Андрей Величко - Кавказский принц
После поздравлений зашел разговор о дальнейшей карьере Михаила. Он сразу сказал, что видит ее связанной с авиацией. Мы с Гошей уже обдумывали такой вариант, и у нас было что предложить младшему брату царя.
– Царицынский филиал, – сказал Гоша. – То есть летная школа плюс место постоянной дислокации Особого Казачьего отряда. При любой другой кандидатуре обязательно встанет вопрос, что это разные ведомства, но великий князь без проблем сразу может стать моим заместителем и как августейшего атамана, и как главнокомандующего ИВВФ.
– Постойте, – захотел уточнить Михаил, – я правильно понимаю, что тогда в ранге я сравняюсь с Георгием Андреевичем и выйду из его подчинения?
– Можно сделать и так, – не стал отрицать Гоша, – а можно и по-другому, например, ты будешь вторым заместителем главкома, подчиненным первому, то есть Жоре.
– Первый вариант – это только дань якобы имеющимся у меня амбициям, – твердо сказал Михаил, – и я, по-моему, пока не давал повода подозревать у меня их наличие. Все равно делами летной школы будешь заниматься не ты, а господин Найденов, и первый вариант приведет только к лишним недоразумениям. Я уже достаточно здесь обретаюсь, чтобы понять действительный статус Георгия Андреевича и не вижу ничего зазорного в том, чтобы служить в авиации под его началом.
– Тогда присваиваем Мишелю… ну, скажем, капитана? – уточнил Гоша.
Упомянутый Мишель перевел взгляд с брата на меня.
– А зачем? – поинтересовался я. – Любому другому – да, надо было бы, может даже подполковника, хотя бы для соответствия должности, ну и для авторитета. Но великие князья занимают особое положение, и в данном случае не будет вопросов, почему он в таком небольшом чине занимает столь высокие должности. Зато и не будет перешептываний о том, что Мишель сразу после летной школы получил капитана только потому, что он брат главкома и брат царя. По результатам обучения лейтенанта вы вполне заслужили, ну а дальше нормальным порядком растите в чинах, должность позволяет.
Мишель кивнул.
– Ладно, приказ будет завтра утром, – заключил Гоша.
Официантка принесла десерт с напитками и, наклонившись, начала расставлять это по столу. Мишель с интересом обозревал открывшуюся ему картину.
Эх, подумал я, приставить бы нему кого-нибудь из Таниных девочек… Но нельзя, он теперь вроде как свой. Или все-таки можно, если официально, как личного порученца? Да и вообще, в Царицынском филиале нужен и какой-то филиал этой службы, надо Татьяне сказать…
Решив обдумать морально-этические аспекты данной проблемы позже, я потянулся к пиву.
Обдумывание произошло ближе к вечеру, когда перед концом рабочего дня я зашел в департамент охраны материнства. Три мымрочки при моем появлении уткнулись в бумаги – они были специально наняты для организации ясель, роддома и прочего, а про основное дело своей начальницы пребывали не в курсе. Не обратив на крысок внимания, я прошествовал в кабинет их директрисы, где меня уже ждали чай и Татьяна.
Пока дверь еще была приоткрыта, я громогласно приветствовал хозяйку "вы сегодня особенно неотразимы, Танечка", и, выслушав в ответ "ну что вы, Георгий Андреевич, мне прямо неудобно", захлопнул дверь, обладавшую, как и весь Танин кабинет, улучшенной звукоизоляцией.
Вообще-то, вербуя Татьяну, я имел в виду создать всего лишь бл..скую группу для подкладывания ее персонала в постель нужным людям. Но Татьяна явно оказалась способна на большее, особенно после прочтения специально для нее отредактированных материалов о работе спецслужб 20-го века.
– Про вашу неотразимость я вам уже сказал, теперь давайте займемся чужой, – предложил я.
– Давайте, – согласилась Татьяна. – Относительно Алексея Александровича. Я собрала предварительные сведения, и они несколько отличаются от тех, на основе которых принималось решение об операции.
– Ну-ка, ну-ка, – заинтересовался я.
– Он не патологический бабник, совершенно. Он просто избалован женским вниманием и не может противостоять квалифицированному натиску, в отличие от… некоторых (тут дама слегка улыбнулась, но я нахмурил брови, и она посерьезнела). Его одна из первых, по некоторым сведениям даже первая женщина, фрейлина Жуковская, окрутила восемнадцатилетнего мальчика всего за два месяца, это включая женитьбу! А ей тогда было двадцать шесть. Он ей хранил верность, вроде.
– И Александр Второй спокойно смотрел на такие выкрутасы своих фрейлин? – изумился я.
– Нет, по его настоянию брак был расторгнут, Алексей отправлен в кругосветное путешествие, а Жуковская выслана из России.
– Да уж, та еще историйка, мне даже жалко мальчика стало, но продолжайте.
– Со второй, графиней Богарне, он тоже жил душа в душу, и измены если и были, то эпизодические и не влияющие на их отношения. Причем, насколько удалось узнать, во всех случаях инициатива сближения исходила от женщин. Сейчас, после смерти графини, у него начинается роман с француженкой Элизой Балеттой. И она появилась в окружении объекта не случайно, ее туда ввел князь Волконский.
– Из каких соображений, известно?
– Точно нет, но скорее всего он просто хочет упрочить свои связи в верхах. Балетта сама по себе не очень умна и вполне может быть просто марионеткой.
– Вот ведь гад, под ногами путается, – вполне искренне возмутился я. – Ладно, это я шестому отделу поручу.
– Ну, я себе примерно представляю, что они сделают, – улыбнулась дама, – сожгут дом, отравят любимую собаку, а потом поймают князя в подворотне и переломают ребра.
– У вас есть другие предложения? – поинтересовался я, а про себя подумал, что в чем-то она права, пусть работают как можно тоньше. – Нет? Тогда при их появлении я вас обязательно выслушаю, а вам хотел поручить разобраться с Балеттой. Упаси боже, не силовыми методами, но в Питере она нам совершенно не нужна.
– Пугать можно?
– Только так, чтобы это было якобы связано с чем-то другим, не с Алексеем.
Дама кивнула.
– Возвращаясь к операции, – продолжила она, – я предлагаю готовить не несколько сменяющих друг друга исполнительниц, а одну, главную, на возможно более долгий срок, и двоих на подстраховке, чтобы случайные увлечения происходили не с кем попало и не имели серьезного продолжения.
– Кандидатуры имеются? – поинтересовался я.
– На главную роль – да, это моя сестра, Ольга. – В данном случае ничего придумывать не надо, оставить все как есть. Молодая провинциалка приехала в Питер, устроилась в наш театр, потому что куда ей было еще деться, без всяких связей? Благодаря врожденному таланту быстро выдвинулась на первые роли, но в душе все время тайком мечтала о большой и чистой любви, каковая и явится к ней в лице нашего объекта.
– А точно явится?
– Обязательно, – твердо сказала Татьяна. – Он уже интересовался данным театром, то есть еще до открытия и сам, без нашей помощи. Есть несколько вариантов, как подвести его именно к Оле. Во-первых, весь персонал будет предупрежден, и в случае проявления интереса к кому угодно он должен быть тут же переадресован. Есть выход на одного из адъютантов. Прорабатываются и другие варианты, доложу по готовности.
– Единственное, что вызывает некоторое сомнение – это как раз то, что она ваша сестра. Умные люди быстро сделают соответствующие выводы.
– Я тоже думала над этим. Но ведь на нас не написано, что мы сестры! У меня уже другая фамилия, у нее, кстати, тоже – просто из соображений благозвучности. И если кто-то докопается до действительного положения дел, то он не только умный, но и с большими возможностями.
– И всплывшая правда о неких родственных связях нам непоправимого вреда не нанесет, а вот выпустивший ее в свет может и засветиться, – согласился я. – И под каким именем она сейчас фигурирует?
– Ольга Оболенская.
– А Голициной у вас там случаем нет? – засмеялся я.
– Нет, – с некоторым беспокойством из-за непонимания причин моего веселья ответила дама. – Но мы с Олей считаем, что нужен еще и артистический псевдоним, под которым она и будет известна публике. Пока еще не подобрали, все эти Парашки с парижскими именами публике уже несколько приелись… Может быть, что-нибудь восточное?
– Анита Цой, – предложил я.
– А что, оригинально, благозвучно и легко запоминается, – согласилась Татьяна, – пожалуй, на этом и остановимся.
– Ладно, тут вроде все в порядке. Но у меня есть еще одно дело, относительно которого я хотел бы с вами посоветоваться, – сказал я и озвучил свои мысли относительно Мишеля.
Дама задумалась.
– Знаете, мне кажется, что какие-либо тайные игры в данном случае не годятся, – проговорила она после паузы. – Но и устраняться от решения этой проблемы тоже не стоит. Я предлагаю сделать так: пусть наша сотрудница, или даже две, для большей надежности, вполне официально едут в Царицын. Не изображать, что им поручена какая-то дурацкая работа, а именно с настоящей, серьезной миссией, я пока не знаю какой…