Александр Богатырёв - Самолет для валькирии
– То есть вы там, в той войне передадите нам знание как воевать? Но не слишком ли вы молоды для этого?
Григорий снова развёл руками.
– Вы в той войне её сами получите. Со мной или без меня. Со мной – лучше. Я кое-что знаю, что не знаете вы или кто-либо ещё в среде военных. И… всё равно вы в любой момент можете отказаться!
– Согласен. – как-то очень холодно сказал полковник и его глаза стали колючими. – Но что вы имели в виду под "необходимой идеологией"?
– А вот на этот счёт я хотел бы особо поговорить с Хосе. – неожиданно выпалил Григорий.
Полковник удивился. Посмотрел вопросительно на индейца, но встретил его обычный холодно-надменный взгляд. Еле заметно кивнул и с интересом стал ждать продолжения.
Индеец повернулся к Григорию. Но лицо его ничего уже не выражало. К чему он приготовился – никто не знал. А Григорию настал тот момент, который называют "момент истины": или сейчас удастся убедить, втолковать или вообще в ту авантюру и ввязываться не стоит.
Пауза в разговоре затянулась. Оба сверлили друг друга взглядами. Но наконец, "поймав ритм" собеседника, Григорий начал говорить.
– Когда-то, очень давно, твой народ умел летать… Когда-то, очень давно твой народ смотрел на звёзды и понимал их. Но от этого понимания, осталась лишь бледная тень. А искусство полёта вами прочно забыто. Когда-то вы были великим народом способным потрясать сами звёзды, но разделились на множество враждующих племён, некоторые из которых пали настолько низко, что теперь почти не отличаются от животных. Даже язык, некогда общий для вас, был утерян. Остались лишь легенды.
Индеец прищурился. Речи явно будили в нём что-то очень сокровенное, но вместе с тем, многое из того, что говорил на его родном языке этот незнакомец было сильно неприятным. Тем не менее, Григорий продолжал.
– Когда-то вы чтили заветы Древних. Но даже заветы были вами утеряны. И я спрашиваю вас: почему? Почему вы отказались от Предназначения? Почему забыли то, что вам было дано Древними? Я вижу, что мои слова неприятны. Но я сейчас говорю от имени самих Древних. Тех, кто когда-то много тысячелетий назад был здесь.
Индеец сохранял каменное выражение лица. Но что-то в глазах его таки зажглось.
– Ты видел, что мы умеем летать. Ты видел, что мы знаем много. И мы можем вернуть вас к тем высотам, которые когда-то вам были завещаны. И которые были забыты. Да, забыты. Поэтому, я спрашиваю, вы готовы к возвращению Слова Древних? Готовы ли вы сами вернуться на их Путь?
Григорий говорил размеренно, следя за тем, как на каждое из его слов реагирует Хосе. Знание, что он тут использовал, не является тем, чему его когда-то специально учили. Но вот пришлось. Да и чисто из любопытства хотя бы было интересно изучить.
Тем не менее, уже к концу своего монолога он знал, что Хосе его понял. И принял.
* * *
После визита к Эсторским, полковник молчал целый день.
И даже присутствие Хосе ничего не изменило. Он хмуро молчал и продолжал мерить шагами комнату или созерцать виды парижских улиц за окном.
И лишь под вечер, когда Хосе снова появился пред ним, спросил.
– Ты уверен, что они не… – он не договорил. Так как видел, что Хосе понял.
– Да, полковник. – коротко ответил Хосе. – Я долго обдумывал то , что мне сказал дон Румата. Всё, что он предлагает, очень сильно ухудшает положение наших врагов. И ни одно предложение не улучшает.
– Считаешь, что можно объединить в единый народ всех индейцев Америки?
– Дон Румата особо отметил, что это возможно только на основе равноправия всех. В том числе и испанцев.
– Ты не ответил. – несколько раздражённо бросил Диего.
– Заветы предков объединят всех. Я верю. Возможно, что и другие тоже присоединятся к союзу. Как во времена Симона Боливара.
– Что из того, что говорил дон Румата, является их заветами?
– Всё.
Полковник фыркнул и недоверчиво помотал головой.
– Но то, что они из наших – я сам не сомневаюсь. – тем не менее сказал он. – А значит… Значит они помогут? Вот в чём вопрос.
– Я думал… – сказал Хосе и на секунду прервался. Но когда продолжил, в голосе его звучала некоторая уверенность. – Они всё-таки связаны с донной Мари Сью. Сначала я подумал, что они её дети. Но потом посмотрел на братьев и понял что ошибся. Сейчас этой донне должно быть не так много лет. И если она много путешествовала, то её дети едва стали взрослыми.
Полковник заинтересованно глянул на Хосе, поощряя его к продолжению. И пока тот не закончил, не сводил с него заинтересованного взгляда.
– Мне представляется, что донна Мария Сью со своим мужем, бежали из Америки и сейчас где-то тут, в Европе. Если бы она осталась… у нас бы её нашли. В САСШ? Там испанцев очень не любят, значит она там бы не прижилась. А вот в Испании, и с деньгами… Вполне можно затеряться, если не сорить ими. Поэтому, мне представляется, что почти всё, что она нашла – целое.
– Мне кажется, я понял, что ты хочешь сказать. Что Эстор связаны непосредственно с семейством Сью и пытаются что-то делать… Преумножить капиталы, и после пустить их для нашего освобождения?
– Я могу лишь догадываться. Но мне кажется, что так и есть.
– Они сказали, что дадут оружие… Это хорошо. Но во время войны… Особенно большой войны, очень важным становится снабжение. Боеприпасы. Я уже подсчитал. Понадобится просто немыслимое количество. И если семейство Сью способно всё это закупить… То СКОЛЬКО ЖЕ ОНИ ТАМ, НА ЮКАТАНЕ, НАШЛИ ЗОЛОТА?!!… Или всё это объясняется тем, что за прошедшие года они многократно увеличили свои капиталы? Но всё равно… Чтобы НАСТОЛЬКО?!!
Всемирная энциклопедия год 2015
Статья: Идеология Возрождения.
Глава: История создания.
"… За короткий промежуток времени, эта псевдоидеология, а по сути модернизированная мифология, объединила в единое целое ранее разрозненные племена и группы индейцев Южной Америки.
На ранних стадиях своего развития, она несла в себе все черты новой мифологии, а не идеологии. Но, по мере становления, введения в обиход понятий о социальной справедливости и Развитии, "Пути"(см. "Путь(идеология)") она всё более превращалась в полноценную идеологию индейцев Латинской Америки.
Данный пример показывает какую силу имеют мифы в среде отсталых народов. Ранее статичные культуры, в том числе и находящиеся в упадке, пришли в движение и стали очень восприимчивы к многим новым веяниям.
Также, с другой стороны, тот факт, что первые протосоциалистические общества в Ю. Америке, в Парагвае, были созданы иезуитами, послужил сильнейшим стимулом для ускоренного становления и развития т.н. "красного католичества". Данное движение среди католических священников, также внесло лепту в становление общей Идеологии Возрождения.
Фактически, уже с осени 1901 года, можно говорить о появлении на этом континенте новой силы, спаянной ИВ которая впоследствии была названа Боливарианским союзом(далее БС).
Нет сомнений в том, что к созданию и становлению ведущей идеологии БС приложили свои усилия братья Эсторские. Ранее также многие исследователи выдвигали гипотезы подобного содержания. За это говорил, в частности, общий дух их произведений первого десятилетия двадцатого века. Но, тем не менее, выдвигались и другие, не менее обоснованные гипотезы, по которым Хосе Игнасио Хименес, сам создал свою идеологию, хоть и под сильным влиянием от прочтения произведений братьев Эсторских. В частности, "Древнейшие цивилизации земли", "Загадки древнейшей истории", "Мифы о Звёздах" и т.д. Эти труды, были найдены в его весьма немногочисленной библиотеке, уцелевшей после покушения на него в 1921 году.
Тем не менее, по недавно рассекреченным материалам…"
Полёт валькирии
Из воспоминаний подполковника Якушкина Андрея Михайловича.
Великий Князь Александр Михайлович, таки соизволили меня пристроить к этим ужасным братьям Эсторским. Несмотря на конфуз при первом знакомстве с ними. Так что отныне, я был при них ушами и глазами его императорского высочества.
Впрочем, надо отдать братьям должное. Это со стороны они производили ужасное впечатление. Особенно в высшем свете. Вблизи, они производили впечатление… странное. Впечатление людей, как бы не принадлежащих этой реальности. Как бы выпавших из неё. Но вместе с тем, каким-то мистическим образом с нею связанные и оказывающие на неё, эту реальность, часто колоссальное влияние. Чем дольше я общался с ними, тем больше во мне крепло это впечатление.
А след они оставляли везде. В душах людей, в самой ткани бытия. Причём умудрялись пропахать такую борозду, что зияла там десятилетиями, становясь предметом пересудов, воспоминаний, обсуждений в кругах высоких и низких, учёных и не очень.
В тот памятный день, меня, как и всех офицеров Первой Военно-Воздушной Базы, отправили в сопровождение нашего самолёта. "Сокола".
