать. Ровно в двенадцать Александр Николаевич, сняв трубку телефона, доложил Сталину, что вызванные люди прибыли и ожидают. Выслушав ответ, кивнул, что можно проходить в кабинет, Иосиф Виссарионович ждет их.

Втроем вошли в кабинет Сталина и встали по стойке смирно, доложившись о прибытии. Иосиф Виссарионович, подойдя ближе, одобрительно осмотрел парней:

- Здравствуйте товарищи.

- Здравия желаем, товарищ Верховный Главнокомандующий!

- Ну, совсем оглушили товарища Сталина, - Иосиф Виссарионович шутливо покрутил пальцем у уха, - ну что же, сразу перейдем к делу. Приятному делу. Сталин подошел к столу и, взяв в руки красную папку, начал негромким хрипловатым голосом зачитывать: - Указом Президиума Верховного Совета СССР за мужество и героизм, проявленные в борьбе с немецкими захватчиками, предотвращение вражеской бомбардировки столицы нашей Родины города Москва и уничтожение трех самолетов противника, наградить Орденом Красного Знамени младшего лейтенанта государственной безопасности Стаина Александра Петровича...

Сашка стоял и с замиранием сердца слушал, что зачитывает Сталин. Душа у него пела, и в то же время было тревожно, теперь он не может, не имеет права подвести этих людей, эту страну, которую он потихоньку начинает считать своей. Очнулся он от того, что майор толкает в бок, а Сталин ожидающе смотрит на него.

- Подойди на награждение, - прошипел, не шевеля губами, Волков.

Сашка на негнущихся ногах промаршировал к Верховному Главнокомандующему. Сталин достал из коробочки орден и хотел, было, прикрепить его на китель, но дырочку заранее прокрутить Сашка не догадался. Тогда Иосиф Виссарионович хитро усмехнулся и, обернувшись к столу, взял с него нож для бумаги и сам проделал отверстие. Сашка стоял красный от стыда и смущения, а Сталин все так же весело усмехаясь, прикрепил на положенное место орден. Сашка нерешительно замялся, а потом, вспомнив, что ему говорил перед этим Волков, срывающимся голосом прокричал:

- Служу Советскому Союзу!

- Служите, товарищ младший лейтенант государственной безопасности, надеюсь, что еще не раз буду иметь удовольствие награждать Вас орденами и медалями.

- Есть, товарищ Верховный Главнокомандующий! Я не подведу!

- Вставайте в строй, товарищ Стаин, нам еще товарища Никифорова награждать.

Сашка вернулся в строй, а Сталин продолжил читать:

- За образцовое выполнение приказов командования и уничтожение аэродрома противника в условиях мощного противодействия вражеской зенитной артиллерии и авиации, наградить Орденом Красной Звезды штурмана 13-го бомбардировочного авиаполка младшего лейтенанта Никифорова Петра Степановича.

Теперь Петр так же на негнущихся ногах шагнул к Сталину. Когда все положенные протоколом награждения действия были выполнены, и Никифорову надо было возвращаться в строй, он вдруг выпалил:

- Товарищ Сталин, я там не один был. Там вся наша эскадрилья, все кто в воздух от полка могли подняться были.

- Я знаю, товарищ младший лейтенант, все участники того вылета награждены посмертно, а экипаж лейтенанта Панина представлен к званию Героя Советского Союза. Но то, что Вы помните о своих погибших товарищах похвально. Идите, товарищ младший лейтенант, и сделайте так, чтоб враг пожалел о том, что пришел на нашу землю, о каждом погибшем нашем бойце и командире, о каждом убитом советском человеке!

- Есть, товарищ Верховный Главнокомандующий! Я не подведу! - повторил Никифоров слова Сашки.

Когда церемония награждения была окончена, Сталин спросил:

- Надеюсь, вы понимаете, почему награждать вас пришлось не в торжественной обстановке?

- Так точно, товарищ Верховный Главнокомандующий! – ребята, если честно и не думали о том, как их должны были награждать, им просто не приходило в голову задуматься об этом. Их наградил сам товарищ Сталин, и этого было достаточно.

- Это хорошо, что понимаете. А теперь, Александр, ты хотел установить мне в кабинет какую-то аппаратуру и научить пользоваться вашими базами данных. У нас есть час. Успеешь?

- Так точно, товарищ Сталин, успею. Это не долго, и не сложно.

- Тогда давай отпустим товарищей Волкова и Никифорова, а сами займемся делами.

- Товарищ Сталин, мне надо принести сюда технику, которую буду устанавливать.

- Не надо, товарищ майор обеспечит доставку всего необходимого, - и Сталин посмотрел на Волкова, который кивнул, подтверждая, что приказ понял, - а мы пока с тобой побеседуем и выпьем чаю.

XIII

Михаил стоял у штаба авиаполка и вглядывался в сумрак хмурого осеннего вечера. Аэродром в Кубинке жил своей размеренной, устоявшейся военной жизнью. Боевая работа не прекращалась и с наступлением ночи. Взлетали по зеленой ракете звенья яков, сновали туда-сюда техники, таская свои железяки и ящики с патронами. Сердитыми жуками ползали от самолета к самолету заправщики. Сквозь гул авиамоторов слышался грозный рокот канонады, фронт подкатывался все ближе и ближе к Москве. Рядом с Михаилом, так же вглядываясь в наступающую темноту, стояли его старые, еще со времен учебы в Новочеркасском политехе, друзья и соратники Сергей Гудзик, Шурка Даниленко и Миша Захаров. С двадцать восьмого года они вместе. Вместе учлись в группе профессора Левкова[i]. Это Мишка Захаров впервые, захлебываясь от восторга, рассказал Милю об автожирах и заразил молодого парня этими удивительными машинами. Они тогда все вместе собирали аэросани и гоняли потом по практически бесснежному Новочеркасску, распугивая обывателей. Совместная работа сдружила парней, и эта дружба не угасла спустя годы. А еще их сближала вера в будущее геликоптеров, изрядно подорванная, правда, недавними фронтовыми испытаниями. Михаил даже начал впадать в депрессию, от которой спасался напряженной работой. И тут этот странный вызов к Сталину. Беспрецедентная секретность, неясные намеки и пожелания. И вот они стоят у штаба авиаполка на аэродроме в Кубинке, куда их привезли на холодном автобусе молчаливые люди из НКВД и вглядываются в темноту, пытаясь понять, что же такое здесь есть, настолько секретное и нужное стране, что сам Сталин выдернул их с завода и направил сюда. Командир полка вышедший узнать, что за гости прибыли в их распоряжения, выслушав сопровождающего, добавил таинственности, протянув с улыбкой: